Я выбираю свободу! - Дарья Кузнецова

Нет, любви там не имелось и в помине. Началось все с азарта и любопытства: уж очень нервно я реагировала тогда на его поползновения, и для темного подобная реакция стала своеобразным приглашением поиграть в догонялки. А потом я научилась огрызаться, освоилась в обществе этого необычного существа. И во многом, кажется, благодаря ему сделала еще одно важное открытие: оказывается, для близости между мужчиной и женщиной совсем не обязательны брачные узы. Во времена моего детства мораль была значительно строже.

Настолько близкие отношения нас с Мельхиором не связывали — темные все-таки слишком наплевательски относятся к данному вопросу — но его внимание и подначки помогли стать раскованней и уверенней в себе. В последние полвека мы с ним, кажется, определились с линией поведения: Миль разыгрывает несчастного влюбленного, а я по настроению либо отвечаю тем же, либо изображаю гордую неприступность.

— В общем, раз ты теперь несешь за меня ответственность, слушай, — начал Мельхиор, когда мы добрались до места. — Начну с конца. Нашла этого покойника пара рыбаков по чистой и нелепой случайности: у одного из них порывом ветра сорвало шляпу, и та остановилась на куче обломков, закрывавших вход в проулок. Да ты видела, там груда вроде бы небольшая, но за ней увидеть лежащее тело невозможно. Проверили, на шляпе магии нет, и порыв ветра был, вероятнее всего, естественного происхождения. То есть тело однозначно хотели спрятать, но подошли к этому достаточно халатно, просто оттащили в сторону и бросили в переулке, чтобы на него не наткнулись сразу. Причем тащили без применения магии, хотя это ни о чем не говорит, вполне мог действовать какой-нибудь осторожный маг. Уничтожить тело тоже не пытались, ни магией, ни другими средствами. Куда проще было скинуть его в воду, благо, пригодных грузов там поблизости навалом, берег каменистый, да и зданий разрушенных полно.

Напрашивается мысль: труп прятали с таким расчетом, чтобы, начав искать, его нашли быстро, но все-таки не сразу. Либо до тех пор убийца надеялся спрятаться, либо планировал избавиться от каких-то улик, либо… что-то еще. Возможно, конечно, он был сильно ограничен во времени, не успел найти веревку или его спугнули. Или он надеялся вернуться и доделать начатое чуть позже, а до тех пор припрятал труп в стороне.

Но версия с выигрышем во времени представляется самой логичной. В конце концов, там полно разрушенных зданий, куда уж точно никто в ближайшем будущем не заглянул бы, а тело даже не попытались замаскировать. Еще одним насторожившим фактором являются пресловутые следы волочения и крови. Не могу вот так внятно объяснить, что меня в них насторожило, но… если угодно, это чутье.

— Судя по интонации, загадку следов и спрятанного тела ты разгадал? — иронично уточнила я, когда Мельхиор взял драматическую паузу, якобы чтобы промочить горло.

— Разумеется, но тебе как контролирующему существу я должен объяснить всю логику событий, — с видимым удовольствием ответил он, а я не удержалась от хихиканья.

— А то мы с тобой не знаем, что, если ты захочешь меня в чем-нибудь убедить, у тебя это получится! Где я, а где логика?

— Ладно, не бурчи, дай мне покрасоваться перед роскошной женщиной, — отмахнулся темный. — Слушай дальше. Еще одним крайне подозрительным сигналом оказался повышенный тонус мышц: то есть они не расслабились после смерти, а это более чем подозрительно.

— Слушай, извини, что перебиваю, но у меня есть дурацкий вопрос! — опомнилась я. — А почему он вообще остался-то? Ну почему тело не исчезло? Это же…

— Не знаю, как с логикой, а элементарная соображалка у тебя работает, — улыбнулся он. — Правильный вопрос. Мы, дети леса, как ты знаешь, умирая, обычно очень быстро… истаиваем. Гномы обращаются в камни, прочие — тихомирно разлагаются, а мы уходим в ту стихию, которая нам ближе. Иногда подобного не происходит, если смерть наступает неожиданно. То есть шел эльф по улице в мирное время на работу, а в него снайпер из засады — пыщь! — и бедолага не успел понять, что умер. Душа-то как миленькая отлетает за Грань, а вот тело остается, и тогда оно через некоторое время превращается в родовое древо: либо в чурбак, либо в сплетение сухих веток, но чаще во вполне живой росток. Нас, кстати, поэтому другие виды «деревянными» называют, ты знала?

— Миль, я вообще-то тоже с разными видами общаюсь, — хмыкнула в ответ. — Не отвлекайся. Как я понимаю, вероятность подобного варианта тебе тоже показалась сомнительной?

— Скорее наоборот. Это как раз очень хорошо объясняет такую неубедительную попытку спрятать тело. Скажем, убийца рассчитывал, что жертва исчезнет, и не ожидал, что в итоге получит труп, поэтому запаниковал и не придумал ничего умнее, как оттащить его за ближайшую груду мусора. Н если бы не прочие странности, это как раз отлично вписывалось бы в картину стремительного обезглавливания Владыки струной одного небезызвестного тебе светлого.

— Кхм. Не подумай, что я его выгораживаю, но мне слабо верится, что опытный боевой маг и воин, прошедший эту войну и пару предыдущих, может растеряться и запаниковать рядом с трупом.

— Ну, всякое бывает, — дипломатично возразил темный, — но это уже косвенные мелочи. Сюда же можно отнести, к примеру, наличие следов крови покойника на струне. Ну не может эльф, профессионально ей владеющий и не раз пускавший ее в ход, не убрать кровь. Я специально проверил, когда провел экспертизу и попросил Бельфенора продемонстрировать возможности струны на свиной ноге. Он очистил ее магией сразу и рефлекторно, еще потом извинялся: мол, не сообразил, что это улика. От крови и грязи эта штука очень быстро портится, а любой нормальный воин всегда содержит свое оружие в идеальном порядке, и Фель не исключение. Да, есть еще присяга светлого, которую нельзя не принимать во внимание. Но ее не так уж сложно обойти, особенно — для мага хаоса, который в ближайшем окружении Бельфенора как раз присутствует. Так что чисто теоретически этот хаосит мог помочь огневику, и тот прирезал своего Владыку, пребывающего в полной уверенности, что боевой маг не способен ему навредить. Увы, распознать сейчас, иссякла магия со смертью объекта привязки или до нее, невозможно.

Но все это уже не важно, потому что умный и предусмотрительный я поторопился со вскрытием и нашел причину, объясняющую решительно все. Жертва предварительно была отравлена. Правда, не до смерти, но двигаться, сопротивляться и позвать на помощь Владыка не мог. Его опоили парализующим зельем, от которого он буквально окаменел, и только потом зарезали. Еще пара часов, и то соединение распалось бы, было бы уже невозможно установить его наличие. То есть твоего Феля кто-то весьма грамотно и старательно пытался подставить. И у него это даже почти получилось. В связи с этим вопрос: насколько вы были увлечены звездами? Мог кто-нибудь пробраться, стянуть его струну, а потом незаметно подсунуть обратно?

— Он не мой, — машинально огрызнулась я. — И во сколько это было?

— Да как скажешь, — покладисто согласился Мельхиор. — Было это вскоре после полуночи. Ну так что?

А вот тут до меня дошла подоплека вопроса, и я почувствовала, как начали гореть щеки.