Ненавижу, потому что люблю - Наталья Соболевская

— У тебя совсем ум за разум зашел, или ты тупо пьяный? — если вспомнить, сколько коньяка он в себя влил, я склонялась ко второму варианту, хотя и первый не исключала.

— Выпил — это да, — согласился мужчина, — но голова у меня достаточно ясная, — пояснил он и опять попытался поцеловать.

— Титов! — взвизгнула я. — Если ты забыл, то коньяк на твоей голове означает, что я отказалась от твоего предложения, а никак не наоборот.

— Вот именно — отказалась, — воодушевленно сказал он.

— Ты меня проверял? — осенила меня догадка.

Игорь отрицательно закивал.

— Нет, я на полном серьезе хотел, чтобы ты согласилась — залезла в душу, не выдернешь — и согласись ты, был бы рад. Но ты отказалась, и я счастлив. Как приехал, голову себе сломал, ну не вяжутся твои поступки с образом алчной стервы. Давай забудем всё и начнем…

— Забудем? — с вызовом спросила я. — Скажи, как забыть предложение стать содержанкой, а? — уперлась руками в грудь мужчины и не даю приблизиться.

— Вик, я всё понимаю, но обида пройдет…

— Да? Вот у некоторых три года забитая в голове чушь живет — и ничего. Ты подожди лет пять. Может, к этому времени я остыну, тогда и поговорим. А сейчас отпусти меня, — потребовала я и брыкаюсь изо всех сил.

— Чушь? — Игорь приподнял меня и, уложив спиной на стол, навис сверху. Если ты не на коммерческой основе жила с моим отцом это еще не означает, что вы не были любовниками, — хотела возразить, но Титов закрыл мне рот ладонью. — Мне этот факт уже не важен, ну было, да было — прошлого всё равно не изменишь, а вот настоящее очень даже.

— Хватит! Не могу я это уже слушать — надоело! — отчаянно закричала я, и это подействовало на Титова — он отпустил.

— Вика, я смирился и принял всё как есть. Давай больше не будем поднимать этот вопрос? — Игорь хотел помочь мне встать, но я отмахнулась.

— Игорь, ты непрошибаемый. Признаюсь, я хотела поговорить и разобраться, но сейчас поняла, ты никогда мне не поверишь и не станешь доверять. Любая услышанная фраза, любой мужчина возле меня вызовут твои подозрения. Оставим всё как есть. А ещё лучше — я съеду и…

— Только попробуй, — теперь метал молнии уже Титов. — Я всё понимаю, девичья гордость и всё такое, но дурой-то не надо быть. За тобой, возможно, маньяк ходит, а она съезжать собралась.

Игорь приблизился ко мне и с серьёзным видом пообещал:

— Одна попытка уехать или пойти куда одной, и я посажу тебя под замок. Можешь после в полицию на меня заявить — это меня не остановит. Имей в виду, второго предупреждения не будет, — Игорь это сказал так, что я безоговорочно поверила ему. — Мы друг друга поняли? — строго спросил Титов.

Обида заставила забыть об угрозе. Но стоило представить, что останусь одна, и животное чувство страха с пробежки, когда я убегала от внедорожника, вернулось. Хоть и виду я не показала, но в душе, благодарила Игоря за защиту.

— Да, — тихо ответила я, развернулась и пошла на выход.

Уже в дверях остановилась и решила обозначить свою позицию.

— Игорь, между нами не будет интимных отношений.

— Я тебе обещаю — будет!

Добровольное затворничество в собственной спальне сделало мои выходные необычно долгими и нудными. За эти два дня Игорь ни разу не побеспокоил меня, и я немого поостыла. Но наступили будни, и наша встреча неизбежна. Собралась на работу и спустилась вниз. В столовой Зоя Алексеевна по обыкновению обихаживала своего любимчика и баловала Игоря блинчиками с малиновым вареньем собственного приготовления. Женщина, увидев меня, приветливо поздоровалась и тут же вышла. Титов упорно делал вид, что ничего не произошло. Что-то спрашивал, что-то рассказывал и даже шутил.

Дорога на работу прошла тоже без ярких событий. Да и весть день протекал вполне стандартно, пока на экране моего телефона не высветился входящий звонок «Мама».

— Привет. У тебя всё хорошо?! — первое, что сказала я ей. Мама звонит раньше 10-го числа, только если что-то случилось.

— Доченька, нам надо встретиться, — услышала я жалобный голос.

Рука машинально потянулась за сумкой, но я вспомнила предупреждение Игоря — одной никуда не ходить.

— У меня много работы. Может, по телефону…

— Вика, мне очень надо, — простонала она в трубку, и я услышала всхлипы.

— Мам, только не плачь, я сейчас буду! Ты где?

Она сообщила, что находится в парке, недалеко от моей работы. И я посчитала что в центре города, да ещё и днем, когда на улицах полно людей, мне ничего не угрожает. Быстро накинула на себя пальто и выбежала из здания.

Мама сидела на лавочке и дрожала от холода. Подойдя к ней ближе, заметила, она ещё больше осунулась и похудела, что для женщины в её положении совсем неприемлемо. Первым делом мы обнялись, и мама горько расплакалась. От вида плачущей беременной женщины сердце сжималось от жалости, и хотелось плакать вместе с ней.

— Ну, всё, всё, — успокаивала я маму, вытирая с её лица слезы. Мама в ответ ласково погладила меня по щеке. Рукав её пальто немного сполз, и оголилось запястье. Там красовались несколько ярких синяков от пятерни. В том, что это отметины оставлены отчимом, я ни капли не сомневалась. Не один раз я видела доказательства его «любви» на мамином теле.

— Давай, снимем квартиру? Ну, если не хватит, тогда комнату. Да неважно, лишь бы подальше от этого урода, — в очередной раз я упрашивала её.

— Вика, ты не понимаешь! Как я могу уйти. Мы семья. Он отец моего ребенка, — услышала я всё тот же ответ.

— О чем ты, только настоящая скотина станет бить свою жену на восьмом месяце беременности. Очнись и уходи от него, я тебе помогу, вместе мы не пропадем. Только представь, как нам будет здорово — ты, я и малышка.

— Нет, Вика, не уговаривай, я не… Даже не проси… Он меня любит, и я его…

— А это тогда что?! — задрала рукав её пальто. — Молчишь?! Если за себя не переживаешь, хотя бы о ребенке подумай. Мамочка, пожалуйста, я тебя умоляю, у тебя в животе моя сестрёнка, а если он в следующий раз вас покалечит…

— Хватит! — оборвала мои стенания мама и поднялась с лавочки. — Если хочешь помочь — лучше дай денег, мы на мели.

— Я же дала тебе в прошлый раз больше обычного, как ты умудрилась потрать всё за такой короткий срок? — возмутилась я, а мама опустила голову и молчит. — Отчим опять всё спустил, — догадалась я. А мама продолжала хранить молчание.

Достала из сумки кошелек и выгребла оттуда всю наличность.

— Может, на работу ко мне зайдешь, я тебе травяного чаю заварю, — предложила я и протянула ей деньги.

— Нет, нет, доченька. Мне в магазин ещё надо забежать, у меня Гришенька дома голодный сидит. В следующий раз обязательно загляну, — засуетилась она и, быстро чмокнув меня в щеку, умчалась прочь.