Черная сделка - Сергей Зверев

– Ну, элементарно. Напишите, так, мол, и так, боец в лесу заблудился, нужно было ему сигналы подавать, – предложил Веник Огнеметчик.

– Ладно, хрен с тобой. Евгенич, дадим им ракетницы?

– Хорошо. Только две. Не больше, – отозвался капитан. – А шашки не давай. Шашки никак не спишем.

– Добро, – отозвался Денис Федорович.

Прапорщик и капитан так в бокс и не заходили, стояли на выходе, поодаль, а по углам ангара караулили солдаты. Прапорщик позвал одного из них:

– Товарищ рядовой.

– Я.

– Как тебя?

– Рядовой Рыбка.

– А, Рыбка, давай, сходи на склад... Нет, отставить... Солдатам на складе делать нечего... Евгенич, ты один тут справишься.

– Да чего тут справляться, – ответил капитан. – Если он в танке, то вначале ему надо из него вылезти, я так полагаю. А только потом идти в дверь.

– Значит так, я сам слетаю на склад за ракетницами, – предложил Денис Федорович.

– Давай, и возвращайся побыстрее. И смотри мне, без меня не пить, – сурово произнес капитан.

Пока прапорщик ходил на склад, Грубас и Чечёра стучали по танку автоматами, потом прислушивались, даже ухо к броне танка прикладывали.

– Сидит, как мышь.

– И дрожит, сволочь. Вылезай, – крикнул Чечёра. – Щас, мля, подышишь свежим воздухом.

– А чего ему вылезать, – сказал Грубас, – обоссался небось, знает, что ему хана.

– Чё ты мелешь? – гаркнул капитан.

– Хана в смысле не полная хана, а в смысле, что со свободой скоро распрощается, – «перевел» слова Грубаса Веник Огнеметчик.

«Черные копатели» обвыклись в боксе, где вроде бы никого не было, да еще водка подействовала – страха такого, как в начале «операции», у них уже не было.

Прапорщик, как и обещал, вернулся быстро, дал одну ракетницу Венику, вторую передал Чечёре.

– Эй, – крикнул капитан, – кто бы ты ни был, я последний раз предлагаю тебе сдаться.

Никто не отвечал.

– Ладно, начинайте, – скомандовал капитан.

Веник Огнеметчик и Чечёра осторожно залезли на башню танка. Сосчитали:

– Раз, два три, – Грубас пожарным багром подцепил люк, приоткрыл его, а Веник Огнеметчик и Чечёра выстрелили внутрь ракетницами. Грубас тут же опустил люк.

Сигнальные ракеты закружились внутри танка, ударяясь о внутренние стенки, при этом они нещадно дымили.

– Ну что? – спросил прапорщик, когда все утихло.

– Что, что, слушаем, – отозвался Чечёра.

– Тссс, – Веник Огнеметчик насторожился.

– Что такое? – Грубас схватился за автомат.

– Показалось... Нету ни хера, – сказал Веник Огнеметчик. – Ладно, Грубас, открывай люк, я сам проверю танк.

Грубас снова открыл люк. В боксе загрохотало – Веник Огнеметчик выпустил из своего «шмайсера» длинную очередь, потом заглянул в башню.

– Тут столько дыма... Короче его тут нету! – окончательно определился Веник Огнеметчик.

– Значит, ушел, – сказал капитан.

Родион Евгеньевич уже в позе командира части – грудь навыкате, руки в боки, стоял на пороге бокса, уже не прячась за дверь.

– И когда он успел это сделать? – воскликнул Чечёра.

– А хрен его знает, – раздосадованно ответил Веник Огнеметчик. – Наверное, прошмыгнул еще днем, когда ваши солдаты дверь закрывали. Или сейчас, когда прапорщик на склад пошел – с одной стороны дверь никто же не охранял.

– Ушел так ушел, – спокойно сказал капитан.

– Был и не был. Будем делать свои дела. Солдатам еще надо танк разобрать.

– Да он за солдатами охотиться не будет. Ему мы нужны, – сказал Веник Огнеметчик. – Мы для него опасные свидетели.

– Странно, а чего он тебя тогда сразу же не укокошил? – хитро спросил прапорщик.

– Не получилось. Грубас водой его окатил, – нашелся Веник Огнеметчик.

– Значит, так, – решительно сказал капитан. – Вашу «копейку» и «Мерседес» загоняем в бокс, в тот, где обычно стоит бульдозер. Сами будете ночевать в казарме. Там дневальные. Спать будете по очереди, чтобы всегда вооруженный человек бодрствовал. И не дай Бог, кто-то из вас на посту задрыхнет. Я объявляю часть на военном положении. Не шутка, в окрестности объекта находится вооруженный бандит. Ментам я все-таки сообщу.

«Черным копателям», хочешь не хочешь, пришлось подчиниться.

Личный состав, отдыхавший в казарме, подняли по тревоге, разъяснили, что такое военное положение и какие меры предпринял капитан. Пока шли эти мероприятия, Грубас, Чечёра и Веник Огнеметчик вместе с солдатами – бывшими караульными – загоняли свои автомобили в ангар.

Никто не заметил, как из того бокса, где стоял танк, вышел человек. Этот бокс оставили настежь открытым, чтобы танк, который планировалось начать разбирать уже с самого утра, проветрился от порохового дыма и дыма сигнальных ракет.

Локис, а это был именно он, осторожно, стараясь держаться в тени, чтобы не попасться на глаза взбудораженным солдатам, направился в лес.

Еще днем он заметил, что стена между боксами выложена из легких пеноблоков. И кладку когда-то делали солдаты – ну очень уж непрофессионально. Раствор от вибрации электродвигателей кое-где растрескался. По балкам и рельсам Локис поднялся к потолку. Ему удалось снять с верхнего слоя пару блоков стены. Таким образом, десантник пробрался в соседний бокс, предварительно поставив блоки на место. К сожалению, этот соседний бокс оказался закрыт. Однако в нем Локис спокойно переждал всю «военную операцию» «черных копателей». А когда она закончилась, опять перебрался в бокс с танком.

К особняку под липами, находившемуся в пригороде Калининграда, подъехало VIP-такси – темно синий «Мерседес-бенц» представительского класса.

– До свидания! – Николай Прокопьевич попрощался с баронессой, пожал руку Фердинанду.

– Всего наилучшего! – Антон как можно более теплым голосом сказал это фрау Энгельберте.

– Вам того же, – сдержанно улыбнулась баронесса.

– Удачи! – махнул рукой Фердинанд.

– Мы договорились? – крикнул вслед барону Антон.

– Да-да. Наверное. Скорей всего.

– Это как понимать? – закипятился Антон.

– Я справлюсь сам – тот ли этот предмет и сколько он на самом деле стоит, сколько таких осталось. Я думаю, все должно быть в порядке, – немец говорил своим обычным тоном, который Антону казался чрезмерно надменным.

– А... Справляйтесь, – Антон был уверен, что Веник Огнеметчик все проверил.

– Вот так будет хорошо, – Фердинанд взял под руку баронессу, – как вы себя чувствуете, мутти?