Последний выстрел - Александр Белов

Чай попал Виктору Петровичу не в то горло, он поперхнулся, аоткашлявшись, рассмеялся.

– Молодец, – покивал он. – Ладно, давай говорить прямо. Еслиты войдешь в Думу, я больше не смогу тебя прикрывать, на мою помощь не надейся.

– Компромата боишься?

Зорин нахмурился. Сцепив пальцы в узел, он пустился впространные объяснения:

– Не так все просто, Саша. Вот мы сейчас с тобой сидим, чайпьем… Ты обычный коммерсант, и поэтому наша встреча, по большому счету, никогоне касается. А как только ты станешь публичной персоной, любая газетная сукаувидит нас вдвоем и сделает из этого политический факт! А потом мне придетсядолго и нудно доказывать, что я не верблюд, ясно?..

«Куда уж ясней!..» – подумал Белов. Ему вдруг стало как-тоне по себе. Захотелось немедля уйти и больше уже никогда не встречаться с этимциничным и расчетливым человеком, который всегда называл себя Сашиным другом ини разу не захотел помочь ему в трудную минуту.

Белов довольно сухо сообщил Зорину о том, что отныне вседела с ним будет вести Витя Пчелкин, и вскоре покинул клуб в Серебряном Бору.Как ему казалось – навсегда.

В избирательном штабе Каверина кипела работа. В общейкомнате, обклеенной плакатами улыбающегося кандидата в строительной каске, быласуета и дым коромыслом. Сновали с бумагами озабоченные люди, то и дело звонилителефоны, гудели ксероксы, горели мониторы компьютеров.

За стеной, в своем уютном кабинете, полулежа на диване,Каверин принимал доклад своего нового советника Вадима – того самогоимиджмейкера, которого сосватал ему подполковник Введенский.

– Плакаты у нас вполне приличные, и по содержанию, и пополиграфии, – сухо и деловито информировал своего шефа Вадим. – Медиа-план мыутвердили, тут тоже все нормально. Надо еще подумать о последних неделях, когданачнется обострение. Необходимо страховаться, готовить радикальные ходы покомпромату.

– Тебе Игорь Леонидыч говорил об этом эмигранте? – ленивопоинтересовался Каверин.

– Да, его уже привозили. Я с ним встречался, все обсудил, –едва заметно улыбнулся Вадим. – Это будет очень сильная фишка, только ее надограмотно подать. Но, Владимир Евгеньич, этого мало. Нужно еще что-тоэкстраординарное.

Каверин тяжело, придерживая рукой за побаливающую поясницу,поднялся с дивана и раздраженно пробурчал:

– Ну так придумай. Ты спец или кто?..

– Понял, Владимир Евгеньич, – вытянулся в струнку советникиз органов. – Будет сделано.

На просторном письменном столе стояло чучело небольшого,сантиметров семидесяти длиной, крокодильчика. Два дня назад Каверин случайноувидел его в витрине зоомагазина и немедленно купил. Крокодил нравился емунеимоверно, стоило Володе взглянуть на разинутую зубастую пасть рептилии, как унего сразу поднималось настроение.

Вот и сейчас он довольно рассмеялся и провел ногтем помаленьким, острым зубкам крокодила:

– Ну надо же – как живой, гад!..

Вадим выдал вежливую полуулыбку – он явно не разделял восторговбосса по поводу чучела мерзкой рептилии. Каверин это заметил. Резко помрачнев,он холодно спросил:

– Что-нибудь еще?..

– Да, – кивнул Вадим. Он извлек из папки небольшой листок иположил его на стол. – Это макет листовки – той самой.

Каверин буквально впился в листовку глазами. Сверху шлаброская шапка: «Братва рвется к власти!». Под ней помещалась эффектнаяфотография Белова – Саша, далеко откинув руку, с ледяным прищуром целилсякуда-то из пистолета. На нем была коричневая рубашка с закатанными рукавами ичерный галстук – ни дать ни взять штурмовик-эсесовец. Не хватало только повязкисо свастикой на рукаве. Впрочем, любое мало-мальски живое воображение без трудавосполняло этот пробел.

Под фотографией был набран текст – всего-то два абзаца, вкоторых в лаконичных и весьма экспрессивных выражениях описывалась бандитскаясущность главного Каверинского конкурента. Завершал листовку стандартный призывк избирателям проявить гражданскую бдительность и «не дать бандиту усесться вдумское кресло».

– В целом нормально, – задумчиво кивнул явно довольныйКаверин. – Только ведь скажут – фотомонтаж, а?..

– А пусть докажут… – пожал плечами Вадим.

– И фактов маловато… – продолжал сомневаться Володя.

– Владимир Евгеньич, да зачем они вообще нужны – эти факты?!– казалось, совершенно искренне удивился имиджмейкер в штатском. – Наше делопетушиное: главное – прокукарекать, а там хоть вообще не рассветай!..

Подумав, Каверин согласился:

– Хорошо. Запускай схему.

В тот же день Вадим поехал в небольшую типографию. Директор,узнав, что речь идет о предвыборной листовке, поинтересовался тиражом.

– Нам надо пять тысяч экземпляров, – ответил серьезныймолодой человек.

Директор назвал сумму. Вадим, не торгуясь, согласился идостал из кожаной папки макет листовки. Директор бегло просмотрел егосодержимое.

– Э, нет, не пойдет! – покачал он головой, возвращаялистовку Вадиму. – Я с бандитами не связываюсь – себе дороже…

– Вы не поняли, уважаемый, – веско и многозначительно сказалВадим. – Это – в интересах государственной безопасности.

Директор озадаченно почесал обширную лысину и со вздохомкивнул.

– Ладно, сделаем…

Смена подходила к концу. Ночная сиделка, нанятая Бригадойдля ухода за Филом, протяжно зевнула и потянулась. Спать хотелось простоужасно, но она терпела – платили ей очень хорошо, девушка этим местом дорожилаи никаких вольностей себе не позволяла. Чтоб отогнать одолевавшую еесонливость, сиделка встала и подошла к окну.

На улице начинало светать. Солнце еще не поднялось надкрышами домов, но небо уже заголубело – день обещал быть ясным и солнечным.

Вдруг за ее спиной тревожно запиликал зуммер системы жизнеобеспечения.Девушка кинулась к аппаратуре – по экрану монитора бежали неровные, зубчатыеимпульсы. Ничего подобного до сих пор не было. Медсестра подняла веко Фила –реакция зрачка на свет была! Девушка и вовсе растерялась, кинулась к шкафу,схватила шприц с ампулой, повернулась к больному и окаменела.

Веки парня дрогнули, затрепетали и… приоткрылись!