На взлет идут штрафные батальоны. Со Второй Мировой - на Первую Галактическую - Олег Таругин

…Деревянный, обшитый медными листами форштевень не рассекал седую океанскую волну, и широкий, украшенный шитьем пояс не оттягивал заряженный пистолет и абордажная сабля, но капитан Виктор Мария Истеррус был счастлив…

Пожалуй, как не был счастлив ни разу за прожитые им сорок лет…

Планета Агрон, система Веста, 2297 год

Сам по себе процесс высадки ничем комбата, впервые участвовавшего в подобном мероприятии, не впечатлил. Сначала они с Харченко под руководством малознакомого старлея-разведчика довольно долго облачались в командирские боевые скафандры высшей степени защиты, попутно выслушивая множество объяснений и овладевая сенсорной системой управления. Остальные десантники шли в бой в облегченных боевых скафандрах, практически не сковывающих движений в скоротечном современном бою. На использовании майорами именно скафандров типа «ВЗ» настоял Лаптев со своими штабными офицерами – после того, как понял, что отговорить обоих командиров от участия в «Возмездии» не удастся. Помянутые майоры, впрочем, не особенно и спорили, понимая, что от их героической гибели, если кто и выиграет, так исключительно противник Затем они заняли свои места в скоростном командном челноке, где, кроме них, летели всего пятеро десантников, в обязанности которых входила безопасность начальства и портативного комплекса узколучевой пространственной g-связи.

Пока «Мечта» выходила на низкую орбиту, десантники сидели в полностью готовых к вылету ботах. Сделано это было исключительно из соображений безопасности: команда корабля давала бойцам шанс уцелеть, если по транспортнику все-таки ударят, поскольку вероятности наличия у противника наземных систем ПВО-ПКО офицеры, несмотря на показания пленных, все же не исключали. Боксы с челноками, как с десантом на борту, так и пустыми, которым предстояло выполнить роль ложных целей-приманок всё для той же теоретически существующей системы обороны, были заранее подготовлены к выбросу – воздух откачан, замки на створках вакуум-шлюзов разблокированы с центрального пульта. Теперь, даже в случае полной потери командой «Мечты» управления, десантники могли отстыковаться от корабля самостоятельно, что называется, «вручную». Минуты ожидания, как водится в подобной ситуации, текли медленно, вязко. Внешне бойцы были спокойны, но передаваемые на компьютеры командиров отделений данные с встроенных в скафандры датчиков психосоматического состояния свидетельствовали, что люди волнуются, хоть всеми силами и стараются это скрыть.

Наконец поступило сообщение о выходе на низкую орбиту и, тут же на отделяющей пилотский отсек перегородке загорелось зеленое табло готовности. Многотонные створки бесшумно разошлись в стороны и боты один за другим начали отделяться от корабля-носителя. Загодя обговоренный с капитаном Истеррусом порядок был следующим: сначала шел управляемый программой-автопилотом пустой челнок, затем бот с десантом и снова пустышка. Последними сбрасывались челноки с техникой. Увы, грузоподъемность ботов ограничивалась двадцатью тоннами, так что на тяжелую «броню» десанту надеяться не приходилось, зато транспортом он был более-менее обеспечен.

Ложные цели в основной массе сразу начинали спуск по сберегающей топливо синергической траектории. Десантные же боты, войдя в плотные слои атмосферы, неожиданно уходили далеко в сторону от предполагаемого района высадки. Простейшая хитрость, тем не менее, добавляющая офицерам штурмбата шансов не только уцелеть при посадке, но и успешно выполнить задание. Если противник все же имеет наземные противовоздушные и противокосмические комплексы, их компьютеры с легкостью рассчитают точку приземления десанта и будут готовы уничтожить боты при выходе на посадочную глиссаду. А вот если выбросить десант в сотне-другой километров от выбранных целей…

Спускались десантные челноки по сложной траектории с множеством ложных маневров, заранее рассчитанной бортовыми компьютерами. Гравидвигатели работали в полную силу, не щадя ни самих ботов, ни тех, кто вжимался сейчас в противоперегрузочные ложементы. Выли, сигнализируя о превышении допустимой нагрузки, бортовые гравикомпенсаторы, однако пилоты и не думали снижать темп спуска. Им тоже хотелось добраться до поверхности живыми. Полет, к счастью, оказался недолгим, но в отместку на всем своем протяжении щедро угощал людей немилосердной болтанкой, заставляющей еще сильнее вжиматься в ложементы вибрацией, пробивающимся даже сквозь звукоизолированные стенки десантного отсека свистом и критическим разогревом корпуса, в результате чего температура к концу спуска поднялась настолько, что с этим с трудом справлялись даже системы терморегуляции скафандров. И еще был, конечно, страх. Ощущение того, что ничем не защищенная скорлупка совершенно беззащитна, а ты, намертво скованный ремнями привязной системы, что б ни случилось, ничего не сможешь сделать, особого оптимизма не добавляло…

И все-таки они сели. Все два десятка ботов – почерневших от жара, с поврежденными антеннами и сенсорами, пробоинами в бортах и перегретыми двигателями, но способных подняться на орбиту. Более серьезных повреждений удалось избежать, хотя уже на подлете к точкам приземления в небе все-таки появились вражеские атмосферники.

Возможно, противник повелся на их хитрость, возможно, у него просто не нашлось достаточного числа перехватчиков, занятых охотой за ложными целями, но факт остался фактом, и воздушный бой завершился, не начавшись. Успев дать несколько очередей из бортовых пушек, повредивших пару ботов и легко ранивших трех десантников, они вынуждены были убраться восвояси. Правда, теперь район реальной высадки стал известен врагу, и приходилось торопиться. Выгрузив из приземлившихся следом транспортных челноков легкие бэтээры и БМД, десантники двинулись к отмеченным на картах командиров групп целям, внимательно наблюдая за небом. Несмотря на показания пленных, командование все же не исключало наличия у противника чего-нибудь типа ударных штурмовиков. Потому бронетехника и шла, задрав на максимальный угол возвышения стволы и пусковые контейнеры оружейных модулей и обшаривая радарами безоблачное агронское небо.

* * *

…Осторожные шаги трех офицеров штурмовой группы. Огромный коридор, по которому гулко шатается отраженное от стен эхо этих шагов. Хриплое дыхание в наушниках наглухо загерметизированных тактических шлемов.

– Нияз, где находитесь? – голос в гарнитуре связи принадлежал комгруппы.

– На центральной линии, товарищ капитан, – ответил лейтенант Нияз Дзахоев. – Ну, в коридоре этом, что вы на схеме показывали.

– Понял, отбой. Продолжайте движение.

Судьба человека…

Только позавчера ты рос в далеком ауле и пас коз на склонах родных гор. Но Советская власть призвала тебя в армию. Ты не стал бежать в горы, как это сделали многие из твоих друзей. Нет, ты решил доказать, что настоящий нохча – это настоящий воин. И ты доказывал. Каждый день, и каждый час. Только вчера ты бежал в атаку, стрелял и бросал гранаты, а затем резал дедовским кинжалом визжащих от страха немцев, засевших в окопах на другом берегу маленькой безымянной речки. А потом при всех дал в морду какому-то холеному полковнику в новенькой форме и сверкающих хромовых сапогах, с презрительной гримасой пробурчавшему: