Пожиратели стен - Серж Брюссоло

— Но куда подевались все жители? — спросила Зигрид.

— Рабочим и их семьям позволили укрыться в лифтах. Их микрочипы были на время дезактивированы, чтобы они смогли пережить это путешествие. Кабины поднимутся на два-три этажа и останутся там с запечатанными дверями до тех пор, пока потолок не коснется пола, после чего они получат право вернуться сюда.

— Но сколько же их? — удивилась девушка. — Неужели кабины такие большие?

— Конечно, ведь они служат для промышленных перевозок мяса. Но не стоит обольщаться, многие погибнут от удушья или будут затоптаны толпой.

— Но почему тогда вы не с ними?

— Я? Потому что я принадлежу к числу инженеров, приговоренных к смерти. Директория сочла наше поведение подозрительным. Наши микрочипы не были дезактивированы при эвакуации, чтобы мы не могли пробраться в лифты вместе со всеми и сбежать. Мы должны оставаться здесь и ждать, пока небо не упадет нам на головы. Или мы должны сами позаботиться о том, чтобы выжить.

— А это возможно?

— Скоро мы об этом узнаем, раз уж мы все трое оказались в одной лодке. Блок полностью изолирован, отрезан от остального мира. За дверями, ведущими к лифтам, — пустота, колодцы глубиной в несколько километров. Кабины вернутся только тогда, когда наказание уже свершится.

— Вы один? — спросил Пампкин.

— Нет, нас, таких приговоренных, около двадцати человек. Высшее руководство блока. Пока они прячутся, но как только первый шок пройдет, вы их увидите. Я знаю, как это бывает, я уже пережил одну процедуру прессования.

— Каким образом?

— Чудом. Небольшое углубление в полу, просто трещина. Я бросился в нее в тот миг, когда потолок уже коснулся моих волос. Там я и пролежал целый день в полной темноте, слушая, как вокруг меня осыпается земля и щебень. Настоящее чудо.

Инженер встряхнулся, как будто хотел отогнать от себя страшный сон.

— Пойдемте, — сказал он с напускным весельем. — Гульнем по магазинам, приоденем вас как следует. А потом попробуем поесть.

Он потащил беглецов в роскошный бутик, настаивая, чтобы они нарядились в вечерние наряды. Сама не понимая, как это произошло, Зигрид вскоре оказалась облаченной в платье от кутюр и изысканные туфельки. Ей все время казалось, что она пребывает во власти какой-то иллюзии. На фоне опустевшего города все казалось нереальным, как во сне. Она даже забыла о многочисленных ссадинах и ожогах, покрывающих ее тело. Часом раньше, когда она пожаловалась на боль, Дориан забрался в какую-то аптеку, перевернул ее вверх дном и торжествующе потряс добытым пузырьком с обезболивающими таблетками. Затем они двинулись по центральному проспекту, останавливаясь у каждого бара и пробуя каждый раз новые коктейли. Непривычная к алкоголю Зигрид вскоре почувствовала, что с трудом держится на ногах.

— Конечно, все это детские выходки, — хмыкнул Дориан, который в данный момент изображал бармена, ловко поигрывая серебряным шейкером, — но разве плохо иногда потешить свои заветные фантазии? Кто не мечтал хоть однажды проделать все то, что сейчас делаем мы?

Поздно вечером они добрались до номеров-люкс самого фешенебельного городского отеля, и Зигрид была счастлива наконец рухнуть на кровать и забыться сном.

Когда утром они проснулись, от эйфории вчерашнего дня не осталось и следа. Пустой, безмолвный город показался им унылым и мрачным. Они молча сидели на скамейке в городском саду, уставившись неподвижными взглядами на журчащую струйку фонтана. Зигрид трясло от озноба, измятый вечерний костюм Пампкина придавал ему вид какого-то зловещего Пиноккио. Что касалось Дориана, то он, похоже, с трудом подавлял дрожь в руках.

Они просидели так почти до позднего утра, не решаясь поднять глаза к потолку, затем продолжили свои шатания по городу. Зигрид на глаза попался человек, повесившийся на фонарном столбе, а Пампкин обнаружил труп женщины, покончившей с собой в туалете ресторана, где они остановились, чтобы попить кофе. Оба покойных были сослуживцами Дориана. Инженер не сказал ни слова, но заметно побледнел. Праздник закончился.

Чуть дальше они миновали группку людей в костюмах и галстуках, которые тщетно пытались вскрыть пол с помощью отбойных молотков.

— Они пытаются выкопать себе убежище, — пояснил Дориан, — но только попусту теряют время. Никому еще не удавалось разрушить бетон, из которого сделаны перекрытия блоков. Я вообще сомневаюсь, что это бетон. Скорее, какой-то особый крайне прочный материал, устойчивый к любым механическим воздействиям. Лазер его тоже не берет, потому что его луч отражается и рассеивается благодаря включению в материал множества мелких стеклянных шариков. Эти призмы специально созданы, чтобы…

Он резко умолк, почувствовав, что трещит, как попугай. Из-за перекрестка навстречу им вдруг показался неизвестный, который полз по шоссе, как рептилия, прижавшись животом к асфальту и подтягивая тело полусогнутыми руками и ногами. Зигрид ошарашенно отметила, что голова его скрыта надетым на нее плотным упаковочным бумажным пакетом, на котором красовалось ярко отпечатанное название крупного супермаркета. Человек с трудом продвигался по тротуару неуверенными зигзагами, явно без какой-то определенной цели. Его костюм не устоял перед постоянным трением об асфальт, и теперь из дыр торчали грязные, ободранные локти и колени.

— Вы таких еще повидаете! — усмехнулся инженер, заметив изумление своих спутников. — Мы их называем «люди-ящерицы». После того, как приговор был объявлен, некоторые из приговоренных попытались самостоятельно обезвредить имплантированный микрочип или дезактивировать его с помощью врачей-самозванцев. Если бы операция удалась, они смогли бы просочиться вместе с рабочими в лифты, не боясь умереть в конвульсиях на верхних этажах! К сожалению, все эти хирургические манипуляции потерпели крах, и система самозащиты имплантатов отключила у мошенников чувство равновесия. Теперь они не могут сохранять вертикальное положение. А некоторые корчатся и извиваются целыми днями, потому что не могут отличить, где верх, а где низ. Другие еще не могут выносить вида открытых пространств, так чтобы их при этом не выворачивало наизнанку, поэтому им приходится прятать голову в мешок, чтобы окружающий мир принял приемлемые для них размеры. Мы называем это «комплексом норы». И головокружение! Они живут с постоянным сильнейшим головокружением. Для них сидеть на стуле — это все равно что стоять на перилах моста, перекинутого через бездонную пропасть. Ужас.

Три минуты спустя они наткнулись на другого пострадавшего, который сидел, скорчившись, внутри металлической бочки, где раньше держали гудрон. Глаза его были завязаны лоскутом ткани.

— Некоторые вообще запираются в собственном холодильнике, — сообщил Дориан тоном знатока.

Раздавшийся около полудня ужасающий скрежет заставил их испуганно поднять головы. Зигрид ощутила ком в горле при виде того, каким низким оказалось сегодня «небо»: под его натиском уже погнулась антенна, установленная на крыше радиоцентра.