На взлет идут штрафные батальоны. Со Второй Мировой - на Первую Галактическую - Олег Таругин

– Простите, что именно вас интересует?

– Только то, что три сотни моих ребят сейчас ждут команды на высадку в челноках. В челноках, поскольку так у них будет куда больше шансов уцелеть, если по нам шарахнут чем-нибудь противокорабельным. И еще в несколько раз больше добровольцев сидят по своим отсекам. Вот я и хочу знать, что им ожидать после получения этой самой команды?

– Товарищ майор, я не могу ответить на этот вопрос! Слишком много второстепенных факторов, влияющих на ход…

– Ясно. Считай, что я ничего не спрашивал. Виталь, так что, по матрешкам? – после просмотра старинной комедии, снятой в Ленинграде, Харченко иногда вставлял в разговор эту непонятную людям будущего фразу. – Погнали?

– Ага, – смерив шикарного лейтенанта взглядом, от которого тот неожиданно съежился, Крупенников кивнул товарищу. – Пора. Нас по-любому ждут, и отчего-то не могу сказать, что меня это пугает…

– Тогда пошли, – особист первым двинулся к выходу. – Нам еще эту дурацкую скорлупу натягивать. Хотя мне она определенно нравится. Хорошая вещь. Добавляет шансов выжить, знаешь ли.

Усмехнувшись, майор Виталий Крупенников, командир штурмового офицерского батальона и Добровольческого корпуса, следом за товарищем перешагнул высокий комингс ходовой рубки «Мечты».

* * *

Почти весь личный состав батальона разместился в десантных ботах. Не таких аскетичных, как трофей, на котором недавно довелось полетать штурмовой группе капитана Ильченко, а куда более комфортабельных, в недавнем прошлом бывших стандартными эйкуменскими орбитальными шаттлами, спускавшими к поверхности и поднимавшими на орбиту колониальные грузы и людей. На каждый челнок пришлось по двадцать десантников в полном боевом снаряжении, достаточно удобно разместившихся в грузопассажирском отсеке.

Крупенников с Харченко, несмотря на недовольство Лаптева, в этот раз решили лично принять участие в операции. Комбат уже откровенно засиделся «в тылу» и жаждал боя, особист же имел на операцию некие свои виды. Отговорить от участия в высадке Яшу с батюшкой тоже не удалось; впрочем, относительно последних особенных споров и не возникало: если политический и духовный лидеры хотят разделить с бойцами («паствой», как выражался в подобных случаях отец Евгений) все тяготы предстоящего боя, так почему бы и нет? Им, если уж честно, как раз самое место в первых рядах атакующих. Личным, так сказать, примером направлять порыв и поддерживать боевой дух…

Внешнюю границу карантинной зоны Агрона судно прошло спокойно, обменявшись с дежурными диспетчерами орбитальной базы набором стандартных фраз, что еще более убедило комбата в том, что их ждут. А, значит, следовало внести в первоначальный план определенные коррективы, благо, продумано все было еще на Земле. Харченко, перед отлетом долго гонявший «компьютерных гениев» штаба, предположил, что их постараются уничтожить именно в карантинной зоне, не допустив до пояса верфей и баз и, тем более, не допустив до уровня высадки. Излучатели противометеоритной защиты кораблю, конечно, не страшны (а ядерных ракет у них, хотелось надеяться, в наличии нет), но направить на таран какой-нибудь управляемый автопилотом бот или баржу было делом нескольких минут.

Потому, едва войдя в зону карантина Агрона, «Мечта» выпустила из своих шлюзов вовсе не неуклюжие десантные боты, а крохотные юркие ялы, с помощью которых состоятельные эйкуменцы добирались к своим висящим на орбите прогулочным яхтам. Сам по себе процесс экспроприации этих крохотных суденышек несколько дней назад немало повеселил Харченко, но сейчас речь шла совершенно не об этом. Поскольку в шикарном пассажирском салоне каждого ялика, управляемого автопилотом, ныне покоилось по боевой части ПМА-ракеты, запрограммированной на подрыв в соответствии с заданной программой.

И бортовой компьютер «Мечты» отсчитывал последние мгновения их жизни.

– Вырубай электронику, будь готов к перезагрузке системы, – спокойно скомандовал посвященный в подробности происходящего капитан.

По мостику пронесся вихрь команд и докладов:

– Локаторы по-походному, оптику затемнить.

– Готовность тридцать секунд.

– Замки внешних шлюзов разблокировать, при отказе автоматики – быть готовым к раскрытию створов и отстыковке челноков в ручном режиме.

– Сейчас начнется. Внимание…

И началось. Юркий скоростной кораблик, направлявшийся к входным воротам орбитальной верфи F8 и вызывавший потоки брани диспетчеров на всех каналах, неожиданно исчез в кипенно-белой вспышке десятикилотонного ядерного взрыва. В следующую минуту его судьбу повторили десятки собратьев, успевших разлететься по всей карантинной зоне. Ядерные взрывы на большом расстоянии от орбитальных станций не могли их уничтожить, но выжигали чуткие сенсоры систем наблюдения, приемники лазерной и радиосвязи, нарушали прозрачность космоса облаками горячей плазмы. Эдакая локальная ядерная война из древних фильмов-ужастиков. Или кадры из не менее древней кинофантастики о космических войнах.

Спустя буквально несколько минут орбитальная инфраструктура планеты оказалась… нет, не уничтоженной, конечно – для этого потребовались бы усилия нескольких несуществующих в этой реальности космических крейсеров или линкоров – но практически ослепшей и парализованной.

И в середине этого облака хаоса и разрушения бесшумно скользила «Мечта», опускаясь на низкую погрузочно-разгрузочную орбиту…

Наблюдавший за происходящим сквозь затемненные автоматическими светофильтрами камеры внешнего обзора капитан корабля едва заметно скривил губы в легкой улыбке: все это ему, честно говоря, нравилось. Нет, не так – безумно нравилось. С детства не лишенный (несмотря на обязательное генмодифицирование) некой толики авантюризма, он всю свою тихую и покойную жизнь втайне мечтал о чем-то подобном. Эдаком морском, пиратском, экстремальном, рисковом, словно на страницах древних, не слишком рекомендованных к прочтению книг. Впрочем, курсантам ВАКа – высшей академии космофлота – подобные романы даже советовали – в несколько урезанном и адаптированном виде, конечно. Многие написанные древними писателями сцены, связанные с откровенным насилием над личностью либо живыми существами, просто не могли оказаться полезными человеку, лишенному гена «горячей» агрессивности. Но отчего-то будущего капитана «Мечты», ставшей ныне первым и единственным боевым десантным кораблем несуществующего военнокосмического флота Эйкумены, всегда влекло именно к этим книгам.

Капитан Блад, Джон Сильвер, пират Айртон, Джеймс ди Гриз – Стальная Крыса, Язон Дин-Альт…

Он так никому и не признался, что прочитал и эти, и множество других книг в оригинале, без внесенных Министерством Всемирной Культуры Эйкумены купюр, благо, у курсантов ВАК такая возможность имелась.

И сейчас сбывалась его мечта: он стоял на мостике корабля – его корабля! – вступившего в настоящий бой!

И потому он спокойным голосом (хотя в душе всё в буквальном смысле пело) отдал новый приказ:

– Начать отшлюзовку десантных ботов согласно заданного плана. По окончании быть готовым к экстренному орбитальному маневрированию.