Нежный киллер - Владимир Григорьевич Колычев

удара выпасть под салон.

Но Ева тем не менее пострадала серьезно. Травмы лица, перелом руки, ноги, нескольких ребер, контузия внутренних органов. Она лежала на кровати, голова и часть лица перебинтованы, рука и нога на вытяжках. Как чувствовал Артем, что Ева попадет в историю.

— Это я из-за тебя, — чуть не плача, улыбалась она.

Малахов молчал, не зная, что сказать. Затянулась их пауза в отношениях, на целый месяц затянулась. И Ева ни с кем не встречалась, и он никого не завел.

— Не приходишь, не звонишь… А мне больно… Жить не хочется, — по ее щеке стекла слеза.

— И мне больно, — кивнул Артем. — Очень больно.

— Ты вернешься?

— Если ты этого хочешь, — сдался он.

— Я очень этого хочу!

В палату вошел врач, посмотрел на Еву, глянул на Артема и попросил его выйти.

— Завтра приходите.

— А на ночь можно? — сам от себя того не ожидая, спросил Артем.

— Ну-у… — замялся врач. — Если есть желание.

Не мог он отказать начальнику районной полиции, да и зачем? Ева, конечно, в тяжелом состоянии, но в ясном уме и здравой памяти.

В больничном коридоре он столкнулся с Виталием Лазаревым, который спешил к сестре. Лето еще только-только наступило, а он уже загорелый. И не в солярии загорал, а самый настоящий морской загар у него. Или даже океанический. На яхте он путешествовал, экватор пересекал.

— А-а, это ты, подполковник! — Он смотрел на Малахова не враждебно, хотя и дружелюбия в его взгляде не угадывалось.

Артем кивнул, тяжело глядя на него.

— Ева жаловалась на тебя, — Лазарев кивнул на закрытую дверь.

— В чем-то я виноват, — частично признал свою вину Малахов.

— Да знаю, что там у вас было… Говорил ей, не будь дурой, а ей приключения подавай… Как мужик мужика, я тебя понимаю. Но ты все равно с ней помирись. Не может она без тебя.

— Нормально все, — кивнул Артем.

— Помирились?

— Все хорошо.

— Ну, тогда я рад за вас! — Лазарев поднял руку, как будто собирался потрепать Артема по щеке, но всего лишь коснулся его плеча.

И, подмигнув, скрылся за дверью. Малахов качнул головой, глядя ему вслед. Неинтересно ему знать, о чем Лазарев будет говорить со своей сестрой. И все равно, хочет он ей счастья или нет. Тут важно его собственное решение. А оно простое и правильное, сегодня ночью он будет с Евой.

* * *

Люба ждала на ужин, рыбный пирог у нее, а судьба подала черствую коврижку со вкусом крови. Максим уже вышел из отдела, до машины оставалось всего несколько шагов, когда прозвучал сигнал тревоги. Оперативный дежурный сообщил о нападении на врача в городской больнице. Из пистолета стреляли, одна пуля в руке, другая в ноге. А стреляли из пистолета с глушителем, это ли не заказ на убийство? Как мог начальник уголовного розыска махнуть рукой на такое событие? И Стасов не смог. Снова они вдвоем, в одной паре, как в старые добрые…

В больнице их встретила Татьяна. Максим невольно улыбнулся, увидев девушку в белом халате. Как-то не сложилось у них, убийство Борщевика раскрыли, угроза жизни свидетеля миновала, на этом все и закончилось. Максим и хотел назначить ей свидание, но как-то не принято у них крутить романы с фигурантами уголовных дел. Да и свободное время в дефиците.

— Привет! — Татьяна смотрела на него, не замечая Стасова.

В глазах радость встречи, на губах загадочная улыбка. Выглядела девушка на все сто, а кровь на ее халате Максима нисколько не смущала. Хотя и заставляла задуматься.

— А я еду и думаю, хоть бы тебя увидеть. — Павлов мягко коснулся рукой ее плеча.

А она подалась к нему, подставляя для поцелуя щеку. Или даже губы. Пришлось поцеловать. В щеку.

— Привет! — Стасов тоже коснулся пальцами ее плеча.

Она и улыбнулась ему в ответ, и щеку под поцелуй подставила. Но только щеку. Максим очень хотел на это надеяться.

— Ну, что тут у вас?

— Так Шальцева ранили!

— Шальцева? — задумался Павлов.

— Олега Емельяновича.

— Борода целая? — вспомнив бородатого травматолога, улыбнулся он.

— Да борода-то целая. А лучевую кость перебило. И лучевую артерию. Крови много потерял.

— Его кровь? — Павлов коснулся рукава ее халата.

— Его.

— Ты видела, как стреляли?

— Слышала. И видела.

— Где сейчас Шальцев?

— В операционной, к нему сейчас нельзя.

— Давай сама рассказывай!

— Ну, я в приемную шла… Помнишь, как тогда, только сейчас тепло.

— Такое не забывается.

— Я шла, а Шальцев за мной. Крикнул мне, я разворачиваюсь, смотрю, он размахивается и бросает нож.

— Нож?

— Он как раз гипс накладывал, нож почему-то с собой прихватил. Как чувствовал.

— Может, на месте покажешь?

Татьяна кивнула, втроем они обогнули здание больницы, прошли во внутренний дворик. Она встала на место, с которого услышала голос Шальцева.

— Иду, слышу, разворачиваюсь. Вижу, Шальцев что-то бросает.

Татьяна пересекла двор, подошла к двери, из который выходила и где в момент нападения находился Шальцев.

— Потом уже узнала, что это был нож, — сказала девушка.

— В кого он метнул нож? — спросил Стасов.

— В человека с пистолетом.

— Пистолет с глушителем был?

— Да, бесшумно стрелял. Щелкало там что-то еле слышно… В маске он был. Черная такая маска, типа медицинской.

Татьяна подошла к месту, в районе которого Максим не так давно подстрелил Гоголя. Остановилась в двух-трех шагах от живой изгороди, за которой через газон находился больничный забор.

— Здесь был, Шальцев ему в плечо, кажется, попал.

— Ножом?

— Ну а чем еще?… Он же в десанте служил, умеет с ножом обращаться.

— Но стрелка это не остановило? — Максим бережно взял Татьяну под локоток и повел к двери в приемный покой.

Если преступник был ранен, то где-то на земле находились брызги, а может, и капли его крови. Стасов правильно все понял, он достал мобильник и набрал номер телефона оперативного дежурного. Группу нужно вызывать.

— Нет. Он развернулся и давай в него стрелять.

— Что значит развернулся? — нахмурился Максим.

— Ну, развернулся, — задумалась Татьяна.

— То есть он собирался стрелять в другую сторону?

— Ну, я видела, как он поворачивался.

Она остановилась, вернулась на место и показала, как поворачивался преступник после того, как Шальцев запустил в него нож.

— Это что же, получается, он в меня собирался стрелять? — догадалась Татьяна и ужаснулась.

— А что Шальцев крикнул?

— «Таня», — крикнул!.. А потом еще: «Беги!» Я и побежала…

— А преступник куда делся?

— Не знаю, я не видела. Там что-то в дверь щелкнуло, когда я ее открывала, — вспомнила девушка.

Максим подошел к двери, о которой она говорила, осмотрел ее и увидел отверстие, подозрительно похожее