Флорентийский монстр - Марио Специ

Убитую женщину звали Надин Марио. Ей было тридцать шесть лет, она владела обувным магазином в Монбельяре, на французской стороне недалеко от франко-швейцарской границы. Она развелась с мужем и несколько месяцев жила с Жаном-Мишелем Кравешвили, двадцатичетырехлетним фанатиком стометрового спринта, которым он и занимался в местной атлетической команде. Они отправились в путешествие по Италии, а к понедельнику должны были вернуться во Францию, потому что это был первый школьный день дочери Надин.

Услышав о новом убийстве, Сабрина и ее парень сразу обратились к карабинерам и рассказали, что видели накануне вечером, 8 сентября. Точно ту же историю девушка повторила через много лет на суде ассизи. Двадцать лет спустя, давая интервью Специ, она по-прежнему не сомневалась в дате, поскольку то воскресение было днем ее рождения. Ее показания играли важнейшую роль в определении времени преступления. От них непосредственно зависело, произошло ли убийство французов в субботнюю ночь, как указывали свидетельства, или в воскресную, как позже утверждало следствие. Показания девушки не устраивали следователей — и те полностью игнорировали их как тогда, так и теперь.

Было еще одно весомое обстоятельство, указывавшее, что пара была убита субботней ночью: если французы рассчитывали вернуться домой так, чтобы успеть проводить дочь Надин в школу в первый день занятий, в воскресенье они должны были уже ехать в сторону Франции.

К вечеру в понедельник труп Марио был в ужасающем состоянии. Лицо женщины уродливо вздулось и почернело, став неузнаваемым. Сказалась жара под пологом палатки — тело было покрыто червями. Следователи САМ реконструировали обстоятельства последнего убийства, они были, коротко говоря, кошмарными.

Убийца подкрался к палатке, где обнаженные французские туристы занимались любовью. Он объявил о своем присутствии, проделав кончиком ножа семидюймовый разрез в тенте палатки, не повредив внутреннюю оболочку. Шум, должно быть, спугнул любовников. Они расстегнули молнию входа, чтобы посмотреть, в чем дело. Монстр уже занял позицию и навел пистолет, так что в выглянувших наружу французов тут же ударил град пуль. Надин погибла сразу. Четыре пули поразили Жана-Мишеля: в запястье, в палец, в локоть и — вскользь — по губе. Все ранения оказались легкими.

Молодой атлет вскочил, вылетел из палатки, возможно, сбив с ног Монстра, и в темноте понесся к лесу. Сверни он налево, и через несколько шагов оказался бы на большой дороге, где мог бы спастись. Но он бежал прямо вперед, к лесу. Монстр гнался за ним. Жан-Мишель вломился в подобие живой изгороди, делившей поляну надвое. Монстр, преследуя его, нагнал через двенадцать метров, ударил ножом в спину, в грудь и в живот, а потом перерезал горло.

Рассматривая лежавший в кустах труп, Специ заметил, что нижние листья деревьев в шести футах над мертвым телом забрызганы кровью.

Убив Жана-Мишеля, Монстр вернулся к палатке. Он за ноги вытянул Надин и дважды искалечил тело, вырезав вагину и левую грудь. Затем он снова втащил тело в палатку и застегнул молнию. Тело мужчины он спрятал под мусором, собранным на поляне, и прикрыл голову крышкой от найденного тут же пластикового ведерка из-под краски. Криминалисты, прилежно обыскавшие поляну в поисках улик, практически остались с пустыми руками. Преступление выглядело почти идеальным.

Во вторник в прокуратуру пришло письмо. Буквы адреса были вырезаны из журнала и наклеены на конверт.

В конверте, завернутый в фотобумагу, лежал фрагмент груди убитой француженки. Письмо было отправлено в один из выходных из маленького поселка близ Виккьо и поступило в почтовую систему в понедельник утром.

Сильвия делла Моника была единственной женщиной среди ведущих дело Монстра. Это письмо перевернуло ее жизнь. Ужас сломал ее. Она немедленно отказалась от работы по делу, к ней приставили двух телохранителей, которые оставались с ней даже во время работы в запертом кабинете, потому что она боялась, что Монстр, смешавшись с людьми у входа в палаццо Джустиция, проникнет внутрь и проберется к ней в кабинет. Больше она не вмешивалась в это дело.

Письмо, воспроизведенное на газетных страницах, вызвало бурю предположений, поскольку убийца сделал ошибку в итальянском слове «repubblica», написав его с одним «b». Была ли то обычная ошибка неграмотного человека, или Монстр был иностранцем? Во всех романских языках Европы, кроме итальянского, это слово пишется с одним «b».

Впервые Монстр попытался скрыть тела своих жертв. В сочетании с присланным письмом это вызвало бы лихорадочные поиски убитых, если бы их не обнаружили раньше. Это наводило на мысль, почему Монстр сменил привычный образ действий — он стремился унизить полицию. Ему это почти удалось.

После убийства на поляне Скопети власти Флоренции и соседних городков и селений провели профилактическую кампанию. Хотя молодежь Флоренции была настолько перепугана, что никому и в голову не приходило выехать за город после захода солнца, но в Тоскане каждый год бывали миллионы иностранцев, живших в домиках на колесах и в палатках и не подозревавших об опасности. Во всех местах, где часто останавливались на ночлег туристы, развесили предупреждения на нескольких языках, сообщавшие об опасности оставаться здесь от заката до восхода. Однако упоминания о серийном убийце тщательно избегали, чтобы совсем не распугать туристов. Во Флоренции напечатали тысячи плакатов по проекту знаменитого художника-графика Марио Ловерне, нарисовавшего пристальный глаз, окруженный листьями. «Берегите молодежь! Внимание! Опасность насилия!» — предупреждали плакаты. Были выпущены десять тысяч почтовых открыток того же дизайна, распространявшихся в разменных киосках, в железнодорожных кассах, в кемпингах, молодежных гостиницах и в общественных автобусах. Телевидение тоже поддержало кампанию.

Несмотря на все усилия, следователи ушли с поляны Скопети практически без новых улик. На них оказывали огромное давление.

Томас Харрис в своем романе «Ганнибал» описал некоторые приемы, использовавшиеся для поимки Монстра. «В иных излюбленных парочками переулках и на укромных кладбищах полицейских, сидящих парами в машинах, было больше, чем настоящих любовников. Недоставало женщин-полицейских. В жаркую погоду мужчины по очереди надевали парик, и многим пришлось пожертвовать усами».

Идея предложить награду прежде была отвергнута, однако теперь прокурор Винья, убежденный, что Монстр пользуется прикрытием «омерты», сломить которую могла лишь крупная сумма, возродил эту мысль. Это было спорное предложение. Награды и призы за поимку никогда не были в традиции итальянской культуры, о них знали лишь по американским вестернам. Многие опасались, что предложенная награда вызовет «охоту на ведьм» и приманит толпы сумасшедших охотников за призами. Сомнения были так велики, что принимать решение пришлось самому премьер-министру Италии, который назначил награду полмиллиарда лир — по тому времени огромную сумму.

Награда была объявлена, но никто не предложил сведений, которые того стоили.