Элеонора. Том первый: рассвет - Т. Карна

тем, как девочка стала показывать ему мир через камеру своего телефона. К счастью, видео и фотографий на нём было предостаточно.

Вечером Эрнест воодушевлённо рассказывал о чудесном устройстве во время ужина с другими членами семьи. Нора иногда поправляла и дополняла его рассказ, однако, казалось, он запомнил почти всё, что она говорила. Так девочка, наконец, с помощью Эрнеста влилась в общение со своей семьёй, среди которой не было только Равена. По словам леди Мэйфен, королю в тот вечер нездоровилось. Зато о других Фениксах она узнала больше: Мейфен была не совсем такой тихоней, как описывал её Жердже, Йохан не был зациклен на долге и чести, а Янки оказался довольно милым молодым человеком.

После ужина Эрнест не отпустил Нору одну и, провожая до покоев, сначала продолжал восхищаться миром, в котором она выросла, а потом и вовсе попросил:

— Ты сможешь научить меня тому языку?

— Даже не знаю, — растерялась девочка, — на самом деле, я совсем не различаю, когда говорю на русском языке, а когда на… а как называется наш язык?

— Аэсудонский, на нём говорит весь континент.

— Удобно. В том мире, чтобы говорить с иностранцами, нужно учить другие языки.

— Безумие! И у каждой страны свой язык?

— Почти.

— Во времена моего императорства было так же, — вдруг стал повествовать Эрнест, — но я решил, что вся мои империя должна говорить одинаково, поэтому выбрал красивый язык королевств фей и драконов, и заставил все завоёванные страны переходить на него. Это было довольно болезненно для многих, но зато удобно.

— Ого! — удивилась Нора, — так, значит, ты так сильно повлиял на мир?

— Да. Я много чего натворил ещё, — парень внезапно помрачнел, — но изменить язык целого континента было не так уж и сложно: почти все земли, которые ты можешь увидеть на карте Аэсудона, или принадлежали моей Империи, или были моими вернейшими союзниками, — Эрнест вздохнул и чуть улыбнулся, — так, хватит вспоминать это время. Так что насчёт моей просьбы?

— Я же говорю: я сама не чувствую, когда переключаюсь с одного языка на другой. Когда я показывала тебе видео, а ты потом ты что-то говорил — я даже не вспомнила, что ты говоришь на… аэсудонском, — и тут Нора вспомнила о том, что говорила ей Изобель, — хотя знаешь, я кое-что придумала. Жердже — дух, поэтому знает все возможные языки, но я уверена, что он их различает. Может быть, он сможет помочь тебе?

— Хорошая мысль. Ты проводишь меня в свою библиотеку?

— Хоть прямо сейчас! Я и сама хотела зайти после ужина, чтобы забрать книги, которые я взяла из того мира.

Так они и сделали. Отыскав брошенные на кровати часы, Нора открыла витражную дверь и провела Эрнеста внутрь. Зал был по-прежнему великолепен, но сейчас девочку интересовал Жердже, который удачно оказался именно в читальном зале.

— Обожаю это место, — шёпотом признался Эрнест, пройдя внутрь.

— Я тоже, — так же тихо ответила девочка и подошла в Жердже, — привет!

Отец выглядел уставшим и неприветливым, как всегда в периоды скучания по своей Веронике. Он перебирал и раскладывал по кучкам лежавшие на столе книги.

— Зайди попозже, Нора, я сейчас не в настроении, — сказал он, и от его холодных слов что-то больно сжалось в груди. Нора понимала его состояние, но он никогда не говорил с ней так отчуждённо. Начав мять руки, она осторожно спросила:

— А можно мне забрать книги из того мира? Те, которые в почтовой коробке.

— Бель! — громко обратился Жердже к протиравшей пыль с пустой полки Изобель. — Принеси сюда ту коробку с книгами, которую я хотел разложить.

Девушка кивнула и быстренько умчалась вверх по лестнице.

— Пап, — постаралась как можно ласковее подступиться к отцу Нора, — можно тебя попросить кое о чём?

— Я же сказал: не сейчас! — строго напомнил мужчина. Прикусив губу, девочка выдала еле слышное «хорошо» и отошла подальше, к лестнице. Эрнест положил руку ей на плечо и спросил:

— В том мире он тоже был таким?

Нора покачала головой, чтобы не выдать голосом подступившие слёзы. Ей было до боли неприятно слышать такие резкие слова от родного человека, но показывать она этого не хотела. Тем более при Эрнесте.

Скоро на лестнице раздались размеренные шаги: с тяжёлой почтовой коробкой вниз спускалась Изобель. Не говоря ни слова, Эрнест поднялся к ней и забрал груз, а после кивнул своей спутнице на дверь.

— Спасибо, — поблагодарила Нора девушку, а та мельком глянула на Жердже и улыбнулась, будто извиняясь за что-то.

Витражная дверь закрылась и исчезла. Эрнест опустил коробку на пол рядом с кроватью леди Элеоноры и обратился к девочке:

— Ты в порядке?

Нора безмолвно кивнула головой, но тут же потеряла силы сдерживать свои слёзы дальше. Она разревелась прямо посреди комнаты, закрыв лицо руками, и вдруг почувствовала тёплые объятия Эрнеста. Он не сказал ни слова, но само его присутствие рядом отчего-то давало Норе чувство защищённости и спокойствия, каких она не чувствовала никогда раньше, и от этого становилось намного легче.

Следующий учебный день оказался куда лучше предыдущего. На контрольной по математике оказалось, что задания здесь уровня класса седьмого, поэтому Нора легко решила их. Правда, очень долго выводила слова, поэтому успела написать не всё. Урок рисования же просто не мог разочаровать Нору. Ученики на нём рисовали натюрморт, а учитель (это был первый урок, когда учительницу кто-то заменил) ходил между мольбертами и подсказывал, как сделать работу лучше. Впрочем, здесь Норе пришлось постараться: учитель бесконечно заставлял её поправлять рисунок, а остальные ученики казались ей просто гениями живописи. За ужином же, наконец, появился Равен. Видимо, он стал приходить в себя. Они с Норой даже перекинулись парой слов: он спросил, как у неё дела в школе и какие уроки её ждут завтра.

В ночи на четверг и на пятницу Норе не снились воспоминания леди Элеоноры. И это к лучшему: Нора не хотела бы больше страдать из-за них. Пусть леди Элеонора остаётся в прошлом: жизнь в этом мире как-то безмятежнее без напоминаний о ней. Всё, казалось, налаживалось, и жизнь уже не готовила Норе потрясений, но странности всё-таки стали происходить.

Урок истории в пятницу был в самом разгаре. Речь шла о том, что происходило в последние дни до того самого дня, когда леди Элеонора и Йохан вышли против Антарона. Учительница как раз говорила о том, что лорды обсуждали на совете за три дня до этого, как вдруг раздался стук в дверь. Учительница позволила войти, и в кабинете появился нежданный посетитель. Строго одетый и аккуратно причесанный,