Деревня Нюркин луг, или Тайна печатной машинки - Акулина Вольских

Пару секунд охотник соображал. Как и я. Потом мы, не сговариваясь, синхронно шарахнулись по сторонам друг от друга из той ямки, которую за ночь пролежал в сене Тимофей.

— Как-то...

— Ага, — согласилась я, не особо понимая, что он там хотел сказать.

— Ну да.

Неловко сползла вниз, прихватив свой рюкзак. Себастьян, чуть помедлив, спустился следом.

Даша и Тимофей сидели недалеко от сарая на маленькой лавке и весело общались друг с другом. Нас они заметили не сразу. Рыжая, повернув голову, хихикнула.

— Ну вы и спать. Уже обед скоро.

— Если бы кто-то не храпел всю ночь под ухо, как медведь, то получилось бы выспаться, — пробухтел Себастьян. — Пол ночи не спал из-за этого...

Он покосился на мельника, на что тот только невинно улыбнулся.

— Чего расселись? Приводим себя в порядок и в путь. Или сегодня ещё кто-то женится?

Вот и вернулся мастер ломать веселье.

Через полчаса наша компания полным составом отправилась в лес, в обход дорог, оккупированных разбойниками, о которых нам сказали в Сизой горе.

Земля здесь была уже не такой вязкой и зыбкой, как перед поселком, поэтому идти было проще, даже несмотря на мелкий дождь. Себастьян не щадил нас, шел впереди быстрее обычного и что-то продолжал ворчать себе пол нос. Невыносимый человек. Я шла сразу за ним, позади меня поспевала Дарëна, за ней, подгоняя животных — Тимофей. Настроение у всех было так себе и причиной этому был, разумеется, хмурый тип в сером растянутом свитере, ведущий нашу колонну.

— Ну? Вы там уснули что ли? — обернулся он к нам, смерив недовольным взглядом. — Такими темпами, до Зелёного холма мы дойдем к глубокой старости.

— Если кого-нибудь не прибьем по пути, — пробубнила я тихо.

Дерëна хихикнула.

— Что? — обернулся охотник.

— Погода, говорю, хорошая.

— Ну если морось для тебя хорошая погода, боюсь представить, что же тогда плохая.

— А ты чего взъелся то? А?

— Не взъелся. Просто вместо того, чтобы отдохнуть с дороги, выспаться, попëрлись черт-те куда, пол ночи ерундой занимались.

— А тебе то что? Тебя не заставляли.

— Мне ничего. Если бы теперь не волоклись, как сонные мухи.

— Жжжж, — подала голос возмущенная Аська.

— Не обижайся на него, — успокоил её Борис. — Это он не про тебя.

— Мы идем, как обычно, — спорила я, возмущенная не меньше синей мухи. — Просто кого-то бесит, что другие умеют веселиться, а он нет.

Дарëна хихикнула громче. Тимофей тоже растянул усы в улыбке.

— Другие умеют тратить попусту время, — продолжал ворчать охотник.

— Вообще-то, расслабляться тоже необходимо. Особенно тем, кто регулярно подвергается нападкам. К тому же, ничего плохого мы вчера не сделали.

— Ваше счастье.

Следующие несколько часов мы шли молча. Потом откуда-то послышалось приглушенное:

— Пииить!

Я обернулась назад. Ни один из компании не подавал виду, что сказал это.

— Пиииить, — прозвучало более отчетливо.

Пригляделась, поняла, что звук идет от серой кобылы. Догнала животное, которое снова повторило сухим от жажды языком:

— Пиииить!

— Она пить хочет, — посмотрела я на Себастьяна.

— Она сама тебе сказала? — с издевкой спросил он. — Достаточно выпила на привале.

В глазах лошади я увидела мольбу. Не сбавляя шаг, коснулась её шеи и, наклонившись, чтобы видеть лицо ворчуна, сказала:

— Значит, не достаточно. Ты так несешься, что у нас у всех тут скоро язык на плечо вывалился.

— Болтать меньше надо. Тогда не вывалился.

— Остановись. Напои её, — настойчивей сказала  я. — Надолго это нас не задержит.  Дольше препираемся.

— Вот пристала! — стиснув зубы, он становился, протянул мне повод. — Иди, напои.

Я сощурила глаза, приняла поводья и повела кобылу к реке. Бедняга с жадностью глотала прохладную речную воду, минимум минуты три. После чего, подняла морду, фыркнула и с благодарностью посмотрела на меня.

— Всё? — язвительно улыбнулся Себастьян. — Или лошадка ещё чего-нибудь изволит?

— Всё, — ответила ему такой же гадкой улыбкой.

— Пошли тогда. Темнеет скоро, а мы ещё и полпути не прошли.

Темнеть и правда начало довольно скоро. Сосны здесь перемешались с елями и лес сам по себе казался темнее и страшнее. Пока ещё можно было хоть что-то разглядеть, Себастьян скомандовал остановиться.

— Здесь останемся на ночлег.

— Здесь?! — Дарëна огляделась и поежилась. — Жутко тут. А вдруг звери дикие водятся.

— Самый большой зверь, который здесь водится — бобр. Так что бояться нечего. Разве что этому, — охотник махнул рукой на Тимофея. — У которого голова опилками набита.

— Ну ты... — мельник рассвирепел, поддернул вверх рукава рубахи и угрожающе надвигался на обидчика.

— Тимофей! Тимофеееей! — Дарëна подскочила сбоку и принялась тянуть его за руку обратно, упираясь в землю пятками. — Тимофееееей! Да стой же ты! Идем... Идем, поможешь воды принести... Котелок большой... Сама не дотащу...

Мельник остановился. Гневно вздымающаяся грудь стала опускаться медленнее и спокойнее. Он бросил недобрый взгляд на охотника и повернулся к Дарëне.

— Где этот твой котелок?

— Там. Пойдём. Женя с Себастьяном дров пока принесут. И лучше бы они не очень торопились, — добавила она уже для нас, намекая на то, что Тимофей остынет не скоро.

Я обречëнно помотала головой. Дарëна схватила пустой котелок, поманила за собой ещё рычащего мужчину и махнула нам рукой.

— Скажи, неужели так трудно промолчать? — спросила я, когда мы отошли чуть дальше от лагеря и сил сдерживать недовольство уже не оставалось.

— Это ты у меня спрашиваешь? — деланно удивился он. — Я этим вопросом задаюсь с того момента, как вы вломились в мой дом.

— Ладно, хорошо. Мы тебе не нравимся. Я даже понимаю, почему...

— Да неужели?!

— Представь себе. И, в какой-то степени, это взаимно. Но разве не проще попытаться хоть немного наладить контакт с людьми, с которыми предстоит пройти такой длинный путь?

— Зачем?

— Затем, что так поступают все нормальные люди. Затем, что так комфортнее.

— Может, мне комфортнее именно так, как сейчас. Может, это моя прихоть. Блажь. Плата за то, что я вынужден вас терпеть, — издевательски проговорил мужчина.