Командор Советского Союза - Андрей Борисович Земляной

под двойной охраной сотрудников Госконтроля и Партконтроля. Опытные бойцы не сводили глаз с задержанного и друг с друга, поэтому человек, который ни при каких раскладах не должен был долететь живым, оказался в Москве, и через пару часов канул бесследно в коридорах советских спецслужб, чтобы к утру, вымытым, и аккуратно одетым, сидеть в приёмной кабинета Сталина в загородной резиденции.

Получив неплохое образование в гимназии и Казанском университете, Алексей Иванович Рыков, тем не менее не был способен ни к какому осмысленному труду, кроме революционной деятельности. Смыслом его существования была подпольная работа, подрывная и идеологическая борьба. Даже во время короткой гражданской войны, он вполне успешно работая на территории контролируемой Временным Правительством, переехав в Москву, сразу же начал антигосударственную деятельность уже против Ленина. Когда Владимир Ильич слёг от чумы, переориентировался на Сталина, но тот терпеть не стал, и собрав в тридцать пятом всех горе заговорщиков, отправил их в закрытый пансионат под Горьким. Тогда же и был заключён пакт о правилах поведения и гарантиях неприкосновенности. Почему он это сделал?

Друг и соратник Сталина, командор Гурджиев, написал закрытый доклад по некроэнергии, где доказал, что смерть любого существа заражает землю некроэнергией, которая разрушительно действует на человека, порождая нарушения психики и физические болезни. А смерть разумного, да ещё и насильственная, делает это намного сильнее. И это влияет на огромные территории на протяжении десятилетий.

Да, конечно по сравнению с тысячами принявшими смерть на полях сражений, гибель пяти сотен уже ничего не решала, но тогда Сталин был в таком настроении, что подумал: Джоджокети?![21] И на территории советской страны образовался пока ещё небольшой анклав оппозиционеров. Кто-то покидал его, поменяв взгляды, кто-то наоборот приходил сюда, разочаровавшись в Советском государстве, но в целом люди потихоньку прибывали, и после войны для их проживания был выделен целый курортный комплекс из шести корпусов, и окружённый высоким забором, который изнутри защищал охранный кооператив, а снаружи – части пограничных войск Комитета Госбезопасности. Связь никто не отключал, поэтому там были и телевизоры, и телефоны, которые естественно прослушивались.

Но постепенно у Ветеранов появлялись собственные линии связи, тайные курьеры и даже прикормленные командиры войсковых частей. Во всём этом следователям ещё предстояло разобраться. Но для конкретного человека – Алексея Рыкова, это не имело значения. Благодаря энергетической медицине восьмидесятитрёхлетний мужчина вовсе не выглядел стариком, а скорее крепким человеком в годах.

Увидев приглашающий жест секретаря, Рыков выпрямился, и шагнул в кабинет Сталина.

– Садись. – Иосиф Виссарионович, который прошёл омоложение, выглядел конечно намного лучше, чем Рыков, был одет в жемчужно-серый френч, такие же брюки и мягкие кожаные туфли и стоял, повернувшись лицом к огромному окну, за которым был виден сад, и маленький водопад.

– Ты сменил портного? – Не удержался от шпильки Рыков.

– Да, ты знаешь, появился у нас парень один. – Медленно начал Сталин, не поворачиваясь от окна. – Молодой совсем, да. Но одежда сделанная по его рисункам буквально завоевала всю страну. А кроме одежды, десятки наименований бытовой техники, транспортные средства от мотороллеров, до многоосных грузовиков и космических ракет, новейшие фантастические станки, а ещё крупнейшие физические открытия, за которые и Нобелевки мало, и вот не поверишь, – Сталин обернулся. – Наборы косметики для женщин, и спортивные снаряды… Я даже не упомню всего. И вот этого поистине золотого мальчика, вы, ваше помойное племя, захотели извести. – Сталин говорил негромко, но очень внятно, и без малейшего акцента, а это значило, что он предельно спокоен. И вот это было хуже всего. – Вы все, не сделали и сотой части того, что сделал он. Но на ваше счастье он не только учёный и изобретатель, но и воин, и все ваши наёмники были схвачены на месте преступления, и дали показания. И это ваш приговор. Я бы простил вам даже собственную смерть, но не прощу гибель никого из тех, кто строит наш коммунизм.

– Коба, ты же понимаешь, что пригрел на груди монстра. – Вклинившись в речь Сталина произнёс Рыков.

– Не называй меня так. – Сталин правой рукой в которой держал трубку, словно провёл в воздухе черту разделяющую их. – Ты мне не друг, и не соратник по партии.

– Мы навели про него справки. Он никак не мог получить и сотой части знаний, которые у него есть. Он даже как-то рассчитал упругую деформацию стальной балки, а это вообще-то работа для квалифицированного инженера-строителя.

– И что? – Сталин удивлённо посмотрел в глаза Рыкова. – Вот мы узнали, что он знает что-то, что ему знать не положено. Кем не положено, ещё вопрос, ну да ладно. И что? Что это меняет? Это делает его менее значимым для нашей космической программы? Или это как-то меняет его убеждения? А парень между прочим настоящий коммунист. Ты знаешь, что у него в квартире стоит инвентарная мебель? Он даже нормальный гарнитур себе не купил. Ему реально наплевать, что там стоит.

– Да враньё, отмахнулся Рыков.

– Чёрта лысого ты угадал. – Сталин хмыкнул. – Я у него на квартире сам побывал. И той которая в Солнечном, и той что в Москве. Не поверил, когда мне доложили. И, да. Там, где инвентарных номеров нет, там белые пятна, и эта мебель уже списана. А о том, что у него есть машина, узнал, когда она ему понадобилась для выполнения приказа Лаврентия Берия. И вот этого парня, ты называешь монстром. За то, наверное, что он как фокусник вынимает из шляпы новую инженерию, новую физику, и даже новую химию. Да на него наш министр обороны Говоров молится, как на икону. А знаешь почему? Потому что этот монстр как ты говоришь к армии и флоту относится как к своим детям. Новая броня – на. Новое оружие – держи. Новая техника – смотри не поломай. Он сейчас на острие десятков оборонных, космических и производственных программ. Десятков. А сколько он уже реализовал, никто не считал. Да если мы его в два слоя покроем орденами и медалями, всё будет мало. А этот поросёнок, их даже не носит. Вот как ко мне ехать или к Берия, надевает парадный пиджак, а в жизни его чёрта два заставить. Говорит ткань от них отвисает!

– Зачем ты мне это рассказываешь? – Рыков прищурившись посмотрел на Сталина.

– Рассказываю потому что из этого дома ты не выйдешь. – Спокойно ответил архистратиг. – Ты нарушил наш договор, а гарантом в нём была твоя жизнь. – Он отошёл к столу, и нажал кнопку селектора. – Вениамин, зайди.

В кабинет тут же вошёл высокий широкоплечий мужчина в таком-же полувоенном