Эльнара. История принцессы - Кора Бек

О Эльнара, свет очей моих, самая чувствительная струна моей тонкой возвышенной души! Твоя несравненная красота подобна живительному источнику влаги в знойной пустыне, так утоли же жажду одинокого путника, приди в мои горячие объятия!

Долговязый Алишер растопырил длинные руки. Эли попятилась к дивану, пытаясь объяснить нетрезвому мужчине, что он очень сильно заблуждается относительно ее чувств к нему, но, разгоряченный винными парами и близостью красивой девушки, господин ничего не хотел ни слышать, ни понимать, а упрямо заявил:

— Я ценю твою скромность, радость глаз моих, ты — настоящая дочь Востока! Но я знаю, что, когда лукавые женские уста изрекают «нет», более правдивое сердце хочет сказать «да». Но, впрочем, пора заканчивать нашу затянувшуюся игру. Ну же, поцелуй меня, твои пленительные губы просто сводят меня с ума. Представляю, как ты хороша в постели, прелестная дикарка из кочевого племени аргунов.

Самодовольный вельможа потянулся к Эли, но вместо горячего поцелуя получил пощечину. Разъярившись ее упорным сопротивлением, он повалил хрупкую девушку на диван, приговаривая:

— Глупая девчонка, ты на кого посмела поднять руку? Да за неповиновение советнику самого хана Тани я посажу тебя, как только взойдет солнце, в холодный сырой зиндан, где ты сгниешь заживо. Но до утра есть время, и ты еще можешь попытаться исправить свою ужасную ошибку, только для этого нужно очень постараться.

Одним рывком Алишер разорвал платье на груди Эльнары, потом потянулся к подолу. Не желавшая сдаваться девушка увидела небольшой кинжал на его поясе, который озабоченный мужчина позабыл снять. И проворно выхватила его из изящных, украшенных бриллиантами ножен. Потом, не раздумывая, нанесла короткий, но сильный удар в грудь.

С тихим стоном насильник повалился на пол.

Тяжело дыша, Эли вскочила на ноги, и в это время в библиотеку вошел Фарух, которого в этот вечер она так мечтала увидеть. При виде представшей его изумленному взору картины, младший брат хана Тани мгновенно протрезвел. Его лучший друг в нелепой позе недвижно лежал на полу, а на его белоснежной сорочке растекалось большое алое пятно. Рядом стояла дрожавшая от негодования девушка в разорванном на груди платье. Объяснения были излишни. Фарух быстро подошел к Алишеру, пощупал его пульс, потом, схватив за руку Эльнару, ни слова не говоря, повел ее через черный ход к выходу из дворца. На улице он ненадолго оставил ее. Прислонившись в прохладной стене, Эли пыталась собраться с мыслями, одновременно придерживая сползающую с плеч шелковую ткань. Девушка вздрогнула, увидев перед собой роскошный паланкин, но тут же упокоилась — в нем сидел Фарух, единственный на свете человек, которому доверяло ее сердце. Усадив Эльнару в носилки, мужчина приказал слугам следовать в его дворец, а сам остался в доме несчастного друга.

Потрясенная случившимся, сжавшись в комок, Эли сидела в уголке длинного дивана, стоявшего посередине просторного помещения с множеством узких окон, по-видимому, служившем для Фаруха комнатой отдыха. Перебирая в памяти детали трагического события минувшего вечера и внутренне содрогаясь от мысли, что лишила человека жизни, Эльнара приходила к выводу, что, если бы ситуация вдруг повторилась, она поступила бы именно так, а не иначе. Когда-то гордая дочь Востока дала себе слово, что никому в целом мире не позволит навязывать ей свою волю и не позволит вмешиваться в свою жизнь. Слово это она намерена была держать во что бы то ни стало.

«Возможно, уже утром меня казнят, — невесело думала она, обхватив руками колени и упершись в них подбородком, — это очень печально, но, увы, — неизбежно. Кто поверит бедной одинокой девушке, ведь у меня нет ни одного свидетеля, кто мог бы подтвердить, что я не собиралась убивать Алишера, а только защищала свою честь. Я никогда больше не увижу яркого солнечного света, не почувствую ласкового дуновения свежего весеннего ветерка, не порадуюсь чистому первому снегу. Я уйду в мир иной, а на земле ничего не изменится. Люди по-прежнему будут жить, любить, страдать, порой ненавидеть друг друга, и никто не вспомнит обо мне, не пожалеет, что меня нет рядом. Но я не должна роптать на судьбу, ведь за свою короткую жизнь мне довелось познать великое счастье любви. Правда, он не догадывается о моих чувствах, но я знаю, что моя любовь придаст мне силы достойно встретить смерть, я умру с его именем на устах».

Внезапно Эльнара выпрямили спину и глядя по сторонам более осмысленным и живым взглядом, подумала:

«Однако почему я должка умереть? Ведь я совсем молода. За свои шестнадцать лет я никому не причинила зла, и уж тем более не стала бы лишать жизни Алишера, если бы у меня была возможность сбежать от него. Нет, я не хочу умирать. Не для того я бежала из отчего дома, а потом из темницы злой колдуньи, чтобы так легко сдаться. Вот и сейчас мне нужно бежать, попытавшись как можно дальше уйти от Перистана. Что я здесь делаю? Жду, пока за мной придут свирепые стражники и поволокут на площадь под любопытные взгляды праздной толпы? Мне нельзя терять времени. Верю, Фарух поймет и простит меня. О, как бы я хотела поблагодарить своего спасителя, признаться ему в своих чувствах. Даже если он не сможет ответить на них, пусть хотя бы знает, что есть на свете девушка, которая любит его и будет любить до конца дней своих. Нет, я не могу уйти просто так, мне нужно оставить Фаруху письмо».

Эли направилась к письменному столу и, обмакнув перо в изящную позолоченную чернильницу в форме очаровательного маленького львенка, принялась быстро писать своим красивым мелким почерком. Она уже заканчивала свое спонтанное и немного сумбурное послание, когда дверь комнаты отворилась и вошел владелец сих роскошных покоев. Он выглядел уставшим, его посеревшее после бессонной ночи лицо осунулось, а под глазами залегли темные круги. Не ожидавшая этой встречи, Эльнара растерянно приподнялась из-за стола, не зная, что ей сказать и что делать.

Неторопливым шагом всегда уверенного в себе человека Фарух подошел к столу и взял в руки письмо. Бледные щеки девушки невольно покрылись румянцем, ей захотелось провалиться сквозь землю. Ведь одно дело, оказавшись далеко за пределами дворца, мечтать о том, как любимый вскрывает письмо. По мере чтения удивление на его лице сменяется выражением искреннего сожаления, что он лишен возможности сделать ответное признание, и совсем другое видеть эту сцену воочию, не зная, что будет дальше.

Фарух закончил читать. Эльнаре показалось, что прошла целая вечность. Мысленно умоляя Аллаха послать ей сил выдержать это испытание, она приготовилась к самому худшему. Однако любимый подошел к ней и, легко подняв на руки, прижал бедную девичью голову к своей широкой и надежной груди. Он ласково поглаживал ее по длинным шелковистым волосам и нежно нашептывал ей в ушко, что она нужна и дорога ему, как никто на целом свете. До глубины души взволнованная таким признанием, Эли расплакалась. По-прежнему не выпуская из рук девушку, Фарух сел на диван. Обняв его за шею, уже почти успокоившаяся Эли, негромко спросила:

— Что теперь будет?

— Ты останешься здесь, — твердо ответил любимый, — я знаю, что ты не виновата в гибели Алишера. Видно, Аллаху было угодно призвать его открытую честную душу к себе на Небеса. Конечно, будучи трезвым, мой бедный друг никогда бы не позволил себе подобной вольности по отношению к женщине, но радость от рождения сына, по-видимому, совсем затмила ему разум. Увы, ему никто уже не сможет помочь, нам не остается ничего другого, как хранить о нем память в своем сердце и продолжать жить дальше.