Пленник - Кэрин Монк

Хейдон молча обдумывал услышанное. Был еще один очевидный выход, но ужасно не хотелось его предлагать.

«Ты болван, – говорил себе Хейдон. – У него же куча денег, и видно, что он по-прежнему испытывает к ней чувства». Собравшись с духом, он сказал:

– Тогда вам надо попросить в долг у Чарлза.

Женевьева решительно покачала головой:

– Нет, невозможно. Чарлз не устает повторять, что я не в состоянии сама заботиться об этих детях. Когда я принесла Джейми, он повел себя ужасно. Сказал, что не собирается растить отпрыска шлюхи, кто бы ни был его отцом. И запретил мне его брать. Да, запретил. – Она впилась пальцами в ручку дивана. – Но я сказала Чарлзу, что не откажусь от своего брата. Он разозлился и заявил, чтобы я выбирала: или он, или ребенок. И я выбрала.

Хейдон промолчал. Конечно же, легко презирать Чарлза, легко осуждать его и говорить, что он не заслуживает такой прекрасной женщины, как Женевьева. Но очень трудно признать следующее: попади он сам в такую ситуацию восемь лет назад, наверное, он поступил бы так же. Увы, кое в чем он не так уж отличается от Чарлза.

– Но если вы все-таки пойдете к нему и попросите, то он ведь даст вам взаймы? – допытывался Хейдон.

– Нет. – Женевьева снова покачала головой. – Однако он получит огромное удовольствие от того, что оказался прав.

Но Хейдон не сдавался:

– Полагаю, вы ошибаетесь. Думаю, Чарлз не захочет, чтобы вы с детьми оказались на улице. Если вы попросите о помощи, он наверняка…

– Нет, – перебила Женевьева. – Вы же его совсем не знаете. Чарлз получит огромное удовлетворение, если я потеряю дом и отдам детей в сиротские приюты. Такой сокрушительный итог будет тешить его гордость и укрепит всеобщее мнение, что я ужасно глупа, раз отказалась от такого жениха, как он.

– Вы же не знаете…

– Благодарю за участие, лорд Редмонд, но это моя проблема, и я сама ее решу.

– И что же вы сделаете?

– Найду что-нибудь для продажи.

Хейдон окинул взглядом комнату:

– Непохоже, чтобы у вас осталось что-то ценное.

– Кое-что еще осталось, – возразила Женевьева.

– И за эти вещи можно получить четыреста пятьдесят фунтов к завтрашнему утру?

– Нет, но мистер Хамфри сказал, что у меня еще есть время. К тому же я уверена, что банк даст мне небольшую отсрочку.

– Мистер Хамфри ожидает, что завтра я оплачу все ваши текущие долги. И для чего вам отсрочка? Для того, чтобы пропустить еще одну выплату по закладной и набрать больше долгов?

– Мне требуется время, чтобы обдумать ситуацию и найти выход из положения, – ответила Женевьева. – Возможно, продам еще несколько вещей, чтобы ублажить банк на время. А потом что-нибудь придумаю.

Хейдон с сомнением покачал головой:

– Королевским банком Шотландии управляет не ваш обожаемый друг мистер Хамфри, а совсем другие люди. А они хотят только одного – получить свои деньги. Если они говорят, что через тридцать дней подадут на вас в суд и продадут дом, то так и сделают. Ваш дом продадут лишь за часть его стоимости, полученные деньги пойдут на уплату долга, а вы с детьми окажетесь на улице. В настоящее время банк ликвидировал ваш счет, а значит, у вас нет средств даже на то, чтобы купить пинту молока или хотя бы одно яйцо.

– Благодарю вас за то, что прояснили ситуацию, лорд Редмонд, – язвительно сказала Женевьева. – Я уверена, у вас много собственных забот, так что не надо тревожиться еще и обо мне. Завтра в одиннадцать часов я встречусь с мистером Хамфри и объясню, что мне потребуется время… Скажу, что муж вложил деньги в коммерческое предприятие и к ним не будет доступа еще неделю или две. Это даст мне время на то, чтобы продать несколько вещей и на время удовлетворить банк.

Хейдон снова покачал головой. Было ясно: даже если Женевьева сумеет найти средства на срочную выплату непогашенного долга, останутся еще ежемесячные взносы, которые она явно не в состоянии платить. Кроме того, требовались деньги на питание. Если бы Женевьева не содержала на собственные средства всех людей, живших в ее доме, она, конечно, не оказалась бы в такой ситуации. Но с другой стороны, если бы не ее великодушие, то и он, Хейдон, сейчас не стоял бы перед ней живой и здоровый.

– Я пойду с вами, – сказал он.

– В этом нет необходимости.

– Нет, есть. – Его начинало раздражать ее упрямство. – Поймите, Женевьева, люди верят, что вы замужняя женщина. А значит, ваши долги теперь мои долги. Нравится вам это или нет, но так считают в обществе. Мы вместе пойдем к мистеру Хамфри и убедим его в том, что деньги есть, но пока они недоступны. Будем надеяться, что мы сможем получить отсрочку на неделю-другую. А потом… – Он взглянул на картины, висевшие на стене. – Потом нам останется лишь надеяться, что вы найдете бриллианты, спрятанные в рамах этих картин.

– И тогда лорд Редмонд сказал, что банк заберет себе все деньги от продажи дома, а мы окажемся на улице.

Джейми, Аннабелл, Грейс и Шарлотта с ужасом смотрели на Саймона, закончившего свой рассказ.

– Нет-нет, Женевьева не позволит, чтобы такое случилось, – решительно заявил Джейми. – Она придумает, как вернуть банку деньги.

– Не сможет, потому что банк украл все ее деньги, – возразил Саймон. – Лорд Редмонд сказал, что мы не можем купить даже одно яйцо.

– Ох, что же мы будем делать? – Глаза Грейс стали большие, как блюдца.

– Мы умрем голодной смертью, – со вздохом проговорила Аннабелл. – Сначала начнем чахнуть, слабеть, а когда наконец умрем, то будем такие маленькие, что нас всех сложат в один сосновый гроб и похоронят в безымянной могиле, потому что у Женевьевы не останется денег на могильный камень. Вместо него она посадит куст алых роз, будет каждый день приходить и поливать его слезами, и каждый год на нем будут распускаться шесть чудесных роз – по одной на каждого из нас. – Девочка обхватила колени руками и восторженно улыбнулась.

– На меня в этом гробу не рассчитывайте. – Вытянувшись на кровати, Джек закинул руки за голову. – Я не останусь здесь голодать.

– Не останешься? – удивился Джейми.

– Завтра же уйду. Все равно я не собирался оставаться тут надолго.

– Куда же ты пойдешь?

– Может, в Глазго. Там можно неплохо заработать.

– На фабрике? – Саймон был заинтригован. Ему нравилось все, что связано с машинами – как они прессуют, плющат и бьют, перед тем как под конец выплюнуть пуговицу или чайник.

Джек презрительно фыркнул.

– Никогда в таких местах не работал. Лучше уж сидеть в тюрьме или умереть.

– Как же ты будешь зарабатывать деньги?

– Так же, как всегда. В Глазго полно тех, кого очень легко обвести вокруг пальца. Там много богатых людей, которые даже не заметят, что у них пропали часы или бумажник. А раз не заметили, то и волноваться не станут.