Салон красоты. Наперегонки с судьбой - Мария Ветрова

— Что ты имеешь в виду?

— То, что кому-то было весьма выгодно свалить это дело на нее, а круг подозреваемых при таком раскладе значительно расширяется: у Шины врагов куда больше, чем у тебя.

— Надо думать!

— Вот только общих врагов найти мне пока не удалось. Если честно, не уверен, что они вообще есть…

— Слушай… А она что, действительно такая важная персона?

— Наивный ты, Викуся, человек, хоть и бизнес-леди…

В течение всего разговора Панкратов продолжал внимательно изучать лицо хозяйки салона. Но на нем так ничего и не отразилось, если не считать вполне понятного недовольства и раздражения. Впрочем, не умей Виктория Сергеевна владеть собой на уровне высшего пилотажа, вряд ли бы сидела она сегодня на хозяйском месте в своем отнюдь не бедном кабинете…

— Некоторые авторитеты, — продолжил он, — по степени влияния на экономику идут наравне с политической верхушкой… Но разве это главное? Наша основная задача — понять, кто это тебя так изящно пасет, что я не только не вижу истинных следов, но еще и на ложные нарываюсь.

— И кто это может быть? — Виктория вынула из ящика стола тоненькую длинную сигаретку и закурила.

— Сразу сказать?

— Можешь вначале сходить пообедать. — Она усмехнулась и легким щелчком перебросила через стол стодолларовую купюру… — Потом вернешься и скажешь!

Валентин Панкратов отвел глаза и, наверное, в тысячный раз за последние годы мелькнула мысль о том, что самого первого момента, того, в который он впервые заглотил Викину наживку, он, Панкратов, не помнит… Банальную «зеленую» наживку, не с ним первым в этом мире сработавшую…

— Вика, — он вновь внимательно посмотрел на свою работодательницу, — скажи честно: тебе не страшно?

— Ты меня плохо знаешь, Валентин?

— Просто существует всего лишь два варианта ответа на все вопросы. И оба — нехорошие.

— Ну тогда давай в любом порядке.

— Пожалуйста. Либо вокруг твоей конторы схлестнулись интересы двух бандитских кланов, либо бандюки тут не более чем статисты. А подлинных игроков представляют филеры-невидимки… Допустим, спецслужбы… Устраивает?

— Не может быть! — Она отложила сигаретку.

— Есть и третий вариант, но говорить о нем не стоит…

— Что — самый плохой?

— Самый.

— Зря волнуешься! — Она хмуро глянула на своего собеседника. — У меня достаточно богатая фантазия, могу и четвертый, похуже третьего, придумать. Так что рассказывай!

— Я сегодня с твоим Стасом говорил. Долго и подробно. У него есть подозрение на одного человека… Но твой супруг своих карт пока не раскрывает, мол, версия слишком серьезная… А я, кажется, и сам понимаю, о ком речь… Не спрашивай, не скажу — в интересах следствия.

— Понятно… Хотя я тоже, кажется, догадываюсь…

— Твое право!

— Надо понимать, аудиенция закончена?.. Ну тогда иди обедай.

Панкратов поднялся с кресла и потянулся.

— А куда здесь лучше?

— Ну у нас с тобой слишком разные представления о том, что такое обед. Спроси лучше Леву, он у нас главный по части здорового питания… Кстати, если у тебя цейтнот, можешь ограничиться нашим кафе. Обед — не обед, а с голода не умрешь.

— Ладно, кафе так кафе.

И, смахнув со стола стодолларовую бумажку, Панкратов поднялся, ощущая на душе ставшую привычной в последнее время тоскливую пустоту.

Шурочка осторожно отхлебнула из своей пиалы зеленовато-бурую, весьма неприглядную на вид жидкость и поморщилась:

— Какая гадость!

— Зато целебная, — хихикнула Мила. — После баньки — в самый раз! Верно, девушки?

В предбаннике сауны они сегодня были вчетвером, кроме Милы и Шурочки после парилки, плотно завернувшись в полотенца, отдыхали Лера с Людмилой.

— Не понимаю. — Мила обвела взглядом лица подруг. — Что это тут сегодня творится? Ментов — как в Сбербанке.

Людмила сладко потянулась и зевнула:

— Вообще-то Валя и правда что-то зачастил… Ты его, Шура, не знаешь: он не просто мент, он майор. С Петровки.

— А я слышала, — перебила их Мила, — что сегодня опять здесь будет Стас… Представляете, второй день подряд сам господин Веригин оказывает честь…

— Стас называет салон «осиное гнездо», — улыбнулась Людмила.

— Из-за нас, — уточнила Валерия, и все четверо весело рассмеялись.

— Глашки только не хватает… Впрочем, какая ей сауна, коли она снова с пузом?

— Иди ты! — Глаза Милы изумленно округлились. — Это точно?

— Абсолютно. И так же абсолютно непонятно, куда ей такая орава детишек…

— А кто у нее муж? — В глазах Милы сверкало неподдельное любопытство.

— А что, Боб тебя уже бросил? — Людмила язвительно улыбнулась.

— Да я просто спрашиваю…

— Ты никогда и ничего не спрашиваешь «просто», особенно насчет чужих мужиков! Особенно про тех, к которым прилагается чековая книжка…

— Дуры вы, ничего вы не понимаете! — Мила сердито оглядела подруг и встала. — Ладно, попарились и будя… Пока!

Было похоже, что разговор о чужих мужиках навел ее совсем не на ту мысль, какую предположили подружки. Поскольку спустя пять минут она уже входила в кафе, беспокойно шаря глазами по столикам. Предмет ее поисков, а заодно и тревог, пребывал здесь в гордом одиночестве.

— Я тебе не помешаю? — Если бы Настя в этот момент имела возможность видеть белобрысую крокодилицу, она наверняка удивилась бы способности Милы к робким интонациям и даже растерянности…

— Да нет…

— Я тебя, Лев, по всему салону искала… Почему это ты, как только нужен, так сразу же пропадаешь?

— А в чем дело?

— Посоветоваться хотела, какого цвета форму выбрать… Синий меня бледнит, желтый — оглупляет, красный — слишком вызывающий.

— А при чем тут я? Обратись к стилисту, их тут как собак нерезаных.

— Не нужны мне стилисты! Мне важно твое мнение… Ведь ты же будешь со мной столько времени проводить на тренажерах, а не стилист. И я хочу тебя радовать, а не раздражать…

— Да?.. Тогда… тогда тебе лучше пересесть за другой столик…

— О-о-о, как мы заговорили! — Мила поджала губы. — Лизочка допекла, да?

— Нет, это мое личное мнение.

— Неужели? А в глаза тогда почему мне не смотришь? Эх, ты…

— Мил, — он мужественно поднял на нее глаза. — Ну как ты не понимаешь? Я же действительно люблю Лизу!

— Чушь! — Она стукнула ладонью по столу. — Внушил себе и твердишь, как попугай! А все почему? Потому что боишься, не решаешься любить такую девушку, как я… Признайся хотя бы себе: ты же именно обо мне мечтал по ночам с самого детства! Обо мне, а не об этой твоей заурядной парикмахерше… Которая тебя, к тому же, не любит!.. Лев, ну чего ты молчишь? Нам с тобой будет очень хорошо, вот увидишь! Я…