Маньяк между строк - Татьяна Шахматова

– Ах, уже и согласовано?! Я в дверь, а они в окно! – прошептала Людмила Ивановна, бросила бумаги на стол подчеркнуто небрежным жестом и, стремительно повернувшись ко мне спиной, сделала несколько шагов в сторону одного из шкафов с книгами. Сложив руки на груди, заведующая застыла там, делая вид, что разглядывает корешки фолиантов за стеклянной дверцей. Минуты две она не шевелилась, только слегка подрагивали взбитые на макушке искусственные темные кудри.

На этом наш разговор, видимо, был закончен. Для «приживалок» я моментально стал прозрачным. Забрав документы и совершенно ничего не понимая, я спустился вниз, собираясь подождать Викторию в холле, но тетка уже сама ждала меня внизу.

– Почему ты не пошла со мной? Куда исчезла? – поинтересовался я, пока она застегивала свое белоснежное пальто.

– Ну вот ты пошел, и чего добился? – в любимой манере вопросом на вопрос ответила Виктория, направляясь к выходу.

Перед плакатом про мозг, который приносится ветром со стороны Каспийского моря, тетка опять остановилась.

– Слышал когда-нибудь про высокие отношения? – обернулась она ко мне.

– Про Хоботова с Маргаритой Павловной, что ли? – вспомнил классику советского юмора.

– Ага. – Вика усмехнулась и зачем-то провела рукой по фиолетовому плакату. – Как раз такой случай. Лингвисты называют это коммуникацией высокого контекста, и прежде чем лезть в трансформаторную будку высокого напряжения, надо сначала навести справки, кто на кафедре за кого, что они делят, куда сегодня провожали действующую заведующую, надолго ли, кто сейчас вместо нее. И главное: почему нам не хотят содействовать на добровольных началах.

– А что мы будем делать завтра с документацией, кто ее будет читать? – ехидно спросил я, не понимая, зачем такие сложности, если у нас есть распоряжение следственных органов.

– На худой конец просто позвоним в местный Следственный комитет, ты абсолютно прав, – заверила Вика. – Но сначала хотелось бы понять, что тут за цирк происходит. Очень уж любопытная у них тут битва на плакатах. Мне просто даже как филологу стало любопытно.

Фрейд не прав. Во всяком случае, мое подсознание могло бы выбрать такое только в состоянии отравления сильнодействующими веществами. На университетской стоянке, где мы оставили красную «Джетту», нас ждала картина, достойная кисти Сурикова. Во всяком случае, приближение утра стрелецкой казни было разлито в воздухе.

– Да, побороться за дело твоей Инны придется с удвоенным старанием. Хотя бы нужно его продемонстрировать, – мрачно проговорила Виктория, оглядывая картину произошедшего. И добавила, видимо, оценив мой позеленевший цвет лица: – Спокойно, Саша, это не фатально.

Правая фара новенькой блестящей еще полчаса назад «Джетты» повисла, как пиратский глаз на одной веревочке, железо вокруг фары скуксилось в печальную мордаху, снег рядом с бампером был усыпан осколками стекла. Лоб в лоб к нашей подбитой красавице, набычившись, стоял чей-то наглый синий «Форд». Физиономия у «Форда» была самая настоящая зверская, разбойничья, не оставлявшая никаких сомнений в злонамеренности произошедшего. Рядом с машинами расхаживала молодая дама лет тридцати трех – тридцати пяти в коротком кукольном бежевом пальто с оранжевыми опушками на рукавах и таким же дурацким оранжевым воротником. Дама беспрестанно кивала коротко стриженной головой, разговаривая с кем-то по телефону. Звонила она в страховую компанию, причем, судя по интонациям ее громкого слегка надтреснутого голоса, ответы компании не особенно радовали женщину.

– Хм, видела разные виды парковки: параллельная, поперечная, но чтобы парковка с тараном – такое в моей практике впервые. – Виктория попыталась завязать разговор.

Коротко стриженная воззрилась на нас острым немигающим взглядом, воинственно нажала отбой.

– Если уж вы про парковку по правилам, – голос женщины ожидаемо звучал высоко и пискляво, – то здесь вообще-то служебная парковка. Частная. Мы за нее отдельно платим! Право пользования имеет лишь педсостав вуза. Еще надо выяснить, девушки и молодые люди, что вы здесь делаете и кто вас сюда вообще пустил.

– Правила дорожного движения едины для всех, что для профессуры, что для простых смертных, – заметил я, чувствуя к безвкусно разряженной дамочке все большую неприязнь. Судя по вырви глаз цветам ее пальто, яркой помаде и огромным золотым серьгам, раскачивающимся в багровых от мороза ушах, наверняка какая-нибудь секретарша из ректората.

«От уровня образования зависит уровень понимания правил, а с этим как раз проблемы не у нас», – собирался добавить я, но вовремя остановился, потому что и предыдущего замечания вполне хватило, чтобы секретарша глубоко вздохнула и прошипела:

– Вот только не надо мне хамить!

– Кстати, если у вас тут еще и частная парковка, то у меня для вас плохие новости, – заметила Виктория, читая на своем смартфоне сайт со знакомым логотипом, принадлежавшим известной справочно-правовой системе, к которой мы обращались довольно часто в нашей практике.

– Это у вас для меня плохие новости? У человека с иногородними номерами?! Вы посмотрите, как вы встали! Может быть, у вас в городе и принято парковаться на три места сразу, а у нас так не делают! – насмешливо бросила виновница ДТП.

– Свободу перемещения внутри страны пока никто не отменял, так что мои иногородние номера – не преступление, – холодно заметила Вика. – А вот на частных парковках нашей необъятной родины системы страхования не действуют. Вы въехали в стоявшую машину, отсюда вывод…

Виктория не успела договорить, какой именно вывод следовал из этой на глазах усложнявшейся ситуации, потому что дама округлила глаза и с видом глубоко оскорбленным воскликнула:

– Та-а-ак… Вы еще и запугиваете и деньги вымогаете?! Ну все, не хотела этого делать, не в моих правилах пользоваться своими связями, но вы не оставили мне выбора.

Немного отойдя в сторону, женщина набрала чей-то номер и намеренно громко проговорила:

– Дорогой, тут такое дело, ты не мог бы подъехать? Я попала в аварию… А одна, кхм… звезда… мне тут угрожает по этому поводу.

Прослушав эту короткую репризу для двоих зрителей, Виктория тоже достала телефон. Отойдя на солидное расстояние, так, чтобы скандальная дамочка не могла нас слышать, она обратилась ко мне:

– Как зовут этого Мняцакяна, помнишь?

Мняцакяна звали Арменом Ивановичем. Телефон начальника следственной группы, руководителя городского следственного комитета Ставроподольска Борис продиктовал еще дома. Да и к кому нам еще было обращаться в городе, где мы пробыли не более часа и куда приехали по запросу СК, возглавляемого тем самым Мняцакяном?