Кровные сестры - Джейн Корри

Я не поверила своим ушам.

– Она продавала заключенным мобильные телефоны.

– Бред, – вырвалось у меня. – Вы шутите? Она бы не стала!

Анджела, которая постоянно напоминала мне, что делать и чего не делать? Анджела, которая учила меня правилам и обычаям тюрьмы?

– Это только верхушка айсберга, – добавил кто-то. – Она и травкой приторговывала. Держала запасец в шкафу с материалами для занятий, можете себе представить? Так ее и поймали – она заказала запасной ключ специально для заключенных, которым передавала наркотики. При обыске в корпусе «Б» нашли.

Шкаф с материалами!

– Идиотка, – фыркнул кто-то. – Если уж берешься нарушать закон, научись хотя бы следы заметать!

Я промолчала, стараясь уложить услышанное в голове. Как же я могла быть такой наивной?

– Она, наверное, пошла на это, чтобы выплатить долги мужа, – прибавила первая женщина. – А теперь сама за решеткой. Лишнее подтверждение того, что здесь каждый не тот, кем кажется.

После обеда я с огромным трудом сосредоточилась на оставшихся уроках. Меня пошатывало. Мне передали короткую записку от начальника тюрьмы, в которой он снимал с меня обвинение в том, что я якобы не заперла шкаф. Официальных извинений я не дождалась, но факт очевиден: моя так называемая подруга Анджела попыталась подставить меня, чтобы скрыть свое преступление. Видимо, это она сообщила начальству об «открытом» шкафе с материалами. Но почему она тянула? Чтобы я ее не заподозрила? Я уже не первый раз слышу о конфликтах между сотрудниками тюрьмы.

Что я делаю в этом ужасном месте?

Ноги у меня еще слабые после мерзкого гриппа. Чем скорее доберусь домой, тем лучше. Я села за руль и уже собиралась отъехать, когда пропищал телефон: имейл из колледжа.

Свинцовый Человек хотел записаться на мой весенний курс, но мест не оказалось. Он спрашивал, не буду ли я возражать против одного лишнего студента.

Я ощутила прилив радости, сменившейся сомнением, но пересилившей его.

«Без проблем», – написала я в ответ и лишь потом задумалась, правильно ли я поступаю.

Через минуту телефон зазвонил. Клайв? Нет, конечно, у него нет моего номера. Звонила мама.

– Все в порядке? – спросила я.

Я часто начинаю телефонный разговор с мамой этими словами, и она тоже. После несчастного случая мы обе живем со страхом, что ее или меня постигнет новая трагедия и вторая из нас останется совсем одна.

– Дорогая, не хочу тебя волновать, но у нас кое-что произошло.

Я слушала, ошеломленная рассказом. Свинцовый Человек сразу перестал быть важным, и даже вероломство Анджелы отошло на второй план.

Сидя за рулем, я позвонила в тюрьму на коммутатор сказать, что вынуждена отменить завтрашние занятия по семейным обстоятельствам.

Затем я завела мотор. Кровь тяжело пульсировала в голове.

Январь 2017 г.

– Китти, зайди ко мне, пожалуйста.

Происходило нечто из ряда вон – Помыкашка обращалась непосредственно к Китти, а не к одной из медсестер, будто Китти была в состоянии встать и пойти.

– Джонни! – вскрикнула она, когда ее ввезли в кабинет.

К ее облегчению, он, переваливаясь, подошел и обнял ее тепло и крепко. Послышался «ах» и «осторожнее с ее бедной рукой» от мамаши Джонни. Остальные присутствующие нахмурились.

– Мне тебя так не хватало, – заплакала она.

– Я по тебе очень скучал, – признался Джонни, вытирая ей щеки, и гневным взглядом обвел всех сидящих в комнате: – Мы хотим оставить нашего ребенка! Вы не имеете права нам запретить!

– Ребенка? – залопотала Китти. Она чего-то не знает? – Какого ребенка?

– Ты беременна! – сообщил Джонни, опускаясь на колени возле ее кресла. – Вот здорово! У нас будет собственный ребеночек, настоящий младенец!

Серьезно?! А как это вышло?

– Полная нелепость, – фыркнул человек в костюме, стоящий рядом с матерью Джонни. – Она даже говорить не может, какая из нее мать?!

– Дорогой, будь же великодушен!

Открылась дверь кабинета, и вошел Дряблая Физиономия, про которого все говорили, что это ее отец.

– Нет! – Китти заметалась в кресле. – Я не хочу, чтобы он тут был!

– Китти, не бесись, мы все уладим, обещаю.

– Пошел к черту! Убирайся!

– Нельзя ли удержать мою дочь и не давать ей биться головой о металлическую спинку? И почему у нее нечесаные волосы? Если ей приходится носить шлем, это не причина не расчесывать концы!

Волосы! Китти вдруг вспомнила, как Дряблая Физиономия водил ее к парикмахеру. Она была совсем маленькой – ноги не доставали до пола, но, сидя перед большим зеркалом, чувствовала себя взрослой. «Мы хотим подстричь челку», – сказал однажды отец.

Но воспоминание тут же погасло.

Тогда он вроде был хорошим, но потом… ах ты, черт! Воспоминание пропало, утянув за собой и остальные и оставив вместо себя страх и ярость. Обрывки памяти путались, как петли на вязании во время трудовой терапии, и ни один не имел смысла.

– Разрешите мне сказать.

В комнате есть кто-то еще. Высокая женщина с тихим голосом, которая вошла вслед за человеком с дряблым лицом. Она моложе его, светлые волосы подстрижены очень коротко, почти как у эльфа из детской телепрограммы. А какая красивая юбка! Бирюзовый всегда был любимым цветом Китти вместе с розовым. Ей очень захотелось потрогать юбку. Когда ты лишен возможности говорить, прикосновения, слух и зрение приобретают особую значимость. Они много чего могут рассказать о людях. Новая гостья была стильной. И напуганной.

Страх Китти чуяла за милю.

Приятная женщина опустилась перед ней на колени и поглядела Китти прямо в глаза.

По какой-то причине Китти вспомнились светлые косички и школьный рюкзак.

– Китти, прости, что я не приезжала. Но вот я здесь, и я разберусь, обещаю.

– Кто ты? – вырвалось у Китти неразборчивое лопотанье.

– Разве ты меня не помнишь? – В глазах незнакомки стояли мольба и ужас. – Я Эли, твоя сестра. Точнее, сводная сестра.

Январь 2017 г.

Говоря это, я внимательно смотрела на Китти: насколько она что-то понимает?

С моего последнего визита прошло несколько лет. Пару раз я почти решилась. Недавно мама убедила меня приехать на какой-то концерт с участием Китти, но в день концерта я струсила. А ведь Китти обещали «особого гостя»! Позорище… Но мама сказала, что им удалось обойти этот момент, сфотографировав Китти для местной газеты («Ей очень понравилось»).