Чернильное сердце - Корнелия Функе

— Что это значит?.. — начала было Элинор, но Баста уже тащил её и Мегги прочь из комнаты.

— Это значит, что я вас, милые пташки, запру на ночь в одной из наших клеток, — сказал он, неласково подталкивая их ружьём в спину.

— Где мой отец? — крикнула Мегги. Собственный голос оглушительно зазвенел в её ушах. — Ведь теперь книга у вас! Чего вы ещё от него хотите?

Каприкорн не спеша подошёл к свече, которую погасил Сажерук, провёл указательным пальцем по фитилю и посмотрел на сажу, прилипшую к подушечке.

— Что я хочу от твоего отца? — сказал он, не оборачиваясь к Мегги. — Я хочу, чтобы он остался здесь, больше ничего. Похоже, ты не знаешь, каким выдающимся талантом он обладает. До сих пор Волшебный Язык не желал быть у меня на службе, как Баста ни пытался его уговорить. Но сейчас, когда Сажерук привёз тебя, он будет делать то, что я потребую. В этом я полностью уверен.

Мегги попробовала оттолкнуть руки Басты, протянутые к ней, но тот схватил её сзади, точно курицу, которой хотят свернуть шею. Элинор хотела прийти ей на помощь, но Баста лениво направил ей в грудь ружейный ствол и подтолкнул Мегги к двери.

Когда она ещё раз обернулась, то увидела, что Сажерук по-прежнему облокачивался на большой стол. Он смотрел на неё, но на этот раз без улыбки.

«Прости, — казалось, говорили его глаза. — Я должен был это сделать. Потом ты всё поймёшь».

Но Мегги ничего не хотела понимать. И прощать ничего не собиралась.

— Чтоб ты сдох! — закричала она. — Чтоб ты сгорел! Чтоб ты задохнулся в собственном огне!

Баста, смеясь, тащил её к двери.

— Нет, вы только послушайте эту маленькую кошку! — говорил он. — Видно, тебя надо остерегаться.

Стояла глубокая ночь; Бинго никак не мог уснуть. Лежать было жёстко и неудобно, но он к этому привык. От испачканного одеяла разило невыносимо, но он и с этим свыкся. В его ушах раздавалась песня, и избавиться от неё не получалось. То был победный гимн спирали.

М. де Ларрабейти. Борриблы-2: в лабиринте спирали

Клетки, как их называл Баста, которые Каприкорн уготовил непрошеным гостьям, находились позади церкви, на асфальтированной площадке, где громоздились контейнеры, бочки с мусором и груды строительного хлама. В воздухе стоял лёгкий запах бензина, и, похоже, даже светлячки, бестолково порхавшие в ночной мгле, не понимали, что занесло их в это место. Позади контейнеров и хлама выстроились в ряд полуразваленные дома. Вместо окон в серых стенах зияли пустые дыры. Несколько прогнивших ставен косо висели на своих петлях, и казалось, что первый же порыв ветра сбросит их на землю. Только двери на первых этажах, очевидно, сравнительно недавно покрасили в грязно-коричневый цвет, и на них неумело, точно детской рукой, кистью были выведены номера. На последней двери, насколько Мегги могла разглядеть в темноте, значился номер семь.

Баста подогнал её и Элинор к двери номер четыре. Мегги даже почувствовала облегчение, узнав, что Баста имел в виду не настоящую клетку, хотя дверь в стене, лишённой окон, никак нельзя было назвать гостеприимной.

— Всё это просто смешно! — говорила Элинор, пока Баста отодвигал засов и отворял дверь.

Из дома Каприкорна он взял себе подкрепление в лице худого мальчишки, одетого в чёрное, подобно взрослым помощникам Каприкорна. Ему явно доставляло удовольствие всякий раз направлять ружьё в грудь Элинор, когда она открывала рот. Но он не мог заставить её замолчать.

— Эй, парень, в какие игры вы тут играете? — возмущалась она, не отводя глаз от ружейного дула. — Я слышала, в этих горах всегда привольно жилось разбойникам, но ведь уже двадцать первый век на дворе! Теперь никто не гоняет своих гостей с ружьём, а уж тем более такой желторотый юнец, как ты…

— Насколько я слышал, всё, что творилось прежде, делается и в этом расчудесном столетии, — возразил Баста. — А пацан как раз в том самом возрасте, чтобы пойти к нам в учение. Я-то ещё моложе был.

Он распахнул дверь. Там, внутри, был ещё более кромешный мрак, чем на улице.

Баста втолкнул туда сначала Мегги, затем Элинор и затворил за ними дверь.

Мегги услышала, как повернулся ключ в замке, как Баста что-то сказал, а мальчишка рассмеялся в ответ и как затихли их шаги. Она вытянула руки в стороны, пока кончиками пальцев не нащупала стену. Глаза здесь были бесполезны, как у слепого, она даже не могла понять, где стояла Элинор. Но слышала, как тётушка ругается где-то слева от неё.

— В этой окаянной дыре есть хотя бы выключатель? Чёрт побери, мне кажется, будто я попала в какой-то проклятый, невыносимо скверный приключенческий роман, где плуты носят повязку на глазу и бросают ножи.

Мегги заметила, что Элинор любила браниться. И чем больше волновалась, тем больше бранилась.

— Элинор! — послышался голос откуда-то из темноты.

Радость, ужас, изумление — всё это прозвучало в одном-единственном слове.

Мегги чуть не упала, запутавшись в собственных ногах, — так резко она обернулась.

— Мо?

— Не может быть… Мегги! Как ты сюда попала? — Мо!

Мегги, спотыкаясь, побежала в темноте на голос отца. Чья-то рука схватила её руку, чьи-то пальцы коснулись её лица.

— Наконец-то!

Под потолком загорелась лампочка без абажура, и Элинор с самодовольным видом отдёрнула пальцы от выключателя, покрытого слоем пыли.

— Электрический свет — воистину сказочное изобретение! — сказала она. — По крайней мере, это явный прогресс по сравнению с другими столетиями, вы не находите?

— Что вы здесь делаете, Элинор? — спросил Мо, прижимая к себе Мегги. — Как ты допустила, что она оказалась здесь?

— Как я допустила?! — Элинор чуть не дала петуха. — Я не собиралась играть роль няньки для твоей дочери. Я знаю, как ухаживать за книгами, но дети — чёрт побери ещё раз! — совсем другое дело. Кроме того, я переживала за тебя!.. Она хотела пойти тебя искать. И что же делает глупая Элинор, вместо того чтобы спокойно сидеть дома? «Не могу же я отпустить девочку одну», — подумала я. Но всё это от моего благородства! Мне пришлось выслушивать гадости, терпеть ружьё, которым трясли у меня перед носом, а теперь ещё и твои упрёки…

— Ладно, ладно!

Мо отодвинул Мегги и оглядел её с головы до ног.

— Со мной всё в порядке, Мо! — сказала Мегги, хотя её голос немного дрожал. — Честное слово!

Мо кивнул и посмотрел на Элинор:

— Вы привезли Каприкорну книгу?

— Разумеется! Ты сам бы её дал ему, если бы я… — Элинор покраснела и посмотрела на свои пыльные туфли.

— … Если бы ты её не подменила, — закончила Мегги.

Она схватила руку Мо и крепко её сжимала. Она не могла поверить, что он опять был с ней, живой и здоровый, если не считать глубокой ссадины на лбу, почти скрытой под тёмными волосами.