Мимолетное прикосновение - Стелла Камерон

— Ну же, дорогая моя мисс Гранвилл, — начала она, стараясь придать голосу больше радушия, чем испытывала в данный момент. — Пора нам получше познакомиться. Лорд Хаксли много рассказывал мне о вас, но…

— Он ровным счетом ничего обо мне не знает. Антония удивленно воззрилась на гостью. Уж не ослышалась ли она?

— Не сомневаюсь — вы быстро всему научитесь и станете Эдварду достойной женой.

— Что-то не верится.

На этот раз никаких сомнений не оставалось. Она услышала именно то, что и было сказано. Подойдя к девушке, Антония ободряюще потрепала ее по плечу.

Дорогая, вы просто нервничаете. И неудивительно. Я и пригласила-то вас именно затем, чтобы помочь вам выдержать предстоящие трудные недели.

Похоже, предстоящим неделям суждено было стать не просто трудными, а очень трудными.

— Он совершенно меня не знает. — Мисс Гранвилл опустила густые ресницы и вся съежилась. Тонкие плечики подрагивали, довершая общую картину полнейшего уныния. — Все это — чудовищное недоразумение, и он непременно отошлет меня домой, как только придет в себя.

От волнения голос девушки сделался хрипловатым и низким. Заинтригованная до предела, леди Баллард решила подождать с расспросами и поглядеть, что из этого выйдет. И она не ошиблась. Линдсей уже не могла молчать.

— Просто незыблемое чувство чести заставляет лорда Хаксли жертвовать собой. — Темно-синие глаза умоляюще заглядывали Антонии в лицо. — Миледи, умоляю, ради него же самого, убедите его выбросить из головы саму мысль об этом браке.

В растерянности Антония раскрыла веер, снова захлопнула его и многозначительно приложила к подбородку.

— Ах, как хорошо я помню собственные девичьи страхи, когда мой незабвенный муж сделал мне предложение. — Она лихорадочно обдумывала сложившуюся ситуацию. Незыблемое чувство чести, скажите на милость! И что бы, интересно, это могло означать? — Хаксли от вас без ума, и теперь я вижу почему. Дорогая моя, вы просто прелестны. Чудо как хороши. Естественно, мой нетерпеливый племянник жаждет поскорее отвести вас к алтарю, как какой-нибудь юнец.

Вместо ожидаемого смеха или хотя бы улыбки на губках девушки графиня с ужасом увидела, что бедняжка залилась слезами. Эдвард оказался прав — его невеста и впрямь удивительно невинное, нежное и робкое создание. Антония распрямила и без того совершенно прямую спину. Вопрос чести? Неужели этот очаровательный разгильдяй… Нет, немыслимо! Даже Эдвард не стал бы… Она оглядела гладкую белоснежную кожу девушки, каскад золотистых локонов, изгиб хрупкой шейки, высокие бугорки груди под этим ужасным платьем — искусно сшитым, но давным-давно вышедшим из моды. Похоже, непослушный племянник рассказал далеко не все, но тем не менее леди Баллард отдала ему должное за вкус в выборе материала, из которого надлежало вылепить безупречную виконтессу. Кроме внешней красоты, графиня чувствовала в Линдсей нечто особенное, редкое, какую-то печать исключительности, доброй и благородной натуры. А еще она чувствовала то, что всегда умела ценить превыше всего — вызов.

Лихорадочно подыскивая, чем бы отвлечь девушку, Антония указала на красовавшуюся над камином картину.

— Лорд Баллард, — не без гордости пояснила она. — Мой покойный муж.

Уловка сработала. Забыв о своих печалях, мисс Гранвилл подняла заплаканные глаза на портрет.

— Какое привлекательное лицо, — задумчиво сказала она. — И глаза смеются. Мне это в людях ужасно нравится. У него такой вид, будто он не принимает себя слишком всерьез. А то большинство джентльменов всегда кажутся такими холодными, далекими… погруженными в себя. Ужасно важными. По-моему, ваш покойный муж был не таким. Наверное, вам его очень недостает. А давно… Ой! — Она прижала пальчик к губам и залилась румянцем. — Боже мой. Я слишком много болтаю. Все так говорят.

— Значит, все ошибаются, — возразила Антония, сама удивляясь своему порыву. — Вы просто прелесть. И на диво проницательны. Мой муж действительно был совершенно не обыкновенным человеком, и я очень его любила. К несчастью, он умер через несколько лет после свадьбы.

Милый Баллард, такой добрый, отзывчивый. В ней никогда не угаснет благодарность за то, что он оставил ее единственной наследницей.

— Как грустно, — негромко произнесла мисс Гранвилл. — И вы до сих пор оплакиваете его.

Графиня спрятала улыбку. Привычка носить черное в очередной раз сослужила ей добрую службу.

— Для иных людей внешние знаки траура играют большую роль. Я принадлежу к их числу и хочу вечно отдавать должное памяти того, кого я любила и потеряла.

Она не кривила душой, но умалчивала о том, что у траурного платья было и еще одно назначение — удерживать воздыхателей на расстоянии. Взять, например, пылкого и страстного лорда Эйрсли, последнего из длинной череды ее возлюбленных, — он так и жаждет упрочить их союз. Тем более что его оскудевшему карману куда как кстати пришлись бы капиталы богатой вдовушки. Однако Антония не собиралась отказываться от своей свободы… и полной власти над кровной собственностью.

Тем временем, похоже, мисс Гранвилл снова задумалась о своем.

— Мне было крайне жаль узнать и о вашей утрате. Девушка вздрогнула и побледнела.

— Ах, простите? О, вы знали Уильяма? — Явно смутившись, она задела край столика у стены. Размещавшаяся на нем драгоценная коллекция китайского фарфора жалобно за дребезжала. — Ой, еще раз простите. Какая же я неловкая.Все так говорят.

Судя по всему, решила леди Баллард, эти самые «все», кем бы они ни были, немало постарались, чтобы лишить бедную девочку какой бы то ни было уверенности в себе.

— Не думайте об этом. Признаться, я не имела удовольствия лично встречаться с вашим братом или отцом. И лишь после того как Эдвард упомянул вашу семью, я вспомнила о наших родственных связях.

Мисс Гранвилл недоуменно поглядела на нее.

— Эдвард?

С трудом подавив желание одернуть гостью, графиня заставила себя мило улыбнуться.

— Да, дорогая. Эдвард. Мой племянник. Тот самый, который просил вашей руки.

Быть может, среди молодежи сейчас модно — все время повторять за собеседником?

— Ах да! — Прелестное личико снова затуманилось. Неужели, недоумевала графиня, неужели может быть хотя бы ничтожнейшая возможность того, что нежные чувства Эдварда безответны? Даже думать смешно!

— Итак, о чем это я? Ах да, после того как Эдвард упомянул вашу семью, я вспомнила о наших родственных связях.

— Родственных связях?

— Бог ты мой! — На сей раз леди Баллард не сумела окончательно скрыть раздражение. При первой же возможности надо справиться у Эрнестины Сибил, чья дочка хотя еще и не вышла замуж, но и не успела пополнить ряды безнадежных старых дев. Эрнестина должна быть в курсе всех этих новомодных глупостей.