Тебя ждёт наказание - Ронни Траумер

поднимает руки в сдающемся жесте. – Не хотите детей – не надо, ваша жизнь, сами решите.

– Вот именно, моя жизнь! Жениться я не буду, – встаю со стула и бросаю тканьевую салфетку на стол. – Разговор окончен, спасибо за обед. Счёт оплатишь сам, – выпаливаю и иду к выходу.

Не жизнь, а цирк какой-то, хоть билеты продавай.

Чёрт! Вот куда ты, Фил, полез, а? Может, твой удел – это клубы, шлюхи и бухло? Какой из тебя бизнесмен, если ты за четыре года фирму угробил?

Так! Отставить идиотские мысли! Я справлюсь и без посторонней помощи. У меня всё же есть средства, а надо будет, я продам всё, что имею, но фирму из болота всё равно вытащу. Но жениться на Арине? Никогда!

Поднимаюсь на свой этаж и останавливаюсь у стола секретаря.

– Лена, вызови ко мне Воронцова, – говорю девушке и направляюсь к своему кабинету.

– Филипп Антонович, там… – прилетает мне в спину обеспокоенный голос, а следом и стук каблуков.

– Лена, не сейчас, – поднимаю руку, тем самым останавливая её.

Открываю дверь, переступаю порог и застываю на месте.

– Какого чёрта ты здесь делаешь?! – рявкаю на весь кабинет.

Впившись взглядом в Белозёрова, что сидит в моём кресле, я не сделал ни шагу больше.

– Простите, я пыталась сказала, что вас нету, но они не слушали, – тараторит Лена виноватым голосом.

Белозёров даже не дёрнулся, продолжает выжидающе смотреть на меня, откинувшись на спинку и слегка покачиваясь.

– Я разберусь, – бросаю Лене, и та, ещё раз извинившись, возвращается на своё рабочее место.

Делаю шаг вперёд и закрываю дверь кабинета, вместе с хлопком в моей голове щёлкает: «Они», Лена сказала «они не слушали». В нос проникает запах ягод, и я поворачиваю голову к зоне отдыха. Анна сидит на диване, закинув нога на ногу и устремив взгляд в окно, всё такая же, какой была в ресторане – как глыба льда.

– И ты здесь, конечно, – усмехаюсь я, устало мотая головой.

– Здравствуй, Филипп, – чужим голосом говорит она, встаёт и, окинув меня холодным взглядом, скрещивает руки на груди и начинает осматривать кабинет.

Я же смотрю на неё и пытаюсь найти сходство с той девочкой, которую забрал с парковки ресторана. Длинные волосы волной рассыпались по плечам, чёрное платье до колен, словно вторая кожа облегает круглые изгибы и тонкую талию, прямая спина и уверенная походка. Нет, это не та девочка!

– Какого чёрта вы делаете в моём кабинете? – спрашиваю, стараясь держаться спокойно.

– Вот эти картины надо будет убрать, мне они не нравятся, – говорит Анна, стоя у левой стены, где висят две работы именитых художников.

– Да, я с тобой согласен, – отвечает ей Белозёров, сделав задумчивое лицо.

– И стены, наверное, перекрасим, – продолжает она, покрутившись вокруг своей оси.

– Всё для твоего комфорта, дорогая, – раскидывает руками её муженёк.

Они ведут беседу вдвоём, словно меня тут нет, пока я охреневаю от происходящего.

– Пожалуй, я вызову охрану, – по-прежнему спокойным тоном говорю, подхожу к рабочему столу и хватаюсь за стационарный телефон.

– Не торопись, – Белозёров кладет руку на аппарат и поднимает взгляд на меня. – Садись, Филипп, – вежливо кивает на стул по эту сторону стола.

Совсем охренел, мать вашу! В моём кабинете он говорит мне, что делать.

Сжимаю кулаки, чтобы унять жгучее желание наброситься на него и впечатать пару раз по самодовольной роже.

– Мы ведь цивилизованные люди? Давай поговорим спокойно, – с улыбкой предлагает Белозёров.

Взяв себя в руки, больше из-за любопытства я присаживаюсь и, скрестив руки на груди, делаю вид, что очень заинтересован в этом разговоре.

– Внимательно слушаю, – говорю, отвечая ему фальшивой улыбкой.

– Прекрасно, – он подаётся вперёд и упирается локтями в стол. – Отвечу на твой вопрос, какого чёрта мы забыли в «твоём» кабинете, – делает акцент на слове, и мне уже не нравится его тон. – Титов продал нам свои акции, и теперь Анна владеет сорока процентами «ГорКомфорт».

– Очень смешно, Белозёров, – усмехаюсь я и ёрзаю на стуле.

– Я рад, что тебе весело, но давай относиться серьёзно, – говорит он и берёт белую папку со стола. – Фирма в большой заднице, и надо что-то предпринять. Я буду инвестировать в эту компанию, пока она не встанет на ноги. Не могу же я дать бизнесу моей жены уйти ко дну, – переводит взгляд на Анну и смотрит горящими глазами.

Раздаётся скрип зубов, и я не сразу понимаю, что это мои. Что меня, сука, раздражает, как он смотрит на Анну, и то, что он называет её своей.

– Сегодня у нас с женой дела, – словно решив специально вывести меня из себя, продолжает он. – А завтра с утра мы приедем в офис и начнём действовать…

– Что ты, мать твою, несёшь? – резко встав на ноги, я наклоняюсь над столом и, дыша словно бык перед красной тряпкой, непрерывно смотрю в глаза, что блестят победой.

Держи себя в руках, Фил! Они не стоят твоих нервов!

Отхожу на пару шагов, достаю телефон из кармана и бросаю взгляд на Анну, что стоит словно статуя. На лице полная невозмутимость, прямая осанка и пустота в глазах. Каменная статуя!

Набираю Титова и слушаю робота, который сообщает мне, что абонент не в зоне доступа. Несколько раз ещё нажимаю на чёртов номер, но по ту сторону одно и то же. Слетев в конец с катушек, бросаю телефон в стену и со всей силы пинаю рядом стоящий стул.

– Титов уже на Карибах, зря время тратишь, – со вздохом говорит Белозёров.

– Закрой уже свой рот! – ору во весь голос. – Я сам решу, как мне своим временем распоряжаться!

– Что же, решай, – встаёт с моего кресла, обходит стол и подходит к Анне. – А мы пойдём, да, дорогая? – спрашивает, обняв её за талию.

Ответа я не слышу, но они всё же двинулись к выходу.

– До завтра, Филипп, – бросает он через плечо.

Глава 13

Анна

Гостиную освещает только трескающий огонь в камине, макушку щекочет тёплое дыхание, а на языке привкус белого вина. Тихий вечер в компании Миши – это лучшее за этот день.

– Ты там не уснула? – шепчет он и гладит меня по плечу.

После ужина мы перебрались в гостиную, Миша присел на мягкий ковёр, а я устроилась между его ног, откинувшись спиной на его грудь. Мы живём в квартире Глеба, которая пустовала, после того как они с моим братом переехали в дом за городом.

– Нет, – мотаю головой, улыбаясь. – Задумалась.

– О чём? Или правильнее будет «о ком»? – наклонившись к моему уху, последнее он произносит