Песня полной луны - Елена Романова

во всех смертных грехах и лезут проверять его соцсети.

«Но он не захотел спать с тобой, — вкрадчиво напомнил внутренний голос. — Может, он и уехал к той, которая его ждет?»

«Тогда он не оставил бы телефон»

К черту.

Белла схватила разрывающийся сообщениями мобильник и выдохнула, увидев на экране имя Дилана. Смахнула оповещение, прикрывая глаза.

Ничего.

Это не другая девушка. Что она вообще себе в голове наворотила?

Оуэну просто хреново. Стажировка, учеба, кошмары. Валиум. Они со всем справятся. Обязательно. У них всё получится, потому что они любят друг друга.

«Это ты любишь, — снова прошептал внутренний голос. — А он?»

Нет, хватит. Она не позволит себя накрутить. Белла уткнулась лицом в подушку, сознательно игнорируя приходящие сообщения.

«Ты поговорил с ней?» — высветилось на экране.

Уведомление погасло.

* * *

Оуэн даже не сразу заметил, что оставил дома мобильный.

Он гнал машину по тихим улицам города; мысли в голове путались липкой паутиной. В очередной раз он соврал Белле, хотя никого в этой гребаной жизни он не хотел, как её. Соврал потому, что, стоило ей полезть к нему в штаны, а ему — в достаточной степени соскучиться, чтобы позволить это, индейская сучка снова объявилась.

Он чувствовал её запах — вонь озерной тины, крови и разложившегося трупа.

Даже видел её тень краем глаза. Какой уж тут секс, мать вашу?..

До него не сразу и дошло, что Белла говорила что-то про тусовку Гаррета; он даже не понял, что именно — паника и страх, животный и голодный, захлестнули с головой. Эта сучка была рядом с Беллой, и он не мог позволить ей навредить… Господи Боже, он вообще себя слышит? Что он несёт? Галлюцинации не могут навредить никому, кроме него.

Дело было всего лишь в том, что он понятия не имел, где глюки, а где — правда.

На вечеринке он с трудом пришел в себя, голова мутилась от алкоголя, валиума и травки. Его тошнило. Оуэн помнил, как выполз из спальни, в которой прятался от неё, от их общего с парнями проклятья, и еле дополз до ванной, где его и вывернуло. Он помнил, что выбрался к гостям уже ближе к концу тусовки и нашел Беллу. Они поехали домой; Белла явно пила меньше него и не курила травку, поэтому села за руль.

И всё.

Сейчас Оуэн даже не мог припомнить, что она говорила, а ужас гнал его по городу. Он сбегал — от Беллы, от самого себя, от индейской сучки, которая должна была гнить на дне озера. Он сбегал от кошмаров, однако они следовали за ним по пятам.

Она пришла за ними. За всеми.

Мысль эта жуткой алой нитью протянулась через прочие, спутанные и неясные.

Она пришла забрать их с собой. И, кажется, он всегда это знал. С тех пор, как увидел весной впервые её неясный силуэт в толпе студентов. Пусть и подумал тогда, что от экзаменов и стажировки совсем крыша поехала, но — знал в глубине души, что это была она.

Холодный, липкий страх спер ему глотку.

Он ведь пытался поговорить с парнями… хотел знать, видят ли они то же, что и он. Оуэн был уверен, что видят, просто не хотят думать об этом, не хотят придавать значения, топят навязчивые мысли в алкоголе, травке и сексе. Он и сам так же делал, только валиум не помогал.

Он пытался предупредить…

Всех, кроме Майлза.

Свернув в переулок, Оуэн перестроил маршрут. Он должен был поговорить с Майлзом. Он должен был услышать, что не свихнулся.

…Майлз открыл дверь почти сразу же, будто и не спал. Тени под его глазами стали ещё глубже — Оуэн был уверен, что и сам выглядит не лучше. Только без разбитых губ. Он слышал, что на вечеринке Гаррет и Майлз якобы с кем-то подрались, но никто не знал, с кем.

— Кофе хочешь? — Майлз не стал спрашивать, какого Дьявола Оуэн приперся к нему среди ночи. Захлопнул дверь за его спиной. — Вид у тебя, будто призрака увидел.

— Что-то вроде, — пробормотал Оуэн себе под нос.

Гребаного призрака он видел слишком часто.

Зашумел чайник.

— У меня закончились капсулы для кофемашины. Растворимый из пакетика будешь?

Запах у кофе был отвратительным, но Оуэн был готов выпить любое пойло, если это позволит ему прочистить мозги. Он в душе не ебал, как начать разговор с Майлзом — слушай, бро, ты случайно не видишь призраков? Звучит, как полный бред, но другого расклада просто не было.

— Кажется, на тусовке я пропустил всё веселье?

Спина Майлза напряглась: он сразу понял, что Оуэн спрашивает о его разбитом лице. Передернув плечами, он плеснул кипятка во вторую чашку.

— Так, по мелочи сцепились с каким-то парнем.

— Гаррет тоже?

Пауза.

— Угу.

В его словах было что-то не так. Оуэн чувствовал это, как чуют дождь кости стариков. Майлз врал, по каким-то своим, только ему известным причинам.

Прежде они не врали друг другу. По крайней мере, не в таких вещах.

Майлз поставил перед ним кружку. Кофе на вкус был таким же мерзким, как на запах, зато бодрил примерно как кусок свежего дерьма под нос спящему. Оуэн с трудом сделал глоток и поморщился.

— Зато потом хер уснешь, — ухмыльнулся Майлз.

Значит, он действительно не спит по ночам.

Верно разгадав вопрос во взгляде Оуэна, тот пояснил, снова дернув плечом:

— Знаешь, сколько читать приходится? Законы — это тебе не макроэкономика. Я дрыхну вечером часа по два или три, без снов совсем.

Оуэн понял: сейчас, или другого подходящего момента не будет. Он хлебнул ещё кофе, вновь с трудом проглотил горькую жижу.

— Посоветуешь, как спать без снов?

Тишина резанула по ушам. Отставив кружку, Майлз потер лицо ладонями.

— Аддералл.

«Брось, — возразил Оуэну внутренний голос. — Никто так и не признался, что видел ту индейскую девчонку, неужели ты думаешь, что Майлз вдруг тебе расскажет? Вы договорились не вспоминать об этом, и у вас даже получалось, но твоя психотравма всегда была с тобой. Отсюда и глюки: у тебя, у вас всех»

Ничего сверхъестественного, но что-то делать было нужно. Иначе его увезут в смирительной рубашке в психушку.