Круэлла де Виль. История злодейки с разбитым сердцем - Серена Валентино

– Ах, миссис Бэддли, дорогая моя, вы, оказывается, запомнили, как мне нравилась всегда ваша сырная соломка! – чуть не визжала от восторга Анита.

– Да, да, – с довольным видом улыбалась в ответ миссис Бэддли, не переставая при этом уплетать окорок. – Конечно, я помню, что из моей стряпни вам нравится, мисс Анита. И что нравится мисс Круэлле, тоже помню.

– А я вижу, вижу, миссис Бэддли! – откликнулась я, кося взглядом на появившиеся рядом со мной лимонные палочки, маленькие, посыпанные сахарной пудрой пирожные и крохотные, пропитанные ромом кексы с орехами и внушительных размеров трёхъярусный торт, покрытый белой глазурью. – Восхитительно! А пудинг-то, пудинг- то какой! Ух, хватило бы только места в животе для всего этого! Но сначала я ещё вот этого немножко...

И я положила себе на тарелку ещё одну, довольно щедрую порцию жареной картошки с морковкой.

– Ой, да вы ещё половины не видели из того, что я наготовила, – расплылась в улыбке миссис Бэддли. – И сюрприз мой вас впереди ждёт.

– Ещё что-то будет? – удивилась Анита. – С ума сойти!

И тут я вспомнила. Подарки для слуг!

– Я так увлеклась нашим праздничным обедом, что совершенно забыла вручить вам подарки! – воскликнула я. – Позвольте, я сбегаю наверх за ними!

– Нет, мисс Круэлла, – остановил меня Джексон, осторожно положив мне на плечо свою ладонь. – Сидите. Сейчас будет сюрприз. Миссис Бэддли целый день трудилась, чтобы приготовить его для вас. А кроме того, самый дорогой для нас подарок – это видеть вас сегодня за нашим столом. Мы так счастливы, что вы и мисс Анита вместе с нами!

– О да! – подхватила Джин.

– Пожалуйста; останьтесь, – попросила Паулина. – Потом отдадите нам наши подарки, успеете.

– Видишь, как они все любят тебя, Круэлла? – чуть слышно прошептала мне Анита. – Ради тебя Джексон даже бумажную корону надеть согласился, где ещё такое видано?

– Что ж, миссис Бэддли, полагаю, что пришла пора отправить Паулину за... гм... гвоздём нашего пира, – сказал Джексон и подмигнул миссис Бэддли, слегка толкнув её локтем под рёбра.

– Да, да. Давай, Паулина, сходи за ним. Он на серебряном подносе, на разделочном столе стоит, – кивнула она и добавила: – Джин, иди и помоги ей. И смотрите мне, не споткнитесь, иначе...

Я рассмеялась. Вовсе не была миссис Бэддли ужасной женщиной, она даже строгой-то, пожалуй, не была по большому счёту. Если Джексона можно было назвать отцом сидевшей за этим столом большой семьи, то миссис Бэддли совершенно точно была им как мать.

– Я уверен, что девочки прекрасно справятся, миссис Бэддли, – сказал Джексон.

А затем прибыл сюрприз. Это было самое громадное и самое великолепное желе, которое мне когда-либо доводилось видеть. Само собой, желе было малиновое, но при этом внутри него были целые вишенки и апельсиновые дольки. Не представляю, как такое чудовище можно было вытащить из формы так, чтобы оно не разломилось. Сверху желе украшали белые цветочки из взбитых сливок.

Я вдруг снова почувствовала себя маленькой девочкой. Это был замечательный, потрясающий сюрприз. Что-то странное стало происходить с моими глазами – я не сразу поняла, что это слёзы. И в эту минуту я твёрдо решила, что люблю желе больше всяких других лакомств, больше даже, чем мороженое, потому что этот чудесный подарок приготовила – специально для меня! – милая, замечательная женщина, сидевшая рядом со мной.

– Ах, миссис Бэддли, это просто чудо. Я обожаю малиновое желе, спасибо. – Я поднялась и поцеловала миссис Бэддли в щёку. – Как я рада, что у меня есть вы – все вы – и я имела удовольствие провести вместе с вами этот удивительный вечер.

Миссис Бэддли крепко обняла меня, а когда я отстранилась, моё платье оказалось слегка испачканным мукой. Думаете, мне было до этого дело? Да я тогда ни малейшего внимания на эту муку не обратила!

После обеда слуги уговорили нас с Анитой ещё немного задержаться, посидеть со стаканом горячего глинтвейна и попеть всем вместе рождественские песни, прежде чем уйти к себе наверх. Моё сердце переполняла радость, мои щёки пылали. Оказалось, что наши слуги вовсе не были никакими призраками, как это представлялось мне раньше. Они оказались людьми – живыми и славными, и они любили меня. Анита была права – это была моя семья.

И тут прозвенел звонок.

Гостей мы не ждали, но Джексон тут же надел свой снятый сюртук и поспешил наверх, посмотреть, кого это принесло.

– Ребятишки, наверное, с Рождеством поздравлять по домам ходят. Не волнуйтесь, мисс Круэлла, я сам всё улажу.

– А может, лучше будет нам всем подняться, поздравить их в ответ, угостить чем-нибудь бедняжек, – предложила я.

– Точно, точно! – подхватила Паулина. – Стойте, я придумала! Давайте дадим им часть шоколадок, которые нам ваша мама прислала, а, мисс Круэлла? Ребятишки очень обрадуются!

– Джин, сходи на кухню за корзиной, – немедленно принялась командовать миссис Бэддли. – Возьми красивую, плетёную, с которой я за покупками хожу, и прихвати рулон вощёной бумаги. Завернём для ребятни пирожных, получится славное добавление к шоколадкам.

– Это просто потрясающе, – тихо сказала я Аните.

Очень быстро нагрузив корзину шоколадками и пирожными, мы все поспешили наверх, одарять уличных ребятишек.

– Всё готово, Джексон, открывайте дверь, – сказала я, чувствуя, что моё сердце буквально готово выпрыгнуть из груди от переполнявшей его радости. Ещё ни разу после смерти папы я не чувствовала себя такой счастливой, такой окрылённой, если хотите.

Джексон открыл дверь, но не оказалось за нею никаких ребятишек.

Это была мама.

– Джексон, что всё это значит? – побагровев от гнева, спросила мама, обводя взглядом нашу весёлую компанию, стоявшую перед ней с раскрасневшимися лицами, в сдвинутых набекрень бумажных шапках. Наконец мамин взгляд добрался до меня и застыл. Такой сердитой я свою маму ещё никогда не видела, пожалуй.

– Здравствуй, мама! А мы тебя не ждали! – растерянно сказала я. Разумеется, я была рада её видеть, давно ждала встречи с нею, но при этом где-то в животе у меня поселился холодок – верное предчувствие чего-то нехорошего. Очень нехорошего.

– Не ждали, это я по вам вижу! Боже мой, Круэлла, ты только посмотри на себя! Что за платье? Что за белые пятна на нём? Да что здесь происходит, в конце-то концов? Изволь объяснить немедленно!

– Когда мы услышали звонок наверху, то решили, что это уличные ребятишки пришли, рождественские песенки петь, – ответила я, чувствуя, как сгибаются мои плечи под тяжестью маминого сердитого взгляда. – И хотели отблагодарить их сладостями...

– Я не понимаю, Круэлла, вы-то с Анитой что забыли под лестницей? – И она брезгливо указала пальцем на оставшиеся у меня на платье пятна муки. На те самые пятна, до которых мне всего лишь минуту назад не было ровным счётом никакого дела. Итак, моя мамочка была очень сердита на меня, и мне не хватало духу, чтобы сказать ей, что мы там, внизу, праздновали Рождество вместе со слугами. – Что ты молчишь, Круэлла? Отвечай! Чья это была идея?