Я выбираю свободу! - Дарья Кузнецова

— Старшинства? — Бровь Амалиора красноречиво взлетела, отражая удивление, но больше ни один мускул на лице не дрогнул, а выражение глаз оставалось спокойно-пронзительным.

— Мии галь Ивиталь Индал-эль из корней Белого Ясеня, — с вежливой ироничной улыбкой представилась эльфийка.

Замерли все.

Инородцы растерянно хмурились, не понимая, что так удивило Перворожденных. Валлендор и его товарищи выглядели удовлетворенными и явно довольными произведенным эффектом, то есть — для них это новостью не стало. А вот все остальные таращились на Тилль, кажется, едва борясь с желанием протереть глаза, прочистить уши и ошарашенно потрясти головой.

Я же с некоторым недоумением поймал себя на мысли, что это известие меня совсем не шокирует. Удивляет, озадачивает, да, но в глубине души я был уверен, что босая целительница в рваном платье — фигура гораздо более значительная, чем может показаться на первый и даже на второй взгляд. Не настолько, но… Мелькнула ироничная мысль, что способных оспорить право старшинства этой светлой нет не только по эту сторону окна, но и по другую, и вообще во всем Зеленотравье едва ли найдется кто-то старше и высокородней первой дочери первого эльфийского Владыки.

Покойный Владыка и его наследник происходили из рода Золотого Бука, вот только первым правящим родом на заре мира, в момент рождения эльфов, был назван Индалор Белый Ясень. Увы, боги не дали ему сыновей, только трех дочерей, а потом он вовсе умер, и род на том прервался. Почему умер — версий было много, за столько веков это событие обросло балладами и преданиями и выяснить правду не представлялось возможным. Кто-то обвинял нового Владыку в свержении прежнего, кто-то настаивал на романтической версии, что за Грань он ушел вслед за женой, которая вроде бы погибла по нелепой случайности. Кто-то утверждал, что Белого Ясеня не существовало вовсе, а существовал один из богов, который, наладив быт своих любимых детей, продолжил свое божественное существование, оставив власть в руках наиболее достойного. С тех легендарных времен минуло что-то около семидесяти тысяч лет, а эльфы, хоть потенциально и бессмертны, но даже для нас это огромный срок, и в среднем поколения сменяются раз в сотню-другую лет.

Право старшинства, равно как и весь вопрос о «контроле за беспристрастностью» — пустая формальность. Просто потому, что дело происходит на чужой территории и нужен номинальный представитель старого светлого рода, считающийся тем самым беспристрастным наблюдателем. Ирония судьбы, конечно, что этот представитель — лицо более чем заинтересованное, но оспорить право старшинства здесь действительно оказалось некому. Оно формально означало наибольшую мудрость и рассудительность, обычно так и бывало. Кто мог знать, что старшей вдруг окажется безалаберная девчонка? Юридический казус, неожиданная лазейка. Забавно, для моих сородичей еще и немного обидно, но не более того. Все это лишь слова, и большинство присутствующих понимали, что в конечном итоге светлые примут того виновного, которого назначит Валлендор.

В остальном же никаких особенных привилегий древний род Тилль не давал: женщины не наследуют, поэтому угрозы титулу Владыки она нести не могла. Но, с другой стороны, я хорошо понимал, почему она в последнее время не проявлялась официально. Женщины, конечно, не наследуют, но прибрать к рукам такое сокровище, как последняя из корней Белого Ясеня, почтет за честь и удовольствие любой род. И несмотря на всю лояльность к брачным узам, в этой ситуации вряд ли кто-то поинтересовался бы ее мнением. Вероятнее всего, Владыка взял бы ее себе, и стремление светлой избежать подобной участи становилось более чем понятным.

Гораздо интереснее было, где и почему она пропадала тысячелетия до этого?

Задумавшись, я бросил взгляд на Тилль — и неожиданно рассмеялся, причем даже не очень нервно, а вполне искренне.

— Что смешного я сказала? Нужно поклясться на Великом Древе? — недовольно сверкнула на меня глазами целительница, а я в ответ качнул головой и проговорил:

— Да я просто подумал, что для своего возраста ты удивительно неплохо сохранилась.

Реакция на эти слова последовала… странная. Что все посторонние отмерли и зашушукались, было ожидаемо — я, что называется, разрядил обстановку. А вот все соратники Тилль уставились на меня с недоверчивым удивлением. Сама же эльфийка глядела растерянно, даже почти испуганно, а потом щеки ее окрасились легким смущенным румянцем.

— Всего лишь неплохо? — ворчливо уточнила она, раздраженно хмурясь, явно недовольная собственной реакцией.

— Ну я же не знаю, что было раньше, сравнивать не с чем. — Я спокойно пожал плечами. Тилль бросила на меня какой-то совсем уж несчастный затравленный взгляд и резко села на свое место. Причем на обиду эта реакция походила меньше всего.

Интересно, что я такого неожиданного сказал?

Тилль

Было забавно осознавать, сколько мне номинально лет, но эта цифра лишь веселила и добавляла официального веса, ничего, кроме этого, в ней не было. Если бы я попыталась прожить столько лет, до сегодняшнего дня точно не дотянула бы, но почти все это время я благополучно пропустила.

После смерти родителей я удрала из дома по вполне прозаической причине: ужасно не хотелось выходить замуж, а из сестер я на тот момент единственная не обзавелась семьей. Некоторое время скиталась по тогда еще совсем юному миру, очень не похожему на сегодняшний и, честно говоря, значительно менее приятному. Пару раз основательно влипнув в неприятности и чудом не лишившись не только чести, но и жизни, я в какой-то момент нашла укрытие от непогоды в небольшой пещере-норе в корнях очень старого родового древа — белого ясеня. Не знаю уж, как он оказался в тех диких краях, куда не ступала нога не то что эльфа — вообще ни одного разумного существа.

Я тогда была избалованной домашней девочкой, не приспособленной к выживанию в диких условиях, самонадеянно решившей, что великолепное владение луком и магия способны решить любые проблемы. Приключения повыбили дурь и самоуверенность, и я была согласна на что угодно, лишь бы все эти мытарства кончились. Даже замужество представлялось уже почти желанной участью, но вот так вернуться ни с чем мешала гордость.

Сжавшись в комочек, я несолидно ревела взахлеб, лежа в этой норке, снаружи громыхала гроза, было мне холодно и страшно. И в этот момент до меня снизошли боги.

Белый Ясень (как, впрочем, и Золотой Бук) — род, находившийся под опекой Лина и Нилы, покровительствующих пространственной магии, а заодно времени, истории, памяти, родовым связям и семейным узам. Эльфы всегда относились к ним по-особенному: что ни говори, а собственные корни и намять рода — для нас едва ли не самое важное в жизни. Даже для диких, сейчас отдалившихся от леса, эта память и связь оставалась принципиально важной и очень крепкой.

Вот они и вышли посмотреть, отчего так убивается их названая дочь. Я, конечно, очень обрадовалась благодарным слушателям и очень искренне рассказала участливо глядящей на меня и гладящей по плечу Ниле, как дошла до такой жизни. Рыдала, что хочу замуж по большой любви, как у родителей, а не абы за кого, что видеть не могу этот ужасный дикий мир, и вообще устала, а еще очень хочется кушать, холодно, и жизнь — страшно несправедливая штука.