Служанка с Земли: Радужные грёзы - Сирена Селена

Я так и осталась стоять столбом, немо разевая рот и глотая воздух, как рыба, выброшенная на берег. Эта фраза меня несколько отрезвила, и я тут же вспомнила, что так и не переговорила с Винсентом о том, что хочу найти человека, который как минимум, мог бы связать меня с настоящей Эллис Ларвине.

Винсент всё время после нашей помолвки вёл себя более чем галантно и предупредительно, несмотря на то, что мы жили фактически в соседних комнатах. Первое время я напряжённо ожидала, что мне придётся отбиваться от его повышенного внимания, пошлых намёков и просьб потереть спинку в нашей общей ванной комнате, но к моему изумлению он свято чтил уговор, всегда вежливо стучался и спрашивал разрешения, прежде чем войти в мои покои, ежедневно уточнял, не нужна ли его помощь. Винсента как будто подменили, я перестала его узнавать, куда-то подевался юнец, что постоянно намекал на эротические игры и всячески пытался залезть мне под юбку. Когда я просила набрать мне воды в ванной, младший князь наскоро магичил, а затем покидал мою комнату прежде, чем я в неё заходила.

Возможно, на необычном поведении Винсента сказывалась его занятость. Он оказался занятым делами настолько, что у нас даже не хватало времени на ежедневные уроки донтрийского языка, которые в поездке до дворца стали для меня привычным делом. Вместо себя Винс присылал Лиланинэль, которой неожиданно захотелось меня научить родному языку, а заодно и истории Донтрия. Девушка радостно восприняла новость о том, что мы вскоре можем с ней породниться, хотя как-то вскользь упомянула, что после нашей помолвки её отец ходит чернее тучи.

Прошла ещё неделя или две, и я совсем расслабилась, втянувшись в распорядок дня во дворце. За это время с князем Валерном я не пересекалась ни разу, разве что только на обедах или ужинах, но он со мной не заговаривал.

Лиланинэль во время очередного урока донтрийского показала мне своё любимое место во дворце – зелёную полянку, которую с трёх сторон омывало лесное озеро, а с четвёртой располагались стены дворца. Чтобы попасть на эту полянку, мне не требовалась никого просить о магической помощи, и это подкупало. Я так и не смогла смириться с мыслью, что мне постоянно требовалась чья-то помощь, чтобы сделать элементарные бытовые вещи во дворце. Да и сам дворец, несмотря на свои радужные стены и магические воздушные купола, постепенно переставал меня радовать. С Терани и Амандой я старалась не общаться, прекрасно понимая, что обо всех моих шагах будет доложено князю Валерну, Винсент постоянно был занят, донтрийские воины вели себя как каменные истуканы, а местные леди относились по большей части к фанклубу Розалианны.

Мы с Ладиславом привычно пришли на поляну, чтобы покормить рыб-плевунов хлебом, взятым с обеда. Сегодня я задержалась на занятии с Лиланинэль, а потому, когда мы подошли к берегу озера, солнце уже клонилось к горизонту. Небо медленно окрашивалось в яркие оттенки красного и оранжевого, на воде расползались симметричные круги бликов. Чересчур наглые усатые рыбки, обрадовавшись нашему приходу, подплыли ближе к берегу и стали стрелять в нас крохотными струйками воды, требуя свою вечернюю порцию еды. Ладислав расхохотался, потому что несколько таких струек попало ему за шиворот. Я помогла мальчику отщипнуть несколько кусочков хлеба от пышной ароматной булки, и маленький озорник с удовольствием кинул их рыбам.

В этот момент кто-то позвал меня по имени, и я обернулась.

– Простите, Вы Эллис?

***

/ князь Валерн Торн из рода Лунный Свет /

Я подошёл к окну, желая увидеть, как знакомая тонкая фигурка с волосами цвета топлёного шоколада придёт кормить матушкиных рыб-плевунов. Видимо что-то её задержало, потому что она пришла сегодня позднее обычного.

Я перестал спать по ночам. Матушка, глядя на мои тени под глазами, обеспокоенно сказала, что я слишком много работаю и мало отдыхаю. Но никто себе даже в страшном сне представить не может, что работа – единственное, что удерживает меня от того, чтобы я окончательно не сошёл с ума. Все эти дни, как мы вернулись из Норгеша, я живу будто в страшном сне. Видения с темноволосой красавицей стали мучить меня не только по ночам, но и наяву. Порой я разговариваю с какой-нибудь донтрийкой, а затем её лицо подёргивается дымкой, и мне начинает казаться, что перед мной уже совершенно другая девушка. Моё собственное сознание играет со мной в злые и жестокие игры, я чувствую, как мне становится всё сложнее и сложнее удерживать самоконтроль.

После помолвки Эллис с младшим братом я не могу найти себе места. Почему она согласилась на предложение брата? Неужели, я вновь в ней ошибся, и всё это была тонкая игра, направленная на то, чтобы стать княгиней и правительницей Донтрия? А может, на самом деле она пытается вызвать мою ревность своим поведением? Я сломал всю голову, но совершенно не могу разгадать мотивы и цели девушки. Почему так получилось, что я постоянно вижу её обнажённой? У лесного озера с Винсентом, в лесу поздним вечером и здесь во дворце, когда она вышла из ванной. Может ли это быть не цепочкой случайностей, а точно выверенными поступками расчётливой стервы? Почему подсознание цепляется за её образ, и даже моя хвалёная донтрийская выдержка даёт сбой?!

Словно сорокалетний мальчишка все эти дни я исподтишка всюду следил за Эллис, требовал от слуг докладывать о каждом её шаге и вздохе, но всё никак не мог понять, кто эта девушка, откуда она, почему так странно себя ведёт. То, что она не норгешка, стало мне очевидным ещё в походе. Слишком многое не сходилось в её биографии, слишком многое она знала и умела, слишком легко ей давался донтрийский язык. Я уже молчу о том, что ни одна норгешка не осмелилась бы так себя обкорнать. Это в Донтрии девушки часто выбирали стезю воина, и даже они осмеливались лишь надеть узкие брюки, но никогда не обрезали волосы. Кто такая Эллис? Откуда она?

Я понимал, что если смогу разгадать, что движет Эллис, какие у неё ценности и приоритеты, то смогу манипулировать ею. С тех пор, как она стала невестой моего брата, мне вдруг особенно сильно захотелось обладать этой девушкой. Она фактически бросила вызов мне тогда, отказавшись от фамильных бриллиантов и заявив, что я не смогу её заставить сделать то, что мне требуется! Обладать хотелось не только и не столько в физическом смысле, хотя и в этом тоже, а в том смысле, чтобы она сама пришла ко мне. За помощью, советом… неважно. Сильная духом, гордая, неподкупная, дерзкая… Боги, да как она ловко осадила Розалианну на том вечере, даже не напрягшись! «Женщина по вызову» – это ж надо такое придумать… Или она это не придумала? В любом случае, именно такую женщину я хотел бы видеть рядом с собой, именно такая женщина нужна настоящему правителю. Конечно, у меня была Виви, но с некоторых пор все мои мысли крутились лишь вокруг Эллис.

То, что Эллис переехала жить в смежные покои брата, а я даже служанок не могу прислать к ней, чтобы проверить, что творится в её комнатах – бесит неимоверно. Я загрузил Винсента государственными делами с головой, чтобы исключить их совместное времяпрепровождение и свести к минимуму возможное общение, но к своему неприятному удивлению отметил, что это ничуть не изменило отношение Эллис к нему. Обычно все предыдущие пассии Винсента или глубоко оскорблялись невниманием к своей персоне, после чего демонстративно задирали нос и игнорировали братца, которому к этому моменту на них было уже глубоко плевать, либо бегали за ним с высунутым языком, точно только что прирученные иррисы. Последнее достаточно быстро надоедало Винсу, и он их быстренько выдавал за кого-нибудь замуж или отсылал из дворца подальше.