Ультиматум Гурова - Алексей Макеев

— Посему, — продолжал Гуров, — тебе сейчас целесообразнее взять на себя убийство Красницкого. Ищи его связи с этой Надей, расспрашивай окружение, просматривай бумаги и пробивай телефонные звонки. Проверь компьютер в его квартире. И вообще, постарайся разузнать как можно больше об этом человеке. Словом, не мне тебя учить, как вести расследование убийства.

— Понял, — кивнул Крячко, поднимаясь и нахлобучивая кепку. — Созвонимся!

Когда он уехал, Гуров направился было к Конышеву, но обнаружил, что Виктор Станиславович заснул в кресле. И, вероятно, это было для него сейчас самое лучшее.

Тогда он подошел к эксперту-технику, который, сидя за столом, держал в руке сотовый телефон, и спросил:

— Это ее, Маргариты?

— Да. Я уже просмотрел все контакты и заказал распечатку вызовов. Но кое-какие сохранились и здесь. И вот что любопытно, Лев Иванович… Вот смотрите, в двенадцать сорок пять Маргарита позвонила вот по этому номеру. Я уже проверил — он принадлежит Емельяненко Анатолию Константиновичу, то есть вашему, так сказать, клиенту.

— Да, он говорил, что Рита звонила ему в это время, — кивнул Гуров.

— Но вот что еще интереснее! Разговаривали они две минуты пятнадцать секунд. А в двенадцать сорок восемь Маргарита позвонила на другой номер, вот на этот. — Эксперт протянул Гурову листок, на котором были записаны несколько цифр, обведенные красным маркером. — То есть сразу же после разговора с Емельяненко она позвонила кому-то еще.

— И кто же этот таинственный незнакомец? — спросил Гуров.

— Это я сейчас и пытаюсь выяснить, Лев Иванович. Видимо, кроме Емельяненко, Маргарита встречалась с кем-то еще. Я вовсе не за то, чтобы отмазать наркомана-убийцу от суда, просто хочу разобраться в этом деле полностью.

— Вот это правильно, Сережа, — одобрил Гуров. — Я вообще против того, чтобы искать козла отпущения и сажать невиновных, лишь бы закрыть дело. Но тут случай такой, что и это не поможет. На Конышева кто-то нацелился всерьез. Кто-то очень жестокий и хладнокровный. И посадив Емельяненко просто так, мы ничего не решим, потому что главный источник зла останется на свободе и будет продолжать свои дела. И кого он убьет в следующий раз, знает только бог. Или, скорее, дьявол, — закончил Гуров и отошел от эксперта.

Гуров сидел в кабинете генерал-лейтенанта Орлова и докладывал обстановку. Обстановка была, мягко говоря, невеселой. Генерал-лейтенант постоянно хмурился, слушая Гурова, и, судя по его виду, кажется, уже вообще жалел, что попросил своего лучшего сыщика по-свойски заняться делом Конышева. Нынешние события не шли ни в какое сравнение с проблемами в бизнесе. А уж вчерашнее убийство его дочери и вовсе выглядело ошеломляюще.

Станислава Крячко в кабинете не было — тот как занялся убийством Красницкого, больше ни на что и не отвлекался. Да и времени прошло еще немного: лишь вчера вечером Гуров приказал ему выяснить все возможное об Алексее Владимировиче.

Крячко, правда, отзвонился и доложил, что переговорил с сотрудниками конторы Конышева по поводу отношений Красницкого и Нади и кое-что выяснил, посему намеревается подъехать в управление. Услышав короткое гуровское «ну так подъезжай!», Стас отключил связь и минут через десять появился в кабинете Орлова. Настолько быстро, что у Гурова возникло предположение, что звонил ему Крячко из местного буфета, где допивал кофе. Однако он не стал тратить время на выяснение подобной чепухи, а сразу перешел к делу. Крячко сообщил следующее.

Во-первых, судя по всему, псевдо-Круглова и Красницкий вряд ли были знакомы раньше. Во всяком случае, ничто в их поведении не заставляло так думать. Да, многие обратили внимание, что Алексей Владимирович положил глаз на новенькую, но это было у него в порядке вещей, и никого уже не удивляло. Всех занимал только вопрос — устоит новенькая перед обаянием одинокого импозантного риелтора или нет.

— Ну и как? — поинтересовался Крячко. — Устояла?

Женская часть коллектива разошлась в мнениях. Секретарша стояла на том, что нет, поскольку Красницкий и Круглова частенько выходили покурить вместе. Точнее, стоило выйти Надежде, как Красницкий тут же устремлялся за ней. Бухгалтер, женщина уже в возрасте, возражала и говорила, что несколько раз проходила мимо них в курилке и, судя по выражению лиц, Красницкий и Надя вовсе не испытывали друг к другу страсти.

— Они разговаривали, скорее, как деловые партнеры, — заявила она, и это обстоятельство насторожило Крячко, заставив его укрепиться в версии, что Красницкий с Кругловой изначально договорились «опустить» директора конторы на кругленькую сумму.

Но самую интересную и одновременно непонятную информацию предоставил, как ни странно, Лев Абрамович Гольдман, человек, далекий от всяких сплетен и амурных дел на рабочем месте. Человек, которого, кроме получения прибыли, вообще мало что интересовало в конторе.

— Тогда как раз случился, как сейчас модно говорить, корпоратив, — вспомнил Гольдман. — Ну, обычная пьянка на работе, — поморщившись, пояснил он.

Корпоратив был, по его мнению высосан из пальца, поскольку посвящался юбилейной сделке Виктора Станиславовича. Гольдман, будучи равнодушным к спиртному, отнесся к факту его проведения скептически. Коллективная пьянка означала, что если не на спиртное, то на закуску уж точно придется раскошелиться, а Льву Абрамовичу этого очень не хотелось. Он вообще считал все это пустой тратой времени и денег. Но его отказ мог негативно сказаться на его отношениях с директором фирмы — Виктор Станиславович ратовал за единение коллектива, корпоративный дух и прочую чепуху, которую в последнее время стало модно исповедовать. Конечно, чем-то серьезным отказ последовать пожеланиям начальства Гольдману не грозил — Виктор Станиславович, разумеется, не стал бы по этой причине штрафовать или, тем более, увольнять одного из самых ценных своих сотрудников, — но Льву Абрамовичу хотелось избежать любых осложнений. Зануда-Конышев потом еще долго прочищал бы ему мозги, сокрушался о несознательности, подсовывал, чего доброго, всякую дурацкую американскую литературу, с обложек которой белозубо улыбались типичные представители «успешного» поколения, а Гольдман всего этого терпеть не мог. И дабы сохранить душевный покой, скрепя сердце, согласился-таки пойти на вечеринку, предварительно сдав в общую кассу пятьсот рублей.

«Корпоративка» началась как обычно. Сначала Конышев с бокалом шампанского в руках пафосно произнес грешащую помпезностью речь, пожелал всем успехов и плодотворного сотрудничества, мимоходом похвалил каждого и, довольный собой, осушил бокал. Потом полились льстивые речи сотрудников и сотрудниц, каждый из которых кричал, что Виктор Станиславович — лучший в мире руководитель и что все они готовы за него жизнь положить. Конышев слушал и расцветал, млея от восторга, Лев Абрамович досадливо морщился от такого неприкрытого лицемерия, Красницкий липким взглядом скользил по длинным ногам Нади Кругловой, а сама Надя сидела с каким-то сосредоточенным видом. По ней нельзя было сказать, разделяет она мнение коллег или нет, но Льву Абрамовичу казалось, что вся эта вечеринка ей глубоко неинтересна и что мыслями она где-то далеко отсюда.