Берег удачи - Агата Кристи

Старший инспектор Спенс задумчиво смотрел на БеатрисЛипинкот, которая сидела против него, плотно сжав губы.

— Благодарю вас, мисс Липинкот, — сказал он. — Это все, чтовы можете припомнить? Я отдал перепечатать на машинке ваши показания, чтобы вымогли прочитать их и, если не возражаете, подписать.

— О Боже! Надеюсь, мне не придется давать показания в суде?

Старший инспектор Спенс ободряюще улыбнулся:

— Ну-ну, может быть, до этого не дойдет, — сказал он невполне искренне.

— Возможно, это самоубийство, — с надеждой предположилаБеатрис.

Инспектор Спенс воздержался от замечания, хотя сознавал, чтовряд ли можно совершить самоубийство, размозжив себе затылок каминными щипцами.

Вместо этого он сказал прежним спокойным тоном:

— Никогда не следует торопиться с выводами. Благодарю вас,мисс Липинкот. Очень любезно с вашей стороны, что вы помогли нам вашимисвоевременными показаниями…

Когда она ушла, он мысленно перечитал эти показания. Он зналвсе о Беатрис Липинкот и вполне отдавал себе отчет в том, насколько можнополагаться на достоверность ее заявлений. Особенно когда речь идет оподслушанном разговоре. Несколько лишних подробностей для занимательности; ещенесколько из-за того, что в пятом номере было совершено убийство. Но еслиубрать все лишнее, то оставшееся само по себе достаточно подозрительно инеприглядно.

Инспектор Спенс посмотрел на стол, за которым сидел:наручные часы с разбитым стеклом, маленькая золотая зажигалка с инициалами,губная помада в золоченом футляре и тяжелые каминные щипцы, на массивнойголовке которых видны ржаво-коричневые пятна.

В дверь заглянул сержант Грейвз. Он сообщил, что инспекторахочет видеть мистер Роули Клоуд. Спенс кивнул, и сержант ввел Роули.

Инспектор Спенс знал Роули не хуже, чем Беатрис Липинкот.Если Роули пришел в полицейский участок, значит, ему есть что сказать, и то,что он скажет, будет солидно, надежно, далеко от фантазии. Одним словом,сообщение Роули будет стоить того, чтобы его выслушали. В то же время,поскольку Роули человек неторопливый, ему понадобится немало времени, чтобы высказаться.Таких людей, как Роули Клоуд, нельзя торопить. Если их торопить, они начнутзапинаться, повторяться и займут в два раза больше времени…

— Доброе утро, мистер Роули. Рад вас видеть. Можете выпролить свет на дело, которым мы занимаемся? Я имею в виду убийство в «Олене».

К некоторому удивлению Спенса, Роули начал с вопроса:

— Вы установили личность убитого?

— Нет, — медленно ответил Спенс. — Не могу этого сказать. Онзаписался в книге постояльцев — Инок Арден. Но при нем не найдено ничего, чтоподтвердило бы, что он действительно Инок Арден.

Роули нахмурился:

— Не кажется ли это вам несколько… странным?

Инспектору это показалось чрезвычайно странным, но он несобирался обсуждать это с Роули Клоудом. Он просто сказал любезным тоном:

— Ну, мистер Клоуд, здесь задаю вопросы я. Вчера вечером выприходили к покойному. Зачем?

— Вы знаете Беатрис Липинкот, инспектор? Из «Оленя»?

— Да, разумеется, — сказал инспектор, надеясь избежатьдлительного выяснения подробностей. — И уже выслушал ее. Она приходила ко мне споказаниями.

Роули вздохнул с облегчением.

— Хорошо. Я боялся, что она не захочет быть замешанной вполицейском расследовании. Такие люди, как она, иногда боятся этого. —Инспектор кивнул. — Так вот, Беатрис рассказала мне о разговоре, которыйподслушала, и мне это показалось… я не знаю, согласитесь ли вы со мной…чрезвычайно подозрительным. Ведь мы… ну… мы заинтересованная сторона…

Инспектор опять кивнул. В свое время он тоже не стоял встороне от пересудов в связи со смертью Гордона Клоуда и, как большинствоместных жителей, считал, что с семьей Клоудов обошлись несправедливо. Онразделял общее мнение, что миссис Гордон «не леди» и что брат миссис ГордонКлоуд из тех молодых людей, которые были очень полезны в рядах коммандос вовремя войны, но в мирное время их следует обходить стороной…

— Я полагаю, мне не надо объяснять вам, инспектор, что, еслипервый муж миссис Гордон жив, положение нашей семьи меняется коренным образом.

Рассказ Беатрис впервые натолкнул меня на мысль, что такоестечение обстоятельств возможно. Мне это никогда и в голову не приходило.Считал ее вдовой дяди. Должен сказать, что эти новые обстоятельства порядкомвзволновали меня. Потребовалось время, пока я полностью осмыслил их. Я из тех,кто должен подумать…

Спенс снова кивнул. Он ясно себе представлял, как Роулимедленно обдумывает вопрос, снова и снова ворочая его в уме.

— Сначала я подумал, что мне лучше посвятить в это делосвоего дядю — того, который адвокат.

— Мистера Джереми Клоуда?

— Да, поэтому я отправился к нему. Наверное, это было всамом начале девятого. Они еще обедали, и я пошел в кабинет Джереми, чтобыподождать его. И продолжал обдумывать это дело…

— Да?

— …И пришел к заключению, что сам должен кое-что сделать,прежде чем посвящать в дело дядю. Адвокаты, инспектор, все одинаковы, яубедился.

Очень медлительны, очень осторожны и должны быть абсолютноуверены в фактах, прежде чем сделают хотя бы шаг. Информация, которую я имел,получена неофициальным путем, и я подумал, что Джереми, наверное, будет долгоуточнять то да се, прежде чем начнет действовать. Я решил, что пойду в «Олень»и сам встречусь с этим парнем.

— Так вы и сделали?

— Да. Я сразу пошел обратно в «Олень»…

— В котором часу это было?

Роули помедлил.

— Дайте подумать… Я пришел к дому дяди минут в двадцатьдевятого или около этого… могу ошибаться на пять минут… А в гостиницу — послеполовины девятого… Ну, точно не могу сказать… может, без двадцати девять…

— Итак, мистер Клоуд?..

— Я знал, где он находится: Беа называла номер комнаты.Поэтому я сразу поднялся на второй этаж и постучал в дверь, тот сказал«войдите», и я вошел.

Роули помолчал.

— Не думаю, чтоб я хорошо справился с этим делом. Когда яшел туда, я думал, что нахожусь на высоте положения. Но этот парень былдовольно-таки умен. Я не сумел выудить из него ничего определенного. Думал, чтоон испугается, когда я сказал, что он занимается шантажом, но мое замечание,казалось, лишь позабавило его. Он спросил меня, этот нахал, не собираюсь ли ясам участвовать в сделке. «Вам не удастся вести вашу грязную игру со мной, —сказал я. — Мне-то нечего скрывать». А он нагло ответил, что имел в виду вовсене то. Дело в том, сказал он, что у него есть кое-что на продажу, так не хочули я стать покупателем? «Что вы имеете в виду?» — спросил я. Он ответил:«Сколько заплатите вы или ваша семья, если я передам вам определенныедоказательства того, что Роберт Андерхей, по имеющимся сведениям умерший вАфрике, на самом деле живет себе и здравствует?» Я спросил его, на кой дьяволнам вообще за это платить? Он засмеялся и сказал: «Потому что сегодня вечером уменя будет клиент, который охотно заплатит весьма солидную сумму задоказательство того, что Роберт Андерхей действительно умер». Потом… потом янесколько вышел из себя и сказал ему, что наша семья не занимается такого родагрязными сделками. Если Андерхей действительно жив, сказал я, это можно легко установить.Я уже уходил, но тут он опять засмеялся и сказал таким странным тоном: «Недумаю, что вам удастся доказать это без моей помощи». Очень странно он этосказал…