Требуется Квазимодо - Анна Ольховская

Вернее, едва не произошло – ведь девушки остались живы.

А вот семнадцатилетней Клаве Севрюковой повезло гораздо меньше. Около двух месяцев тому назад – как выяснилось, всего через десять дней после смерти Дины Квятковской и, как казалось, окончательного избавления от Раала – изуродованное тело девушки нашли на Олешином острове, в центре зловещего лабиринта. С такими же ранами, что имелись и на трупе Антона Тарского, первой жертвы малышки Динь. Выколоты глаза, перерезано горло, вырезано из груди сердце…

Да: все это можно было бы списать на какого-нибудь свихнувшегося подражателя, но только Антона убили не на острове – начался кровавый путь мадмуазель Квятковской на берегу Сейд-озера, а не у Белого моря. Именно там, в старом каменном сейде, расположенном на острове с говорящим названием Колдун, и томилась в бездействии много веков подряд душа Раала.

Которую выпустила на волю нежная хрупкая Динь-Динь…

Но этих подробностей не знал никто: процесс над свихнувшейся, как казалось следствию, библиотекаршей постарались провести в максимально закрытом режиме. Какая-то информация, конечно, просочилась в прессу, но для подражателя этого было бы явно недостаточно.

Конечно, местные жители – там, поблизости от Сейд-озера – были в курсе случившегося с группой туристов из Москвы, но, даже найдись среди них какой-то псих, вряд ли он помчался бы повторять «подвиги» Квятковской на Олешин остров.

И Матвею, и Кириллу очень хотелось, чтобы случившееся с несчастной Клавой было всего лишь случайным совпадением – свой, мол, псих завелся в ее местах. Но обстоятельства дела, о которых сообщил Матвею его приятель, почти полностью отметали прочь возможность такого совпадения.

И прежде всего одним из таких обстоятельств была странная амнезия, дружно «накрывшая» всех свидетелей по делу, в том числе и членов семьи жертвы. Ни отец, ни мать, ни сестра Клавы не помнили, что происходило с ними в предшествовавшие смерти девушки два дня. По их словам – ничего особенного. Все было, как всегда, но жених сестры и некоторые другие жители деревни рассказали (во время первого опроса свидетелей), что Севрюковы говорили о гостивших у них столичном профессоре и его ученике. Вроде бы Клава влюбилась в этого ученика по уши – так, во всяком случае, раззвонила по соседям ее сестра.

Но когда свидетелей вызвали на повторный допрос, с записью под протокол, все дружно отказались от своих слов. Причем это не было намеренным лжесвидетельством, деревенские люди не умеют лгать так искренне и виртуозно.

Они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не помнили – ничего! Ни профессора, ни его спутника. Не было в деревне посторонних, о чем вы, товарищи милиционеры? Ой, простите, полицаи… Тьфу ты, полицейские, да, конечно же, полицейские!

В общем, дело уверенно ковыляло в «птичий ряд». Ну, туда, где «глухари» водятся.

Каким образом об этом спустя два месяца разнюхали журналюги из «желтухи» – неизвестно. И это, кстати, волновало Матвея с Кириллом меньше всего.

А вот то, что надо срочно лететь в Мурманск и на месте попытаться разобраться в случившемся, – это поняли оба.

И Матвей купил билет на ближайший же рейс.

Самолет вылетал в двенадцать тридцать дня, так что Матвей успел еще и в офис заехать, передать текущие дела Володе. После недавних событий он стал первым заместителем начальника службы безопасности, то есть его, Кравцова, замом.

Парень, до этого служивший рядовым секьюрити, своей головокружительной карьере не особо обрадовался. Да, он стал зарабатывать гораздо больше, но и «головняка» у него прибавилось! Раньше он только за себя отвечал, а теперь ему всю работу разветвленной службы безопасности надо курировать, быть в курсе всех событий, держать руку на пульсе, что называется. А пульс этот в огромном холдинге, у хозяина которого, Мирослава Здравковича Красича, имелось немало конкурентов, бился чаще всего в бешеном ритме.

Но Володя справлялся неплохо, хотя, кроме срочной службы в армии, у него никакого опыта по этой части не было. И специального образования – тоже, только средняя школа за плечами. Но, во-первых, Володя служил в десантных войсках, а во-вторых, от природы был парнем толковым и способным на самостоятельные действия в экстренной ситуации. Что он и доказал два месяца тому назад.

Вдаваться в подробности своей срочной командировки Матвей не стал, посвещать кого-либо еще в это дело пока что было рано – вдруг все же это совпадение?

Кравцов просто пообещал быть на связи – пусть Вовка звонит ему в случае необходимости.

И вылетел в Мурманск.

А теперь вдруг он оказался в гуще какой-то серой смолы, рядом с незнакомой девушкой. Вернее, не совсем с девушкой, а с ее… душой?

Хотя почему «с незнакомой», он ведь уже понял, кто это. Кстати, пора помочь бедняжке, она ведь пытается что-то ему сказать.

– Ты – Клава Севрюкова?

Девушка вздрогнула и изумленно посмотрела на Матвея. Искорка надежды в ее глазах вспыхнула еще ярче, и девушка часто-часто закивала.

– Ты хотела показать мне того, кто тебя убил?

«Да-да-да-да!»

– Кто это?

Мучительная гримаса: бедняжка вновь пытается «расклеить» губы, но у нее ничего не получается.

– Так, погоди, я попробую догадаться… Это тот самый ученик неизвестного профессора, гостившего у вас в доме?

«Да-да-да-да-да!»

– Я так и думал. И он – не совсем человек?

Снова частые кивки, в глазах – всплеск ужаса.

– Клавочка, милая, мне надо знать его имя! Я понимаю, тебе трудно, похоже, ты вообще не можешь разговаривать, но попытайся! Тогда я помогу тебе, ведь ты зависла в этом безвременье не по своей воле, верно?

«Да!!!»

– Ну да, тебя ведь принесли в жертву. И, пока мы с друзьями не найдем этих тварей в образе человеческом, ты останешься у них в плену. Так что попробуй произнести его имя, ну, давай!

Клава решительно кивнула, зажмурилась, сжала кулачки, лицо ее исказилось от боли, губы начали медленно, с противным, рвущимся звуком, открываться.

На полмиллиметра, на миллиметр… на два…

– Умница! – Матвей почти физически ощущал страдания девушки, и ее отчаянную решимость он тоже чувствовал. И изо всех сил пытался помочь Клаве, подбодрить ее. – Вот так! Еще чуть-чуть! Попробуй произнести имя! Я пойму! Ну, давай же!

Клава вздрогнула, черты ее пухлого личика исказилось еще сильнее, и… губы наконец открылись – почти свободно! Девушка просияла и рванулась навстречу Кравцову, с победной интонацией выкрикнув имя…

Но тут Матвей услышал голос командира, объявлявшего о приземлении самолета в аэропорту Мурманска.

А еще в его ушах прозвучал издевательский мужской хохот, вернее, отголосок его, словно эхо… после слов командира…