Темное озеро - Линда Кейр

Казалось, сами его глаза задавали вопрос. Но разве он мог о чем-то знать?

— Ничего нигде не случается, — ответила Энди, — пока не случится.

Личный дневник Йена Коупленда, школа Гленлейк

28 октября 1996 года, понедельник

* * *

Поднеся трубку к уху, Йен услышал пыхтение попечителя. В его детстве так дышал их домашний терьер. Йен слишком хорошо понимал причину таких вздохов и пожалел, что надумал позвонить.

— Джеральд… — вздох, — Матисон.

— Говорит Йен Коупленд. Похоже, я не вовремя?

Смех прерывался все теми же вздохами.

— Нет, извините. Чертова беговая дорожка… По-видимому, пять миль в час с небольшим уклоном теперь уже предельная для меня нагрузка.

Йен сочувственно, как он надеялся, поохал, дожидаясь, когда Матисон восстановит дыхание. Наконец пыхтение затихло.

— Думаю, я слишком выдохся, чтобы выразить должное изумление… надо же, сам Йен Коупленд снизошел! Безмерно рад слышать вас.

Медленно вращаясь в своем кабинетном кресле, Йен поглядывал на приоткрытую дверь, раздумывая, не следовало ли ему закрыть ее, прежде чем позвонить. Впрочем, недавно он видел Энди на кухне; она ела салат, просматривая сообщения на своем смартфоне.

Как бы поделикатнее начать? Так ничего и не придумав, Йен бросился с места в карьер:

— Похоже, прошлое стало нынче сильно давить на настоящее Гленлейка.

Весьма туманное замечание. Молчаливая пауза на конце Матисона подтвердила это, однако бывший заместитель директора школы все же уловил суть.

— Ах, вы имеете в виду то злосчастное… обнаружение…

— Полагаю, между администрацией и советом попечителей велось много интересных разговоров.

До Йена донесся лающий смех.

— Вы со школьных дней отличались сообразительностью, — отсмеявшись, заметил Матисон.

— Вы же помните мою жену.

— Я прекрасно помню вас обоих.

Развернувшись к окну, Йен смотрел, как за стеной дома ветер треплет оголившиеся ветви старого вяза. Немного пожухшей листвы еще вяло держалось, хотя изредка уже совсем высохшие листья, кружась как снежные хлопья, слетали на землю.

— Наша дочь Кэссиди посещает семинар по журналистике.

Последовала очередная, еще более долгая пауза, а когда Матисон возобновил разговор, странная модуляция его голоса навела Йена на мысль, что, повозившись с управлением своей беговой дорожки, попечитель опять начал бег. Видимо, установив три мили в час, без отягчающего угла наклона.

— Великолепный профессионализм Уэйна Келли вполне соответствует его известности. Новая тематика факультатива застала врасплох всю школу. В представленном им учебном плане ни слова не говорилось о расследовании причин смерти.

— Справедливости ради он же не мог знать…

— Справедливости ради он не имел права по собственному почину вовлекать в это учеников. И что, кстати, ваша дочь думает по этому поводу?

— Увлечена. Строит из себя настоящего журналиста. Келли показался мне харизматичной личностью, поэтому, полагаю, все ее одноклассники увлечены им не меньше.

Матисон определенно опять начал бежать. Его слова теперь звучали напряженно и отрывисто.

— Ну, между нами говоря, Йен, директор… при полной поддержке совета… попросил Келли положить конец этому нелепому расследованию. Все попечители в совете полагают, что эта смерть была либо самоубийством, либо странным несчастным случаем, и назначенный на это дело детектив Гаврас склоняется к той же версии.

— А как к этому относится Келли?

— Не согласен. Решительно протестует!

— А он имеет право?

— Ну, школа, конечно, могла бы уволить его, однако…

— Есть опасность усиления дурной рекламы.

Не скрипнуло ли что-то в коридоре? Не отразилось ли в окне чье-то движение? Развернувшись в кресле, Йен увидел лишь пустой дверной проем.

— Келли заверил, что не пытается дразнить гусей, и сам лично считает, что дело не связано ни с каким преступлением. Он говорит, что использует данный инцидент для обучения правильным методам журналистских расследований, поскольку «он привлек большое внимание учеников».

— Уж это точно.

— А учитывая популярность смартфонов, интернета и всего прочего, внимание их, полагаю, нынче привлечь далеко не просто, — произнес Матисон, отдуваясь после каждого слова.

Медленно, чтобы не скрипнуть креслом, Йен встал и, пройдя по ковру к двери, выглянул в коридор. Но не увидел там ни Энди, ни кого-то другого. Вздохнув, он тихо закрыл дверь.

— Так вас это тоже встревожило? — спросил Матисон.

— Мне просто не хотелось бы, чтобы школу поливали грязью.

— Учитывая все благодеяния Коуплендов, причем не только финансовые, я полагаю, что репутация Гленлейка должна восприниматься синонимично вашей фамилии.

— Вы абсолютно правы, — пробурчал Йен, несмотря на то, что его мотивация имела мало общего с его фамилией. Он хотел лишь… всего лишь… защитить Энди.

— Что ж, не переживайте. Естественно, вы понимаете, что мои сведения конфиденциальны, однако, уверяю, мы пристально следим за ситуацией. Мне не хотелось бы, чтобы вы и ваша очаровательная жена волновались. Менее всего нам нужно, чтобы такой персонаж, как Даллас Уокер, вернулся, породив новые неприятности.

Личный дневник Энди Блум, школа Гленлейк

31 октября 1996 года, четверг