Разрушенная судьба. История мира глазами мусульман - Тамим Ансари

Империя Омейядов

Омейяды, сами люди вполне светские и далеко не праведники, пестовали религиозные институты ислама. Они поддерживали ученых и религиозных мыслителей, строили мечети, вводили законы, поощряющие исламский образ жизни.

При Омейядах мусульманский мир наполнила не только арабская деловая энергия, но и социальные идеалы, внушенные исламом. «Новые богачи» делали огромные пожертвования в религиозные благотворительные фонды, так называемые вакфы. Делали они это и под давлением общества, и из религиозных побуждений: любой из нас хочет, чтобы в обществе его ценили, и богатый человек мог добиться всеобщего уважения, покровительствуя вакфу.

Теоретически основатель вакфа не мог его закрыть. Едва возникнув, вакф становился самоуправляемым и получал независимость. По мусульманским законам с вакфов не взимались налоги. Вакфы принимали пожертвования у богатых и раздавали бедным, строили мечети и управляли ими, организовывали школы, больницы, сиротские приюты, и в целом давали высшим классам возможность, даже купаясь в богатстве, удовлетворять свои религиозные и благотворительные потребности и чувствовать себя достойными людьми.

Разумеется, вакфом кто-то должен был руководить. Кому-то приходилось вести дела, устанавливать правила, управлять денежными потоками; и это не мог быть любой человек с улицы. Чтобы вакф заслуживал доверия, работать в нем должны были люди, известные своим благочестием и религиозной ученостью. Чем более прославлены они были своей религиозностью, тем престижнее становился вакф, тем больше уважения получал он от попечителей и спонсоров.

Поскольку в распоряжении вакфов со временем оказывались крупные земельные владения, здания, огромные денежные средства, управление вакфом предлагало в мусульманском обществе карьерную лестницу (хотя многие вакфы стали просто уловкой, с помощью которой богатые семьи защищали свое богатство от налогов). Приобретя репутацию благочестивого и ученого человека, можно было надеяться занять видное положение в вакфе: это давало если не богатство, то, по крайней мере, статус. А чтобы стать известным религиозным ученым, вовсе не обязательно происходить из богатой семьи. Достаточно иметь мозги и желание учиться и следовать исламу.

С другой стороны, для этого необходимо было знать арабский – священный язык. Для мусульман сам Коран, написанный по-арабски, являет присутствие Бога в мире; но переводы Корана – не Коран. Кроме того, по-арабски писались все научные труды. И, разумеется, необходимо было быть мусульманином. Более того: вскоре Омейяды объявили арабский официальным государственным языком, заменив им персидский на востоке, греческий на западе и различные местные языки в других местах. Так времена Омейядов стали периодом арабизации и исламизации мусульманских территорий.

Говоря об исламизации, я имею в виду, что всё больше людей на растущей территории халифата оставляли свои прежние религии – зороастризм, христианство, язычество и так далее – и обращались в ислам. Некоторые, без сомнения, делали это, чтобы избавиться от налога на немусульман; но это точно была не единственная причина – ведь, став мусульманами, эти люди вместо прежних поборов начинали платить новые, мусульманские налоги на благотворительность.

Некоторые, быть может, обращались в надежде на карьерные возможности; но и эта причина не объясняет всего, поскольку обращение открывало только возможности религиозной карьеры. Необращенные по-прежнему могли владеть землей, лавками или мастерскими, торговать, заниматься коммерцией. Могли и работать на правительство, если обладали соответствующими знаниями и умениями. Мусульманская элита, не обинуясь, принимала каждого по способностям. Знаешь медицину – можешь стать врачом, умеешь строить дома – можешь стать архитектором. В исламской империи можно было стать богатым и знаменитым, даже если ты христианин, иудей (т. е. представитель «авраамических» религий) или даже зороастриец – последователь веры, еще более далекой от ислама.

Мне думается, большинство людей в мире, покоренном мусульманами, обращались в ислам, потому что для них он был похож на Истину. Никакая другая сила или движение в Срединном мире того времени не обладали такой мускулистой самоуверенностью, такой аурой непобедимости и успеха. Умма выглядела так, что к ней хотелось присоединиться.

А присоединиться никто не мешал. Это было очень легко! Достаточно произнести слова: «Ла илаха илла Ллаху ва Мухаммадун расулу Ллахи» – «Нет бога, кроме Бога, и Мухаммед – Посланник Его». Вот и всё, что нужно, чтобы войти в клуб победителей!

Однако суть этой новой веры была куда глубже, чем кажется с первого взгляда.

«Нет бога, кроме Бога» – фраза, породившая бесчисленные тысячи томов комментариев; и все же значение так и остается до конца не ясным.

«И Мухаммед – Посланник Его!» – произнося эти слова, ты подписываешься под всем, что предписал Мухаммед, Посланник Божий. Обязуешься молиться пять раз в день, избегать свинины, поститься в Рамадан, отказаться от спиртных напитков – и еще многое, многое другое.

120–350 годы п. Х.

737–961 годы н. э.

Потомки Язида правили многими поколениями. Власть их распространилась на весь мусульманский мир, раскинувшийся от Испании на западе до Индии на востоке. При их правлении было разработано, записано и кодифицировано учение ислама. Вероучительные книги отошли во владение корпусу религиозных ученых – в том же смысле, в каком в США Конституция и вытекающие из нее законы находятся во владении юристов – и эти религиозные ученые, трудясь совместно с политиками и бюрократами Омейядского двора, создали исламское общество, отличное от всех других.

Мейнстримовые западные историки этот процесс обычно восхваляют. Омейяды, говорят они, достигли того чудесного состояния, что в цивилизованном мире именуется стабильностью. Стабильность – это то, что позволяет крестьянам планировать урожай на следующий год. Позволяет бизнесменам вкладывать средства в долгосрочные проекты. Поощряет студентов поступать в институты в уверенности, что, когда они получат диплом, их профессия все еще будет востребована. Стабильность дает ученым свободу забывать о себе ради науки и с головой погружаться в тайны природы, не беспокоясь о том, что их семью тем временем истребят какие-нибудь головорезы.

Однако все это имело свою цену – обычную цену стабильности, состоящую в том, что все существующие тенденции день ото дня только усиливаются. Богатые становились всё богаче. Бедных становилось всё больше. Росли города с роскошной архитектурой – но росли и огромные трущобы, где люди жили в страшной нищете. Правосудие стало роскошью, доступной только богачам.

Появлялись и другие проблемы. Быстрый рост исламского господства привлекал под мусульманскую «крышу» множество разных народов, и возникали серьезные вопросы о том, как исполнить для них всех мусульманское обетование равенства и братства.