Дочь моего врага - Моника Маккарти

Артур старался сдерживать раздражение и не показывать его, но Максорли обладал сверхъестественной способностью задеть самое чувствительное место. Да ничего с ним не творится, черт возьми!

Однако за те десять дней, что он провел вдали от замка Данстаффнэйдж, он не знал ни одной ночи покоя. В его сны постоянно вторгалась девушка с огромными синими глазами и золотистыми, как мед, волосами. Девушка, образ которой продолжал преследовать его.

Анна всегда казалась такой счастливой. И именно это в первую очередь и привлекло Артура в ней, Но он сделал ее печальной. Сказать по правде, когда он так жестоко остудил ее пыл, она выглядела сокрушенной. Он надеялся, что Анна больше не питает к нему нежных чувств. Потому что это было бы глупо. Очень глупо.

Артур стиснул зубы. Похоже, Анна вторгалась не только в его сны, но и в мысли. Она стала его наваждением.

Артур не понимал, почему не может перестать думать о ней. Он уехал, что делал всегда, как только замечал, что женщина начинала питать на его счет какие-то надежды, но на этот раз лекарство не сработало. И это держало его в постоянном раздражении.

— Приятно тебя видеть, Ястреб.

Артур внимательно оглядывал в лунном свете крупного островитянина, отмечая про себя на его лице под черными отметинами, нанесенными углем, морщины, следы усталости и напряжения. В дополнение к черненым латам и темному пледу воины Хайлендской гвардии имели обыкновение чернить углем лица, что помогало им ночью слиться с темнотой и бесшумно и незаметно двигаться среди теней.

— Не задать ли мне такой же вопрос тебе?

Человек, стоявший рядом с Эриком Ястребом Максорли, издал резкий звук, напоминающий смех, но в этом смехе скорее слышалось презрение, чем веселье.

—Жена Ястреба держит его за причиндалы. Она вот-вот должна родить, и теперь он подпрыгивает от каждого звука, думая, что это прибыл чертов гонец. — Лахлан Макруайри, известный среди Хайлендской гвардии под воинским прозвищем Аспид, с отвращением покачал головой: — Это чертовски умилительно!

Ястреб усмехнулся:

— Моя жена может делать с моими причиндалами все, что угодно, когда ей заблагорассудится. Посмотрим, что будет с тобой, когда ты женишься.

По лицу Макруайри пробежала тень, а его узкие, но пронзительные глаза засверкали в лунном свете, как у дикой кошки. И всем, как и Артуру, почудилось в этом что-то жуткое.

— Скорее в аду наступит холод, чем придет этот день. У меня уже была жена, и больше я никогда не женюсь.

Из всех воинов Хайлендской гвардии Макруайри был единственным, кого Артур не любил и кому не доверял.

Выходец из западной части Северо-Шотландского нагорья, потомок могущественного Сомерледа, короля островов, он обладал злым сердцем, гнусным характером и язвительным языком. Как змея с холодной кровью, за сходство с которой он и получил свое военное прозвище, Макруайри отличался также способностью молча, смертоносно и без промаха наносить удар.

С самого начала чувства Артура обострились и диктовали ему осмотрительность и недоверие. Но в то время, как не требовалось сверхъестественных способностей, чтобы почувствовать гнев Макруайри, нет, не гнев, а скорее ярость, Артура беспокоили неведение и сомнения, становившиеся все мрачнее с тех пор, как жена короля, его дочь, сестра и Белла Макдафф были захвачены в плен англичанами как раз в ночь дежурства Макруайри. И король думал только о том, как их вызволить из плена. Несколько месяцев он пытался освободить Беллу из ее клетки, висящей высоко над замком Берик, но эта задача оказалась невыполнимой даже для элитных воинов Хайлендской гвардии. Недавно ее освободили из этой ужасной тюрьмы, но никто не знал, где она.

Однако Макруайри был по-своему полезен. Не считая того, что он отлично владел двумя мечами, которые носил перекрещенными за спиной, он умел проникать куда угодно и также незаметно выскальзывать отовсюду. А отсутствие совести в некоторых не очень почтенных делах даже помогало. Выиграть эту войну и сохранить руки чистыми было невозможно, и потому все они запятнали их. Но Макруайри запятнал их больше остальных.

Макруайри держался особняком в Хайлендской гвардии, и большинство членов этого братства не доверяли ему, и это было правильно. Предводитель гвардии Тор Маклауд кое-как терпел его, и только Уильям Гордон и Максорли, похоже, искренне ему симпатизировали.

— Никогда не говори «никогда», братец, — сказал Максорли. — Твое несчастье в том, что ты женился не на той женщине. Когда-нибудь появится та, какую тебе надо, и все будет хорошо. — Он помолчал и бросил лукавый взгляд на Макруайри: — Если уже не появилась.

Артур заподозрил, что Максорли намекает на Беллу Макдафф, графиню Бьюкан. Она с первого взгляда невзлюбила Макруайри, и Артур думал, что эта антипатия взаимна.

— Не знаю, о чем ты болтаешь, черт тебя возьми! — злобно сказал Макруайри.

Максорли только ухмыльнулся:

— Тогда почему так злишься? Не попал ли я в самую точку, братец?

У Макруайри был такой вид, будто он готовился нанести удар.

— Меня тошнит от этих дурацких разговоров. Можешь лить свой яд, распространяясь о радостях брака, где-нибудь в другом месте. Меня это не интересует.

Широкая ухмылка Максорли, казалось, еще больше взбесила его родича.

Артур не мог поверить в то, что этот развязный морской волк всерьез превозносит преимущества брака и достоинства подходящей женщины. Личность Максорли, отличавшаяся безмерной широтой, большей, чем сама жизнь, и его неотразимое обаяние привлекали женщин почти так же, как красивое лицо Магрегора. Ястреб любил женщин, а они любили его. И трудно было поверить, что однажды он удовлетворится единственной. Если такая и существовала, то она должна была бы быть сногсшибательной.

У этого огромного викинга всегда было много женщин.

Зная по опыту, что Максорли не прекратит задевать своего родича до тех пор, пока не начнется драка, Артур попытался повернуть разговор в другое русло.

— Зачем тебе понадобилось меня видеть? Надеюсь, это что-то действительно важное, ради чего стоило рисковать.

Король принял серьезные меры, чтобы сохранить инкогнито Артура. Встречи устраивались, только если в этом возникала острая необходимость, — ему оставляли зашифрованные записки возле многочисленных каменных памятников, рассеянных по всей местности, вроде того круга из камней, где они собрались сегодня ночью.

Король Роберт дорожил связью с древним прошлым Шотландии, и камни, имевшие особый мистический смысл, казалось, напоминали его тайной гвардии о величайших воинах Шотландии.

Большей частью связь держали с помощью гонцов, и очень редко Артур рисковал, встречаясь со своими товарищами, членами Хайлендской гвардии. А после его внедрения в стан Макдугаллов принимать участие в этих встречах стало еще труднее. Он утратил значительную часть свободы передвижений, Которой пользовался, когда жил сам по себе.