Сатир и Муза - Андрей Афантов

– Послушайте. Насколько я в курсе, тренд на все русские бумаги сейчас повышательный. Если сильно захотеть, то можно массированными продажами одолженных бумаг поиграть против тренда, но сломать его? Вы себя не переоцениваете?

Скандинавы молчали. Поэтому Алексей продолжил.

– Чисто технически, вы сможете обвалить курс, напугав потенциальных покупателей, заставив их ждать лучшей цены. Но, когда вы решите откупиться обратно, рискуете не успеть. Толпа охотников за русской дешёвкой будет слишком плотной. А перевернуться, то есть докупить по самому низу бумаг для себя, может вообще не получиться. Тренд всё-таки. Вам его не сломать.

– Мы это прекрасно понимаем, Алексей. Слабость своих возможностей. Игру, которую вы нам сейчас описали, мы можем организовать и без вашей помощи. Но Виктор говорил, что вы можете для нас сгенерировать что-то особенное. Мы примем любую помощь, идею, совет, подсказку… У нас немного времени, но у вас время подумать над нашим предложением есть. Немного.

Виктор смотрел на Алексея несколько вызывающе.

«Темнят прибалты, что-то недоговаривают, – думал Лёша. – На вшивость меня проверяют, что ли?»

Выдержав паузу, Виктор решился:

– Мы обещаем учесть ваши личные интересы. Если повезёт, конечно.

– А если нет? – Звонарёв поморщился.

Собеседники заметили это и засуетились, опасаясь, что обидели его предложением взятки.

– Мы не хотели вас задеть. Извините, – Виктор зачастил.

– Но это на самом деле так. Мы считаем, что любое усилие партнёра обязательно должно вознаграждаться. Даже дружеское, – уже более сдержанно добавил Витольд.

– Я подумаю, – Алексей соизволил ответить. «А чем чёрт не шутит?»

– Виктор остаётся в Москве и будет с вами на связи.

– Да, – тот согласился с начальником. – Нам, наверное, ещё раз придётся пересечься, хотя бы для обсуждения деталей.

Виктор смотрел многозначительно, всем своим видом давая понять, что ему ещё многое нужно сказать Алексею, но начальство мешает. Звонарёв расшифровал этот взгляд и резюмировал:

– Приятно было ещё раз познакомиться. Мне не хочется ничего обещать, но в жизни всякое бывает. Может, и вправду подскажу чего.

А про себя подумал: «Интересно, за кого они меня принимают? За Сороса? Чего этот Виктор про меня им наплёл? И откуда он вообще знает о моих прошлогодних, даже позапрошлогодних успехах? Знали бы, чего я наторговал с тех пор – не подкатывались бы». Виктор ещё раз протянул Алексею свою визитку с адресом электронной почты, дописанным от руки. Как будто он догадался о том, что предыдущую визитку Алексей благополучно выкинул в урну сразу после встречи.

2003 год, 4 июля, пятница, вечер.

Алексей сидел в турфирме, ожидая, пока девушка оформит ему билеты на послезавтрашний чартер в Турцию. Завтра в ночь он должен был метнуться за семьёй в К. и вернуться обратно. Лениво листал журнал с рекламой туров в Шотландию. Качество фотографий было отличное, и Звонарёв невольно залюбовался. «И отчего я не рисую пейзажей?» – сам себя спросил Лёша и загрустил. Собственная грусть ему была непонятна. Поддавшись очарованию рекламы, он вгляделся в дорожки роскошного парка с замком на заднем плане. И вдруг застонал: «Я не просто хочу в Шотландию. Я хочу гулять по этим дорожкам с Олей!»

Выйдя из турагенства, Алексей зашёл в чайную лавку. Следом за ним зашла очень богато одетая женщина. Её возраст был полностью скрыт под слоем умелого макияжа, и Звонарёва она не заинтересовала вовсе. Его внимание, как и взгляд продавца, привлекла крошечная собачонка, которую дама держала в ладошке. Собачонка, попав в лавку, начала пронзительно чихать, смешно морща носик-пуговку. Такую реакцию вызвали ароматические добавки, которыми маркетологи усердно насыщали чаи.

– Анабель! Анабель! Что с тобой? – заверещала хозяйка, поднося собачонку к своему лицу. В её позе сквозило такое отчаяние, что Алексей невольно посочувствовал ей.

– Мы сейчас выйдем, минутку обожди, пожалуйста.

Сердце Звонарёва встрепенулось от жалости, и он поморщился: «Фигня ведь!» Но во всех жестах этой незнакомой женщины, в её голосе было столько муки! «Не нашедшего выхода материнства», – определил Алексей и горько подумал… об Ольге. Ему вдруг стало стыдно перед ней. Он смутился и вышел на улицу, забыв, зачем зашёл в лавку. «Да что это со мной сегодня!? Я же её две недели не увижу! И уже скучаю!»

2008 год, 20 октября, понедельник, утро.

Встал и подошёл к окну. Дождь уже кончился, но капли ещё висели косо на стекле. Оставшиеся без листьев берёзы смотрелись сиротливо. Они словно просились сюда – в натопленную комнату. Алексей глянул вниз – на мокрую плитку, чёрную землю, и ему показалось, что он чувствует сырость осени прямо здесь – на втором этаже своего дома. Алексей рывком укутал окно шторами, будто нагоняя в кабинет уют. «Осень не виновата, что она такая». Серое осеннее небо перестало угрюмо заглядывать ему в душу. Алексей обернулся. В лопатке кольнуло, левая рука стала неметь от плеча к локтю. Ему вдруг показалось, что расстояние от окна к столу стало пугающе огромным и непреодолимым. «А ведь это была не спина», – испугался Алексей охватившей его слабости, часто-часто задышал, сделал шаг левой ногой… и упал навзничь.

Слабость стала просто чудовищной: не осталось сил даже дышать. Но Алексей не собирался сдаваться и всё-таки вздохнул как можно глубже: «Нет!» Жуткая острая боль проникла в сердце и осталась. Там. «Это сердце! Приступ». Алексей потерял сознание.

2003 год, 5 июля, суббота, день.

Алексей грелся на солнышке, наблюдая, как Олечка плескалась в Оке. В последний день перед его отпуском любимая девушка повезла его по есенинским местам. До Константиново доехать не удалось – купаться захотелось.

Она выходила из реки мелкими шажками. Алёша смотрел, как вода потоком стекает с её блестящих узеньких плеч, но Оля вдруг остановилась… Она поймала взгляд Алексея и поняла, что он ей любуется. И сделала ещё шаг навстречу ему.

Вода потекла по её бёдрам, и Алексей почувствовал, как останавливается время. Дыхание перехватило. Он смотрел на эту мокрую, нежную, вкусную кожу, как в замедленном кино. Алексей облизнулся. В голову Есенин не лез, там вертелась мысль об Афродите, выходящей из морской пены.

«Нужно отвезти Олечку к тёплому морю», – решил он и пошёл ей навстречу. «Хотя дело не в воде, вся прелесть в самой Олечке!» – Алексей вспомнил, как однажды, накувыркавшись в машине с любимой, включил так нравившуюся ему «Марсельезу» в оркестровом исполнении. Он считал, что музыка разделит с ним эйфорию, наступившую после оргазма. Но «Марсельеза» звучала – и почему-то не играла.

Не задела ни одной струнки в душе Алёши. «Олечка лучше!»

Ему захотелось взять её за руку, но она почему-то отпрянула и пошла по другой колее. Навстречу через луг шла разнополая группа купальщиков, народу вообще было многовато на этом пляже. Кто-то из них пьяно качнулся наперерез Ольге. Алексей уверенно обогнул её и оказался между ними, словно заграждая девушку. Пьяный отшатнулся в сторону, и Ольга благодарно протянула Алёше свою узкую ладошку. «Странно, но я только сейчас впервые почувствовала себя его», – нескладно подумала она.