Белое солнце дознавателей - Тайга Ри
Шрифт:
Интервал:
Девочка тревожила его. Мальчик шел на поправку, но сколько ещё декад потребуется Ликасу, чтобы вернуться в прежнюю форму, он не знал.
И даже не хотел проверять, как далеко может зайти мальчик, если Совет официально передаст его ученицу мастеру Сейру.
– О-хо-хо…
Совсем не хотел.
– Старый… – слово было нецензурным, но мастер Сейр раздражал Старика. И тем, как вокруг него вилась Маги, и то, как все аллари в поместье с придыханием смотрели ему вслед.
Сам. Мастер. Сейр.
– Тьфу, – Старик смачно сплюнул на солому. Угораздило же мальчишке словить такую дозу Шлемника. – Тьфу…
Аллари были хранителями секретов рода Блау давно – мало что ускользало от их глаз, они были везде и нигде одновременно. А молчать аллари умели. Иногда Старику казалось, что это наказание – жить на чужбине и хранить род чужих. Пришлых.
Он прицокнул языком, вспомнив, какой переполох поднялся в Столице. Сколько сил им потребовалось, чтобы найти в Закрытых архивах свиток, переправить его сюда, и невзначай подсунуть старухе Стефании.
– И вот пошто нам дадена, така гадина, – повторил он любимую присказку Нэнс.
Стефания напоминала Старику черную змею, которая водится в предгорьях. Сухонькая, верткая, скользкая. А змей алариец не любил. Убить и дело с концом. Но пока Старуха была полезна.
То, что мальчишка Хэсау одной крови с Сиром, аллари знали давно. Ещё до того, как мистрис Рели сделала то, что сделала.
– Примут в род – хорошо, – пробормотал Старик, – не примут – ещё лучше.
Сейчас Старик всё больше склонялся к мысли, что семья для девочки – это помеха. Большая семья – большая помеха. Нет, нет, да возвращались мысли о том, как предлагал в свое время решить ситуацию брызжущий слюнями Виктим. Мысль о том, какие разнообразные несчастные случаи происходят с Высшими по всей Империи. Чтобы девочка досталась только им.
– Не простит, – протянул Старик, тряхнув седыми космами – косички взвились и опали. И девочка не простит, и мальчик. Никогда не простит.
* * *
Вкус леди Тир был выше всяких похвал – Нэнс распаковала вчерашние покупки, чтобы я могла отобрать то, что берем на юг. Горка свертков, упаковочной бумаги, разноцветного шелка занимала почти всю тахту.
– Срам… – аларийка прикрыла рот пухлой ладошкой, поднимая двумя пальцами за одну тоненькую тесемочку полоску кружев, – … срам божий, как есть…
– Этот срам стоит двадцать четыре империала, – если я правильно запомнила цены на похожие вещицы в «розовой лавке».
– Какой дорогой срам божий! – ещё раз ахнула Нэнс, округлив глаза. – Вот зачем это юной благовоспитанной мисси?
– Чтобы было? Вдруг пригодится, – пробормотала я, перебирая кади – легкое полупрозрачное, как радужные крылья бабочек, одно белоснежное с подвесками и строгое стальное – на официальные выходы. Мне хватило бы одного.
– Где пригодится? – уперла руки в крутые бока аларийка. – Это что же это на юге деется, если лица закрывают, а всё, что ниже открывают?
Нэнс оставалась дома на эту декаду и очень расстраивалась по этому поводу. Кто будет причесывать мисси? Кто будет кормить? Кто будет чистить одежду?
– Танцевальные костюмы? Форма? Летний плащ?
– Сложены, – недовольно кивнула Нэнс.
– Шкатулка с артефактами, эликсиры?
Нэнс кивала. Вчера мы уже проверяли вещи по списку. Я вытащила из стола пару пирамидок, которые ночью записала для Иссихара, и перебросила на тахту, плюс два кинжала в ножнах, украшения – я долго выбирала именно те, что должны произвести нужное впечатление на девиц Корай.
– Упакуй отдельно.
Статуэтка Немеса стояла на привычном месте – у зеркала, и подмигивала мне красными камешками глаз. Последнее, что осталось от тёти. Фло писала на декаде, но ничего полезного – муж доволен, вышки работают исправно, они ждут пополнения в семье. Спрашивала про Юг и издалека пыталась вызнать, увижу ли я Айшу? Дядя запретил им общаться.
Айша была изворотливой тварью, но даже твари положен второй шанс, и даже твари хочется иметь что-то, что осталось от матери. Я взвесила статуэтку в руке – её тяжесть до сих пор удивляла.
– И это!
– Мисси!
– Уверяю тебя, Великий не будет против, – хмыкнула я. – Что у тебя со Стефанией, Нэнс? Что вы не поделили?
– Ничего, – всплеснула руками та и поджала пухлые губы – врет, как есть врет, – совсем ничего, значится… и пошто нам дадена эта гадина, – пробурчала Нэнс себе под нос.
– Что?
– Храни, говорю, Великий, мистрис Стефанию, неустанно храни!
Я вздернула бровь, но промолчала. Один из кусочков шелка, цвета лазурного безоблачного неба, светился среди свертков, и я подцепила его пальцами.
Один, два, три кусочка ткани? Шаровары? Где леди Тир нашла у нас наряд для гаремных танцев?
– Есть ли в круге, – я помедлила, подбирая нужное слово, – … воспоминания, как исполнять южные танцы?
– Да как не быть, мисси, кажись все есть, – и критично посмотрела на три кусочка ткани. – Это чевой-то вы удумали? Танцевать в этом? Свои платья оставили, а этот срам взяли? Кто продал такое в лавках – закрыть надо срамоту такую!
Я хмыкнула. Леди Тир явно брала на свой вкус – шаровары были полупрозрачными, верх расшит камнями.
– В этом не танцуют перед всеми, Нэнс… это для женщин, – или для мужа. Потому что все танцы жены и наложницы учат только с одной целью – ублажать своего господина. Ведь когда господин в достаточной степени ублажен, им гораздо проще управлять. – Упакуй.
– Мисси!
В дверь деликатно постучали, Нэнс кинулась открывать, бросив на меня укоризненный взгляд. На пороге нервно мялся слуга – дядя к вечеру совершенно загонял всех.
– Госпожа, сир просил передать, что через шестьдесят мгновений ждет вас на нижнем ярусе. И, – он виновато сглотнул, – совершенно не потерпит опозданий.
Я молча кивнула.
* * *
Вниз по ступенькам я спускалась неторопливо. Самые сложные ритуалы у нас, на Севере, проводятся по ночам, Юг придерживается такой же традиции, а вот Восток и Запад считают, что самое лучшее положение звезд и светил на утренней заре.
Эта ночь и точное время – лучшее, из того, что рассчитали клановые астрологи. Особая ночь, для особого ритуала.
Меня собрали быстро – все было готово заранее – купальни, масла, специальная ритуальная одежда. Распустить волосы, верхний плащ – в подземельях холодно, и совершенно никаких украшений. Только браслеты Арритидесов светились кандалами на узких запястьях, и родовое кольцо нет-нет, да вспыхивало силой от близости к источнику, и от того напряжения, что билось внутри.
На нижней поворотной площадке, сразу перед первым спуском в алтарный зал меня уже ждали. Аксель был хмур, Данд бледен, и только дядя излучал непоколебимое спокойствие и уверенность.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!