В смертельном бою. Воспоминания командира противотанкового расчета. 1941-1945 - Готтлоб Бидерман

Ливень, не прекращавшийся всю ночь и день, дал нам огромное преимущество, пока мы держали оборону. Почва пропиталась водой и размякла до такой степени, что в открытом поле можно было двигаться лишь медленно и с огромным трудом. В 13.00 вражеские войска снова попытались атаковать высоту Телеграфная. Сосредоточенным огнем и эта атака была отражена.

Утром 27 февраля враг ударил по оборонительной линии вдоль «Парпача» всей артиллерией по заранее пристрелянным целям. Наши позиции подверглись налетам бомбардировщиков и эскадрилий истребителей. К непрекращающемуся огню по германским позициям подключились русские канонерские лодки и эсминцы, обстреливавшие траншеи, завод и артиллерийские позиции дивизии в Дальних Камышах и вокруг них.

Превосходящими по численности силами русские пытались прорвать наши позиции. Тонкой полосе немецкого фронта противостояли семь стрелковых дивизий и несколько танковых бригад. Кроме этих войск, непосредственно наступающих на нас, русское армейское командование также держало в резерве шесть или семь стрелковых дивизий, одну кавалерийскую дивизию и две танковые бригады, чтобы использовать их для развития успеха в случае прорыва.

3 марта 1942 г. раннее утреннее солнце осветило чистое небо. Было замечено активное передвижение русских войск в направлении на Зейдшент, при этом узкие дороги были забиты грузовиками, идущими ротами и повозками. Ночью вражеские боевые корабли обстреляли Корокель, а в утренние часы русские выпустили по городу примерно 200 артиллерийских снарядов среднего калибра. Огневой вал прошелся вдоль прибрежной дороги и важных позиций на железной дороге. После короткой паузы, между 12.00 и 14.00, тяжелая артиллерия обрушилась на позиции 5-й и 6-й батарей с направления Москва. На 6-й батарее одно орудие было выведено из строя, погибло несколько номеров артиллерийского расчета. Ночью наши батареи выпустили по 25 снарядов каждая по дороге, пересекающей противотанковые рвы. В утренние часы огонь был обрушен на скопления вражеских войск. На соседний левый сектор враг предпринял мощные воздушные атаки; наша авиация проявляла себя слабо. Эта артиллерийская дуэль привела к тому, что на наших батареях двое было убито и семеро ранено.

Дивизионный сектор скоро раскололся на ряд опорных пунктов, за которые шла ожесточенная борьба, а самые тяжелые бои развернулись вблизи высот 50.6 и 66.3, а также на участках «Черепаха» и «Ледокол», на которые пришлось по дюжине атак в день. Много танков было уничтожено за период с 27 февраля по 3 марта и потом, когда возобновились массированные атаки в этом секторе с 13 по 20 марта. Локальные прорывы на «Ледоколе» и «Черепахе» и по периметру левого соседнего сектора были быстро ликвидированы контратаками.

Позднее нам стало известно, что русские прорвались в секторе, который защищала румынская дивизия, и этот прорыв не смогли остановить ослабевшие германские части на румынских флангах. При таком положении стало необходимо ввести в бой новую танковую дивизию. Эта дивизия была сформирована и оснащена во Франции и в значительной степени была вооружена захваченными французскими танками. Использовать новую дивизию было намечено в весеннем наступлении, но сейчас она была вынуждена месить глубокую грязь, чтобы встретиться с русскими.

Колонна с великолепно экипированными в только что пошитую зимнюю форму танкистами прогрохотала мимо наших позиций, чтобы вступить в бой с врагом, находившимся в отдалении. Мы не могли избавиться от ощущения, что они, проносясь мимо, смотрели на нас с пренебрежением, сидя на верхушке башен своих железных колесниц. Мы завистливо провожали взглядами одетые с иголочки войска, скрючившись в своих окопах, и с трудом пробивались сквозь грязь в форме, которая за месяцы жестоких боев превратилась в лохмотья, покрылась коркой грязи и выцвела.

Танковые части-новички решительно ринулись в атаку. Лязгая гусеницами и ревя моторами в морозном воздухе, они сразу же устремились в лобовую атаку на русские позиции, но застряли в глубокой грязи прямо перед вражескими пушками, полностью уязвимые для противотанкового огня.

В общей сложности было потеряно 40 танков, остальные после этого катастрофического эксперимента были немедленно сняты с фронта и отправлены в тыл для дальнейшей подготовки. Им пришлось учиться, точно так же как это делали мы в предыдущие месяцы, пониманию того, что для возможности выжить на Восточном фронте нужно нечто большее, чем новая форма и страстный натиск.

По суровой традиции пехотинцы впоследствии называли эту часть дивизией «Одеколон», имея в виду, что она прибыла с запада и быстро испарилась. Скоро был издан официальный приказ, запрещающий использование этого оскорбительного термина, и его уже больше не использовали пехотинцы на передовой. Однако неудивительно, что это выражение можно было иногда услышать от солдат, остававшихся в тыловых районах, обычно за пределами досягаемости русских орудий.

23 марта в течение всего дня враг атаковал «Ледокол» силами одного батальона. 437-й пехотный полк поддержали штурмовые орудия, но мощный артиллерийский и минометный огонь противника накрыл всю территорию «Ледокола» и соседнего завода, вынудив пехотинцев прятаться в окопах и блиндажах. В течение ночи наши батареи обстреливали скопления вражеских войск на фронте «Ледокола».

Врагу удалось захватить «Ледокол» после того, как немецкие защитники израсходовали все боеприпасы. Мощный заградительный огонь наших артиллерийских батарей не позволил врагу воспользоваться этим прорывом для дальнейшего продвижения. Советы понесли массовые жертвы и не смогли достичь противотанковых рвов к востоку от завода.

При поддержке огня артиллерийских батарей и самоходных пушек наши пехотные части к вечеру успешно отвоевали «Ледокол». 1600 артиллерийских снарядов, выпущенных нашими батареями, помешали дальнейшему продвижению врага, несмотря на то что Советы могли подбрасывать подкрепления. В течение всех тяжелых наземных боев активность в воздухе оставалась незначительной, и нашим зенитным огнем были сбиты лишь один вражеский бомбардировщик и один истребитель «рата» («И-16»).

В 4.40 утра 9 апреля враг предпринял неожиданную атаку при поддержке огня тяжелой артиллерии, обрушив на наши позиции град снарядов. В 7.00 вражеский артиллерийский обстрел в нашем секторе слегка ослабел, хотя сектор слева продолжал принимать на себя всю тяжесть вражеских атак. В бой были введены танки, а к полудню атака ослабла. Под огонь наших батарей попали вражеские орудия и многочисленные скопления войск, но, несмотря на мощное давление, враг смог предпринять еще одну атаку на наш укрепленный пункт, официально называвшийся «Зигфрид». После нескольких попыток это наступление было рассеяно огнем артиллерии и пехоты.

5-я батарея обрушила огонь на скопление танков в самой северной оконечности болота. Регулярно наблюдалась вражеская активность в воздухе, причем использовались в основном примитивные самолеты наподобие «И-16». Эти самолеты атаковали все цели подряд посредством легких бомб и пулеметного огня. В 11.30 наши «штуки» предприняли атаку целей на передних подступах к высоте 66.3, а в 15.00 ударили по сосредоточениям вражеской бронетанковой техники. Наша собственная авиация вернула себе господство в воздухе над нашим сектором.