Закон свободы - Дмитрий Силлов

Пока Касси меня перевязывала, поостывший Кореец, матерясь, прыгал на пятках, стремясь унять боль в промежности. Наконец древний японский способ подействовал, и мы выдвинулись в сторону леса. Я впереди, сзади – мои конвоиры.

Ишь, гад какой их старший. Назвать опытного сталкера «отмычкой» это все равно, как харкнуть ему не на ботинок, а прямо в душу. За такое в любом баре как минимум в морду бьют, а бывает что и на ножи ставят. Но в моем положении кидаться на вооруженного бойца неразумно – на этот раз можно и не уклониться от удара прикладом, а мне надо силы беречь. И кровь тоже, которой вытекло уже немало за последние сутки. Поэтому я шел впереди, всматриваясь в серую траву Зоны и стараясь разглядеть в ней явные признаки притаившейся аномалии.

Разок мне это удалось. Впереди, почти по макушку зарывшись в землю, притаились четыре кочана «чертовой капусты» – так они маскируются, когда голодные и поджидают добычу. Наступишь на такую «мину», и тут же брызнет в тебя под сильнейшим давлением струя ядовито‑зеленой слизи, мгновенно прожигающей одежду, кожу и мясо. К счастью, голодной «чертова капуста» бывает редко, так как после удачной охоты очень долго переваривает добычу, и это время не представляет никакой угрозы для человека – если, конечно, не пытаться ее пнуть. Случалось такое порой с неопытными сталкерами, упокой их Зона.

Мы обошли опасный участок, и пошли дальше. Стена черного леса неумолимо приближалась. А вместе с ней приближалось чувство опасности. Неуловимое, и вместе с тем гнетущее, давящее, заставляющее каждый следующий шаг делать с трудом. Психология? Память далеких предков, не любящих с открытого пространства соваться в чащу? Может быть. А может, сталкерская интуиция, которой я привык доверять. И которая так редко меня подводила.

Поэтому я не особо удивился, когда в нескольких метрах передо мной слегка исказилось пространство. Причем это было не марево, колышущееся над замаскировавшейся аномалией. Искаженное пространство двигалось мне навстречу.

И это могло быть только одно…

Я остановился. Бежать? Бессмысленно. Тем, кто идет сзади, дано ясное указание – побегу, так сразу и пристрелят. Да и не убежишь от того, что приближалось ко мне. И отбиться без оружия можно даже не пытаться. Поэтому я просто стоял, и те, кто медленно, словно по минному полю шли следом, ничего не видели – моя фигура почти полностью загородила причину моей остановки.

Признаться, я очень надеялся, что неминуемая смерть одним ударом отправит меня в Край Вечной войны, а потом примется за остальных. Так происходит всегда с группами, встретившими на своем пути такое вот движущееся марево – сначала гибнет тот, кто идет первым, а после остальные, парализованные мгновенной и страшной смертью ведущего.

Но произошло странное…

Слегка искаженное пространство, вблизи напоминающее контурами плечистого, но при этом худого в талии человека, замерло на мгновение передо мной, словно принюхиваясь… Я тоже вдохнул – и чуть не закашлялся от вони. Так смердит протухшее мясо… Нет, пожалуй, я ошибся. До тошноты, до одури пространство впереди воняло гниющей кровью.

– Эй, чего встал? – раздался сзади голос Касси. – Давай, двигай вперед, пока в почку прикладом не двинула!

Она говорила, а легкое движущееся марево в это время смещалось влево, обтекало меня плавным движением, и следом за ним смещался шлейф непередаваемой вони. И не было сомнений в том, что сейчас произойдет.

Самым разумным и правильным было сейчас просто стоять, не двигаться, и мысленно молиться Зоне, которая в очередной раз по совершенно непонятной причине отвела от меня косу Сестры. Да и Сестру можно было заодно поблагодарить, что не забрала раньше времени…

Но вместо этого я зачем‑то развернулся на сто восемьдесят градусов, правым локтем отбил ствол Касси, направленный мне в живот, а с левой руки от души засветил ей в солнечное сплетение.

Девушка, не ожидавшая такого поворота, ничего не успела предпринять, лишь подавилась вдохом. Я увидел, как удивленно распахиваются ее и без того большие глаза, и как ее начинает гнуть вперед от удара.

Но упасть я ей не дал, разогнув вторым ударом в подбородок. И когда она начала заваливаться назад, прыгнул следом и накрыл ее своим телом.

Признаться, я ждал, что на меня сейчас сверху навалится чудовище, и мои последние минуты будут самыми ужасными в моей жизни…

Но ничего подобного не произошло. Вместо этого раздался жуткий, нечеловеческий крик боли. Следом за ним простучала короткая автоматная очередь, которая оборвалась хрустом костей и омерзительным треском разрываемой плоти. Потом раздалось тонкое, какое‑то заячье от ужаса верещание, в котором я еле узнал голос Корейца:

– Нет! Нееет!!! Не…

Вопль оборвался. А потом я услышал то, что ожидал услышать. Влажное, омерзительное чавканье, похожее на работу пробитого насоса.

Оно продолжалось долго. Минуту, две, десять… Не знаю. Я просто лежал, и слушал, как слева от меня чавкает биологический насос, перекачивая в себя кровь из возможно еще живого человека.

Потом чавканье прекратилось, и я услышал шаги. Нечто тяжелое, мощное подошло ко мне и встало, вероятно, разглядывая мою спину. Я очень постарался не дышать, но в эту минуту подо мной слегка завозилась Касси, приходящая в себя после нокаута. Твою ж мать!

Мое искалеченное предплечье лежало рядом с шеей девушки. Осторожно, стараясь не сделать лишнего движения, я приподнял обрубок своей руки, положил его на шею Касси и надавил, перекрыв поступление кислорода в мозг. Мог ли я ее задушить? Да, вполне. Но мог и не задушить. В таком случае у нас обоих, возможно, имелся хоть какой‑то, пусть призрачный шанс выжить. В противном случае его просто не было, как нет шансов у альпинистов, в связке совершавших восхождение на гору и сорвавшихся вниз с километровой отвесной скалы.

Касси слабо дернулась – и вновь провалилась в небытие. А я лежал и наблюдал, как от усилия намокает багровым повязка на моей руке, порезанной покойным Корейцем. Интересно, как отреагирует на запах крови то, что стоит сейчас надо мной? И если оно сейчас не ударит, неужели верна моя безумная догадка? Ведь каждому сталкеру ясно, что запах свежей крови сводит с ума самое ужасное чудовище Зоны, даже когда оно сытое.

Я ждал, невольно зажмурившись, но удара все не было. Вместо него над моей головой раздалось вполне человеческое недоуменное хмыканье. А потом я услышал тяжелые удаляющиеся шаги, звук от которых хорошо разносился по влажной земле, еще не успевшей просохнуть от утренней росы.

Когда они затихли, я наконец выдохнул и тяжело скатился с Касси. Пот струился по моему лицу, но я не вытирал его. Пусть течет. Это мертвые не потеют. А я, получается, сейчас каким‑то немыслимым чудом остался в живых.

Впрочем, валяться на холодной земле посреди Зоны не есть лучшее времяпровождение, даже если тебе сегодня нереально повезло. Помимо того монстра, что едва не сожрал меня только что, по зараженным землям бродит огромное количество других чудовищ, в том числе и двуногих, которые не прочь завалить одинокого сталкера, чтобы пошарить по его карманам.