Прогулки с Андреем Толубеевым. Записки театрального дилетанта - Михаил Константинович Зарубин

именно в этих улицах Петербурга (в которых все так скоро меняется) почти без перемены. Строены они прочно, с толстыми стенами и с чрезвычайно редкими окнами, в этих домах проживают исключительно одни торговые. Подойдя к воротам и взглянув на надпись, князь прочел: «Дом потомственного почетного гражданина Рогожина».

Но где же дом Рогожина сейчас? Может быть — дом номер тридцать восемь? С виду невзрачный, трехэтажный, на ровном пустом фасаде три ряда окон, посредине дома — подворотня. Князь Мышкин отмечал, что рогожинский дом очень похож на семейство Парфена, такой же основательный и прочный. Внутри дома мрачно и уныло, длинные темные коридоры, в комнатах почти нет мебели. Холодом веет от этого дома-склепа, особенно если вспомнить сцену, что произошла в этих стенах полтора столетия назад: князь Мышкин и Парфен смотрят на убитую Настасью Филипповну, а на стене, низко над их головами, висит картина «Мертвый Христос»…

На Гороховой жил Илья Ильич Обломов, но Гончаров не оставил никаких примет, по которым можно было опознать его дом. На соседних улицах и в переулках жили великие: Гоголь Н. В., Вяземский П. А., Достоевский Ф. М. и этот список такой длинный, как наша российская история.

На улице Гороховой нет памятников архитектуры, за исключением здания на углу с Адмиралтейским проспектом, построенного великим Джакомо Кваренги. Однако она сама является памятником, ее не коснулась рука современного строителя, нет ни стеклянных, ни бетонных коробок, правда многие дома просят ремонта. Удивительная улица в прекрасном городе, где жили и живут прекрасные люди.

Глава шестая

Одноэтажная Россия

Мы редко говорили с Толубеевым о моих профессиональных делах и интересах, в основном наши беседы касались театра, литературы, истории. Но в тот раз Андрей заговорил о строительстве.

— Недавно я был в гостях у приятелей, в загородном доме. Это даже не дом — настоящая барская усадьба. На участке сосны и ели, отдельно построена банька в русском стиле, гараж для машины. А сам дом — сказка! Во-первых, он большой, всем хватает места, во-вторых — уютный, в таком доме хочется жить и никогда не умирать. Как мне хочется, чтобы у меня был такой дом, а в нем — свой собственный угол с кабинетом, где я мог бы писать и думать… Ты же строитель, Константиныч, скажи — когда мы начнем строить дома для людей?

— А сейчас мы для кого строим?

— Для людей, конечно, только очень богатых…

— Я и сам постоянно думаю об этом, даже собираюсь написать на эту тему небольшую книжку, и назвать ее «Одноэтажная Россия»…

— С удовольствием прочитал бы ее, Константиныч. Но, пока книжки нет, просвети меня по этому вопросу, так сказать, устно…

Я рассказывал Андрею о современных проблемах жилищного строительства в России, и чувствовал, что ему это интересно. Ничто так не вдохновляет рассказчика, как внимательный и заинтересованный слушатель. Чтобы мой собеседник не скучал, я старался приводить примеры из своего собственного опыта, рассказывал о положении строительных дел в Европе и Америке…

Мне пришлось начать с того, что российский строительный комплекс, как это ни печально, лежит в руинах, и кто вытащит его из этого состояния — один бог ведает. Москвы и Санкт-Петербурга это, разумеется, не касается. Дело в том, что советское жилищное строительство было бюджетным, привязывалось к градообразующим предприятиям. Системы жизнеобеспечения городов и поселков были чрезвычайно затратными. Сейчас все это хозяйство приходит в упадок, многоэтажные дома и целые города переходят в разряд ветхих и аварийных, что усугубляет проблему. В городах строятся в основном кирпичные и монолитные дома для богатых — «штучные», как их принято называть. Жилье это очень дорогое, но часто сомнительного качества, оно привязано к старым, отслужившим свой век коммуникациям. В результате в «элитном» жилье может, например, месяцами не быть горячей воды. Инженерные сети изношены до предела — о каком же массовом строительстве может идти речь?

Упадок многоэтажного строительства отчасти компенсируется ростом индивидуального строительства малоэтажных семейных домов. Но только отчасти. Этот процесс развивается стихийно, без внимания и поддержки государства, и идет по двум направлениям: как жилье для очень богатых — коттеджи, и для сравнительно бедных — самострой сельского типа на окраинах городов. Именно этот самострой и есть на сегодняшний день «доступное жилье». Такие дома могут быть привязаны к централизованным сетям, а могут быть и автономными, очень экономичными в эксплуатации. Грубо говоря: вместо водопровода — колодец, вместо канализации — выгребная яма… Такой жилой дом с земельным участком в любом случае является полноценной собственностью, в отличие от приватизированной квартиры в муниципальном доме.

Андрея прежде всего интересовал вопрос: строятся ли в нашем царстве-государстве индивидуальные дома для людей — сравнительно недорогие и потому доступные.

— К сожалению, нет. Люди со средними доходами не в состоянии оплатить современный односемейный дом. Они вынуждены покупать старое квартирное жилье, пережившее свой срок, на вторичном рынке. Они же и вкладывают свои сбережения в строительство домов на садовых участках. Дома эти могут быть вполне качественными, но полноценным жильем все равно не являются — для постоянного проживания не хватает инфраструктуры: дорог, магазинов, больниц, школ и т. д.

— Ну, это мне очень знакомо, — засмеялся Андрей, — зимой к моей даче ни пройти, ни проехать. Только летом можно пожить, а лето короткое…

Наши власти любят ссылаться на опыт западных стран, в основном Америки. Но не любят упоминать о том (а российские специалисты хорошо это знают!), что в США восемьдесят процентов граждан живут в односемейных домах с приусадебными участками. То же и в Англии. На рубеже 19–20 веков в Англии возникла идея города-сада, как альтернатива традиционному западноевропейскому городу, к тому времени быстро перерождавшемуся в промышленный мегаполис.

В 20 веке эта идея получила громадное распространение на Западе. Один по-настоящему умный американец, Билл Левитт, создал альтернативу тому, что у нас называют «хрущобами» — дешевыми многоквартирными домами для простонародья. Вместо маленьких квартир в США было начато строительство дешевых односемейных домов с участками. Стандартный дом для американца 20 века из «нижнего среднего» класса: семьдесят четыре квадратных метра, четыре яблони, холодильник и телевизор, с рассрочкой платежа на двадцать-тридцать лет под десять процентов годовых. Сейчас этим домам уже более полувека.

Разумеется, американский дом гораздо дешевле русского по природно-климатическим условиям. Дом системы Левитта строился без фундамента, с тонкими стенами — в нем тепло, грунт не промерзает и не раскисает. Но и у нас на Руси