Вершина холма - Ирвин Шоу

Они молча проехали часть пути, дважды останавливаясь на красный свет. Затем Трейси сказала спокойным тоном:

– Отдохни получше. Тебе это необходимо. Если что-нибудь понадобится, звони мне.

– Спасибо. Когда устроюсь на новом месте, сообщу тебе адрес, на тот случай, если понадоблюсь тебе в связи с… – неуверенно выговорил он, – ну, в связи с разводом или еще зачем-нибудь.

– Я не настаиваю на разводе, – сказала она, – если только ты сам не хочешь.

Он покачал головой.

– Я не могу жить с кем-то другим, – еле слышно прошептала она. – По крайней мере пока. И с тобой я тоже не могу жить. – Она с трудом улыбнулась. – Чудесное положение, правда?

Он взял ее руку, поднес к губам и поцеловал.

– Не говори ничего, – попросила онa, – ты сейчас очень слаб, я тоже чувствую себя неважно. Лучше не спешить и идти каждому своей дорогой. Помни, доктор советовал избегать физического и умственного переутомления и эмоциональных стрессов.

– Доктора у меня уже вот где сидят…

Она усмехнулась:

– Представляю. Ты можешь их не слушать, но позволь мне это делать.

Такси остановилось у гостиницы, Трейси презрительно посмотрела на входную дверь.

– Лучше места ты не мог найти?

– Работа в двух шагах, – объяснил он. – Зайдешь выпить?

Трейси поколебалась мгновение.

– Нет, – ответила она, – боюсь, это чревато стрессом.

Он захлопнул дверцу такси и пошел к столику за ключом. Его ожидала пачка корреспонденции, но Майкл попросил портье все выбросить. Он не хотел читать письма.

– Слышал, что с вами стряслось, мистер Сторз, – сказал портье. – Какой кошмар!

– Это самое счастливое событие моей жизни, – бодро отозвался Майкл.

Портье проводил его удивленным взглядом, Майкл пересек холл и вызвал лифт.

Когда он вошел в номер, ему показалось, что там пахнет, как в склепе. Он распахнул окно настежь и стал перед ним, глубоко вдыхая холодный воздух. Повернулся лицом к комнате. Если в первый момент, когда Майкл открыл дверь, мебель дрожала у него в глазах, то сейчас он видел все ясно и отчетливо. Он прошел в ванную, зажег свет и посмотрел в зеркало. Увидел там только одно лицо. «Я победил», – сказал себе Майкл.

Двумя днями позже, упаковав большую часть своих вещей в чемодан и оставив его в подвале гостиницы, Майкл сел в «порше» и поехал на север. Был ясный ветреный день. Впереди высились горы, а на полях уже белели пятна снега.

Он миновал границу Вермонта и остановился, чтобы перекусить, в местечке, знакомом ему еще с той поездки в Грин-Холлоу, которую он совершил четырнадцать лет назад. В старой чистой гостинице колониального стиля пахло дымком и лимонной политурой для мебели, а залитый зимним солнечным светом ресторан прорезали причудливые тени деревьев. За столиками сидело всего несколько человек – пожилая пара и трое молодых людей, которые говорили о недвижимости, и по обрывкам их беседы Майкл решил, что это бизнесмены из соседнего городка. Ни сегодня, ни в обозримом будущем Майкла не ждали деловые обеды, поэтому он заказал мартини и стал медленно потягивать его в ожидании блюд, чувствуя себя школьником, который по случаю отличной погоды решил прогулять уроки.

Корнуолл воспринял новость лучше, чем ожидал Майкл. Когда Сторз сказал старику, что собирается покинуть Нью-Йорк, Корнуолл огорчился, но отнесся к его решению с пониманием.

– Все от чего-то бегут, – заметил он. – Выдерживают немногие. Счастья тебе. Сколько ты у нас проработал?

– Двенадцать лет.

– Я тут тридцать, – сказал Корнуолл, – и пока никуда не бегу. Правильно делают в университетах. Каждые семь лет человеку предоставляется отпуск на год. Зарядить батареи. Вот что я тебе скажу – считай это годичным отпуском. Без сохранения содержания. – Он чуть заметно улыбнулся. – Но когда он кончится, ты сможешь вернуться, и мы ни о чем тебя не спросим. Твое место останется за тобой.

– Я не уверен, что вернусь.

– Позвони мне через двенадцать месяцев, – сказал Корнуолл, взял из бара бутылку и налил обоим виски. Впервые Майкл пил со стариком в конторе.

– За тебя! – Корнуолл поднял бокал. – Не ввязывайся больше в драки.

В кабинете Корнуолла было так же тепло и душно, как у Майкла. Распахнуть окна не мог даже хозяин. Попрощавшись, Майкл с облегчением вышел на улицу и вдохнул почти по-зимнему холодный воздух.

Любуясь в одиночестве голыми деревьями, черневшими на фоне тонкого снежного покрова, Майкл ел тушеную солонину с овощами – гостиница славилась этим блюдом – и удивлялся Корнуоллу, сумевшему остаться живым и человечным после тридцати лет, в течение которых он пять раз в неделю поднимался на свой тридцать шестой этаж.

В сумерках под ровное урчание «порше» Майкл въехал в окрестности Грин-Холлоу. Из приемника, настроенного на волну какой-то станции в Новой Англии, лилась мелодия «Полета валькирий» в исполнении симфонического оркестра. Он улыбнулся и придавил педаль газа. Старый добрый Вагнер, подумал Майкл, задолго до автомобильной эры сочинил музыку, будто специально предназначенную для дороги.

Когда Майкл увидел в зеркале «мигалку» полицейской машины, стрелка спидометра стояла возле цифры «восемьдесят пять». Он знал, что «порше» легко уйдет от погони, но тогда Майклу пришлось бы проскочить Грин-Холлоу, поэтому он, как подобает всякому уважающему законы гражданину, сбавил скорость. Полицейская машина обогнала его, завывая сиреной, и он покорно остановился на краю дороги.

Полицейские не спеша вылезли из машины и взяли «порше» в клещи. Слева шел совсем молодой парень с густыми рыжими усами, отпущенными, видимо, для солидности. Его заметно портило косоглазие, он смотрел в точку, расположенную где-то над головой Майкла. Сторз непроизвольно улыбнулся и пригляделся к нему внимательнее. Он узнал полицейского, несмотря на усы. Четырнадцать лет назад, когда Майкл проводил зиму в Грин-Холлоу, он поймал рыжего десятилетнего мальчишку, который бросал ледышки в его машину, и отшлепал озорника. Майкл усмехнулся. Он даже вспомнил, что звали парнишку Норман Брюстер. Отец его держал бензоколонку в городе.

– Вы куда так несетесь? – спросил Норман Брюстер голосом, полным значительности.

– Спасаюсь бегством, – вежливо ответил Майкл, подумав: «Это моя плата за въезд в город».

Он увидел, что рука Нормана Брюстера потянулась к кобуре. Полицейский многозначительно взглянул на товарища, человека средних лет, который стоял со скучающим выражением лица справа от «порше».

– От кого спасаетесь? – спросил Норман Брюстер.

– От скуки, – ответил Майкл, предвкушая тот момент, когда напомнит Брюстеру, как отшлепал его.

– Попрошу без шуток, – воинственно сказал полицейский.