Ненастоящий полковник - Вячеслав Жуков

– Видала? Каждый час на связь с центром управления должен выходить. Докладывать.

– Да ладно, – недоверчиво и уже без улыбки проговорила девушка.

И вдруг в этот момент рация заработала. На связи был Туманов.

– Один, четыре, восемь! Как там у тебя дела? – назвал Федор позывной машины Грека.

Грек кивнул на рацию.

– Это наш распорядитель полетами, – сказал он и включил рацию на передачу. – У меня все нормально. Скоро возвращаюсь.

– Добро, – сказал Туманов и отключился из эфира.

– Вот. Сеанс связи у нас состоялся, – сказал Грек девушке, а чтобы Туманов больше его не беспокоил, совсем выключил рацию. Пора было переходить к конкретным действиям, тем более что девица, кажется, разомлела от выпитого пива.

– Вот так и живем, милая. Работаем по режиму. Ни поесть нормально, ни в туалет сходить, – сказал Грек, сожалея, и зачем только вспомнил про туалет. Дело подходит к главному, а тут вдруг пиво взыграло в животе и если сейчас не сбегать за угол дома в ближайшие кусты, то можно опозориться перед красоткой прямо здесь.

Заметив, что усатый весельчак вдруг сразу приуныл, и как-то сжался, глянув на количество опустошенных бутылок, девушка хитро прищурилась.

– Что режим дает о себе знать? – спросила она. Грек уже испытывал страшные мучения, поэтому ответил голосом мученика.

– Ага. Режим. Посиди. Я через пару минут вернусь.

Проговорив это, капитан рванул за угол дома. Но против обещанных пары минут, отсутствовал не меньше пяти. А когда вернулся в машину, девушки уже не было. Вместе с ней исчезли и оставшиеся шесть бутылок пива.

– Вот сука, – сказал Грек, заглядывая, в пустую коробку, надобность в которой теперь полностью отпадала. Открыв дверь, Грек выставил ее на тротуар. Потом сложил в нее пустые бутылки. Настроение сразу пропало. Так все хорошо начиналось. Вечер. Темно. Фонари. И вдруг она, молодая, красивая, готовая принять его в свои объятия. Давно Грек не испытывал столь романтического чувства. Теперь же оставалось вздохнуть и вспомнить про одиночество. Так Грек и сделал.

Еще усатый капитан вспомнил о том, зачем он здесь. Поднял голову, глянул на окна квартиры мадам Зотовой. Потом на часы. Было половина двенадцатого. Кажется, мадам готовится ко сну. Грек увидел в окне мелькнувшую тень.

Из подъезда вышел старик в длинном черном плаще. Поднятый воротник, скрывал его лицо. В двух шагах позади, за ним шли два крепыша. Греку они показались одинаковыми, как двойняшки. Одинаковый рост, фигуры, даже костюмы одинаковые. Только лица разные. Лица этих жлобов, в отличие от лица старика, Грек рассмотрел хорошо. Видел, как вся троица дошла до противоположного угла дома, и сразу же к ним подъехал черный «Мерседес». Его номера Грек разобрать не мог, мешала темнота, царившая на углу дома. Но показалось странным, стоило «Мерсу» тронуться, как за ним покатила белая «семерка».

– А дедушка-то, явно вышел не погулять, – сказал себе Грек про старика и его сопровождение. И вдруг увидел со стороны тех кустов, куда он недавно бегал яркий свет фар. Белая «девятка» подлетела к подъезду, и из нее выскочили Ваняшин с Тумановым.

Грек моргнул им фарами. Ваняшин побежал в подъезд, а Федор направился к «Волге». На Грека посмотрел так, что усач съежился.

– Чего случилось-то, Николаич? – осторожно спросил Грек, стараясь не дышать на майора пивным перегаром.

Туманов открыл дверь машины, глянул на выключенную рацию.

– Ты, почему выключил рацию, капитан? – спросил Федор таким голосом, что Греку стало не по себе. Одно было ясно, что-то случилось. И раз Туманов с Ваняшиным здесь, значит, это случилось с Зотовой.

И ни когда-нибудь, а именно в то время, пока он забавлялся с длинноногой красоткой. Только теперь Грек сообразил, что девчонка просто отвлекала его. А он повелся, как последний лох.

– Николаич, ее менять надо, – кивнул Грек на рацию. – Барахлит что-то. У меня башка разболелась. Весь вечер треск в ушах. Вот и выключил, – сказал Грек, тихонько вздохнув и подумав: «Ой, и влип ты, Сан Саныч. Невезуха тебе на баб».

Туманов протянул руку к тумблеру, щелкнул, когда зеленый огонек индикатора зажегся, сигнализируя, что рация включена, обернулся к Греку.

– Почему сейчас ничего не трещит? – строго спросил майор. Грек молчал, только хлопая своими черными глазами.

– А башка у тебя трещит от другого, – сказал Федор, глянув на стоящую рядом коробку с пустыми бутылками.

Прибежавший Ваняшин, встал за спиной Федора. Грек глянул на него зверем. Неужели Ваняшин раскололся? Вот и уважь такого. Но лейтенант отрицательно покачал головой, что ничего он майору не говорил.

Федор обернулся.

– Ну, чего там, Леша?

– Федор Николаевич, с Зотовой истерика. Я предложил «скорую» вызвать. Она отказалась, – несколько растерянно проговорил Ваняшин.

Кажется, его появление, спасло усатого Грека от полного разноса, и, понимая это, капитан облегченно вздохнул. Все время, пока стоял перед майором, боялся нормально дышать, чтоб перегар не доходил до него. А сейчас, Туманов уже был озабочен другим.

– А ну, пойдем, – сказал он Ваняшину и первым пошел к подъезду. За ним широкими размашистыми шагами вышагивал Ваняшин. Греку досталась третья роль. Он семенил последним. В другой бы раз отодвинул молодого салагу, а сейчас нет. Сейчас он, как Герасим, на все согласен. Улучшив момент, вложил свои губы Ваняшину в ухо и спросил тихонечко:

– Лешка, скажи хоть, чего случилось-то? Чего вас черти принесли?

Ваняшин повернул голову к уху Грека и ответил также шепотом, чтобы майор Туманов не услышал:

– Зотова позвонила Николаичу на сотовый. Нападение на нее было.

– Нападение? – Грек даже отстал на пару шагов, понимая, что положение его теперь незавидное. – Пропала моя головушка. Не простит мне этого майор. Ой, не простит. А все из-за той зассыхи, будь она не ладна, – вспомнил Грек недобрым словом длинноногую красотку.

Ваняшин подозрительно глянул на него.

– О ком, это ты, Сан Саныч?

– Не приставай сейчас, Лешка. Не тревожь мою душу. Потом все расскажу. А пока не спрашивай. Язык у меня отнимается говорить.

– Ладно, – угрюмо буркнул под нос лейтенант и побежал за майором.

Дверь в квартиру была не заперта. Федор с Ваняшиным вошли, а Грек боязливо оглядывался, блуждая взглядом по полу.

– Ты чего, Сан Саныч? – спросил Ваняшин, не понимая, чего там капитан отыскивает.

– Да зараза, собачонка. Вдруг за ноги куснет. Маленькие собаки, все противные… Невзлюбили мы с ней друг друга еще с того раза.

– А, – понимающе кивнул лейтенант и сказал: – Эта уже не куснет. Придушили ее.

– Придушили? Вот и хорошо, – обрадовался Грек, смело, протопав в комнату за Ваняшиным.