Эльнара. История принцессы - Кора Бек

В окно заглянула круглая любопытная луна, осветив ярким светом сплетенные в тесном объятии обнаженные тела влюбленных. На нежных девичьих щеках заалел румянец смущения, восхищенный Фарух покрыл их жаркими поцелуями, одновременно лаская руками маленькую упругую грудь с устремленными ввысь сосками. Эльнара не сдержала сладострастных стонов, выгнувшись всем телом и еще крепче прижавшись к возлюбленному, ощущая волнующую тяжесть и жар в самом низу живота.

Не ожидавший от неопытной девушки каких-либо проявлений страсти, Фарух не стал медлить. Мягким, но настойчивым движением он вложил в трепещущие руки Эльнары свое главное мужское оружие и показал милой, как ей следует обращаться с его самой большой гордостью.

К удивлению мужчины, сие невинное занятие привело его пылкую возлюбленную в настоящий экстаз. Ухватившись обеими руками за горячую твердую плоть и уперев головку в свое изнемогающее от жара лоно, она то сжимала ствол в отдельных, особенно возбуждавших ее местах, то кончиками пальцев быстро пробегала по всей поверхности, как будто играла на свирели. То подобно лодочке ласково и долго скользила маленькими ладошками по невероятно большой и очень твердой плоти, вызывавшей у нее и чувство искреннего восхищения, и чувство некоторого страха.

Незаметно для себя Эли унеслась в заоблачные дали. Ее роскошные черные волосы небрежно разметался по подушкам, а густые длинные ресницы взволнованно трепетали. Слегка приоткрытый и очень соблазнительный рот дышал подлинной чувственностью. В эти чудные мгновения она была необыкновенно хороша и до боли желанна. Полюбовавшись этой трогательной красой, Фарух жадно впился в сводившие его с ума пухлые вишневые губы. Податливый девичий рот принял его гибкий язык не просто с благодарностью, но словно воронка стал нетерпеливо вбирать его внутрь в нестерпимой жажде наслаждения. В Эли во весь голос заговорил великий инстинкт любви.

Этот страстный зов не мог быть не услышан самцом, всегда готовым ринуться в бой. Фарух откинулся на спину, легко намотал длинные волосы на руку, а затем подтянул к себе девушку так, что его мужское достоинство оказалось у самых ее губ. Он полулежал на высоких белоснежных подушках, его мужественная смуглая грудь равномерно вздымалась, а глубокий взгляд красивых карих глаз излучал власть и абсолютную уверенность в себе. Эльнара, к своим шестнадцати годам уже усвоившая, что мужественность — это всегда несоизмеримо больше, чем просто сила, смотрела на него зачарованным любящим взором.

— Бери, — негромко приказал Фарух и прикрыл глаза.

«Он не поместится в мой рот, — обеспокоенно подумала девушка, благоговейно взирая на торчавшую перед самым носом огромную твердыню, невольно заставившую ее почувствовать себя очень маленькой и беззащитной, — он, вообще, никуда не поместится. Не понимаю, как с этим можно передвигаться, что-то делать… Все-таки как мне повезло, что я не родилась мужчиной!»

Набрав в легкие побольше воздуха, Эльнара попыталась взять член в рот, но с ужасом обнаружила, что входит одна лишь головка, да и то с большим трудом. После нескольких безуспешных попыток протолкнуть ствол глубже, она решила распробовать то, что есть. Для чего вынула головку изо рта, с удовольствием облизала ее со всех сторон, а потом, глядя завороженным взором на маленькую заманчивую дырочку, осторожно приоткрыла ее губами и, уже не сдерживая себя, прильнула к ней долгим страстным поцелуем.

Эта маленькая, очень сладкая и уже бесконечно родная дырочка таила в себе огромную и безумную силу. Стоило ее приоткрыть, как она принимала форму небольшого человеческого глаза, за что Эли тут же наградила ее коротким любовным прозвищем «мое око». Чувствительное нежное «око», словно сознавая свою исключительную власть над девушкой, ласково дразнило ее, то плотно смыкая врата, будто приготовившаяся к вражеской осаде крепость, то гостеприимно распахивая их навстречу жаркому девичьему язычку, стремящемуся проникнуть как можно глубже, дабы полнее ощутить неповторимый вкус и аромат могущественного живительного источника, вызывавшего у Эли слезы восторга и умиления одновременно.

— Прости, мое око, — тихо шепнула Эльнара, — но меня ждет древо жизни, самой сладкой частью которого, несомненно, являешься ты, моя радость. Я еще вернусь. — Ее нежные губы заскользили вдоль огромного твердого ствола, медленно поднимаясь от могучего надежного основания к горделиво покачивающейся кроне и вновь спускаясь обратно, не оставляя без ласки ни единого местечка. Почувствовав, что жаждет большего, она стала втягивать в себя волнующую горячую плоть, наслаждаясь ее несказанной сладостью.

«Ах, какая прелесть! Ничего слаще я в жизни не пробовала, — восхищенно думала Эли, подолгу смакуя отдельные места, а то жадно всасывая ствол так глубоко, что ей казалось: еще немного, и он пробьет ей гортань. О, как же мне повезло, что я родилась женщиной!»

Сама того не замечая, до крайности возбужденная девушка, одной рукой придерживая достоинство любимого, чтобы оно не соскальзывало с ее влажных трепещущих губ, другую руку направила меж своих ног к готовому взорваться от внутреннего напряжения и сильного притока крови затвердевшему бугорку. От этого двойного удовольствия ей захотелось лезть на стенку, и, если бы ее волосы по-прежнему не были намотаны на руку Фаруха, она бы, наверное, так и сделала.

С глухим вскриком: «Бери глубже!», похожим на рычание молодого зверя, Фарух повалил ее навзничь. Теперь голова Эли лежала на высоких подушках, а любимый, присев над ее лицом, быстро и часто вводил свой невероятно разбухший член в ее рот. В затуманенном воображении Эльнары мужская плоть сейчас представала в виде огромной рыбины с серебристой, мелко подрагивавшей чешуей, которая, играя на солнце, то ныряла, то выныривала из ласковых вод необъятного океана, и этим океаном была ее взбудораженная гортань.

А спустя мгновение она увидела себя на каком-то быстроходном корабле, который стремительно мчался на всех парусах по небесно-голубым водам, поднимавшим его к самому солнцу. Совершенно обессилевшая девушка устало подумала, что сейчас яркое светило опалит ее своим жаром, но внезапно острые желтые лучики превратились в единый сосуд, из которого в ее пересохший рот потекла обильная и немного густая влага. Уже ничему не удивляясь, переполненная чувствами и впечатлениями, Эли с благодарностью глотала ее и не могла насытиться прежде незнакомым, удивительным вкусом, который нельзя было назвать ни сладким, ни горьким, может быть, пряным, а главное — очень возбуждающим. Несколько капель упало на ее разгоряченное лицо, и в этот же миг полость ее рта странным образом опустела, словно из нее вынули все зубы и язык в придачу, в голове шумело.

С трудом разлепив густые ресницы, Эльнара обнаружила рядом с собой блаженно раскинувшегося Фаруха. Постепенно ее сознание прояснялось. Невольные судороги пробежали по хрупкому девичьему телу при воспоминании о пережитом, поистине неземном наслаждении. Не открывая глаз, любимый произнес:

— А теперь поцелуй его так, чтобы он засверкал, заблестел ярче звезд, мерцающих сейчас на этом небосклоне.

Эли послушно склонилась над мужской плотью и вдруг вздрогнула, ощутив, как какой-то небольшой гладкий предмет медленно проникает в ее задний проход.