СМЕРШ в Тегеране - Анатолий Терещенко

До сих пор об этом феномене говорят и пишут, слагают саги и ставят фильмы, но с явными недоговорками, словно стесняются сказать правду. Доступ к Тегеранским архивам закрыт. Однако анализируя то, что просочилось из государственных тайников трех стран, двух — побежденного третьего рейха и победителя Советского Союза, уже не существующих, — и усеченной, оставшейся без колоний, Великобритании, а также воспоминаниям свидетелей тех событий, можно моделировать выводы и строить версии.

Как писал Д.С.Липатов, в центре всех споров стоит вопрос: готовился ли террористический акт или угроза, нависшая над главами государств, — не более, чем сталинский политический маневр?

При этом главная задача маневра — заманить Рузвельта в резиденцию советского посла в Тегеране, что, собственно, и было сделано. Американский президент на несколько дней стал гостем советского руководителя.

Известно, что сам Рузвельт, по возвращению из Тегерана, своим сослуживцам, а потом и на пресс-конференции в Вашингтоне искренне заявил, что немцы замышляли убить Сталина, Черчилля и его самого. Президент уточнил, что спастись им удалось только благодаря специальным службам Сталина, которые вовремя узнали о готовящемся покушении.

Он рассказал журналистам, что оказался в своем большом, но плохо защищенном посольстве, находившемся в полутора милях от города — на окраине Тегерана. Каждый раз ездить даже с эскортом по городу к месту проведения конференции было опасно. Такого же мнения была и охрана. Именно сразу же после прилета он получил срочное письмо от Сталина о коварных замыслах фашисткой разведки с приглашением президента расположиться в своем представительстве. Что он и сделал на следующее утро.

И тут на страницах некоторых желтых газет и журналов недоброжелатели и враги президента, в том числе и представители уже упоминаемой «Малой тройки», стали гнать волны грязных инсинуаций. Обобщая статьи этой прессы, видно, что шаг Рузвельта называли «похищением Президента» ГПУ, ОГПУ, НКГБ, НКВД. Статьи были в разных вариациях, кто и какими знаниями располагал о названиях правоохранительных органов СССР?

Вот вам уже два взгляда на одно событие, кстати, появившиеся сразу после окончания конференции в декабре 1943 года.

Но есть документальные данные, опубликованные в прессе, о встрече наркома иностранных дел СССР Молотова и посла США Гарримана:

«Молотов сообщает, что в последний момент получены неблагоприятные сведения. Дело в том, что со стороны прогерманских элементов в Тегеране готовятся враждебные акты в отношении руководителей наших государств. Эти акты могут вызвать серьезные инциденты, которых мы хотели избежать.

Поэтому с точки зрения лучшей организации совещания и для того, чтобы избежать поездок по улицам, было бы безопаснее, если бы президент Рузвельт остановился в здании советского посольства».

Гарриман не сомневается в серьезности дела, но в виду того, что речь идет о безопасности руководителей трех государств, он хотел бы получить более подробную информацию.

Молотов отвечает, что речь идет о лицах, связанных с германским агентом в Иране Майером. В отношении группы Майера новое иранское правительство приняло соответствующие меры и выслало некоторых подозрительных лиц из Ирана. Однако агенты Майера все еще остаются в Тегеране и от них можно ожидать актов, которые могут вызвать нежелательные инциденты.

Гарриман говорит, что он немедленно сообщит президенту об информации, переданной Молотовым

А вот воспоминания Черчилля:

«Я всячески поддерживал просьбу Молотова к президенту переехать в здание советского посольства, которое было в три или четыре раза больше, чем остальные, и занимало большую территорию, окруженную теперь советскими войсками и полицией.

Мы уговорили Рузвельта принять этот разумный совет…».

* * *

Между тем, лично у самого Сталина были все основания полагать, что фашистская разведка постарается использовать столь уникальный момент, как сбор «Большой тройки», и постарается организовать покушение на лидеров антигитлеровской коалиции. Во всяком случае, Берия постарался, чтоб эта мысль прочно засела в голове «отца народов». Он ее постоянно подпитывал «нужной» прямой и косвенной информацией.

Сталину вообще регулярно докладывали о разоблачаемых террористах, которые готовили его физическое устранение. Достаточно вспомнить зловещую историю 1935 года, когда была вскрыта целая «сеть заговорщиков», в которую входило более ста человек, в числе которых оказался даже секретарь Президиума ЦИК Авель Енукидзе и другие правительственные чиновники.

А заговор военных во главе с М.Н.Тухачевским разве не направлен был на физическое устранение Сталина?

«С этими отщепенцами расправился Ежов, — вспоминал Сталин, — но и сам сгорел в пламени репрессий. Моей вины тут нет — они нападали».

Здесь же информация о подготовке убийства глав союзнических стран, поступившая опять от того же Берия, выглядела значительно убедительней.

А что же говорила об этом противоположная сторона, в частности, руководитель школы в замке Фриденталь Отто Скорцени, где убийство являлось учебным предметом. Так в середине шестидесятых годов в газете «Правда» появилось сообщение со ссылкой на интервью любимца Гитлера ежедневной французской утренней газете «Экспресс». В это время «человек со шрамами» проживал в Мадриде.

Вот его признание:

«Из всех забавных историй, которые рассказывают обо мне, самые забавные — это те, что написаны историками. Они утверждают, что я должен был со своей командой похитить Рузвельта во время Ялтинской конференции. Это глупость: никогда мне Гитлер не приказывал этого.

Сейчас я вам скажу правду по поводу этой истории: в действительности Гитлер приказал мне похитить Рузвельта во время предыдущей конференции — той, что происходила в Тегеране… Но бац! (Смеется)… из-за различных причин это дело не удалось обделать с достаточным успехом…».

Что же это за причины?

Ясно — противодействие советских и английских разведчиков и контрразведчиков, предотвративших физическое устранение глав «Большой тройки». А оно было, по всей видимости, реальным.

Резидент германской разведки Майер, имевший широчайшие связи в иранских политических, деловых и военных кругах, в совершенстве владеющий персидским языком, многое сделал для создания мощного, исключительно на Берлин ориентированного, националистического движения в Иране. Целью этого движения должен был захват власти в стране и превращение Ирана в союзника Германии.

На помощь Майеру Берлин посылает матерого разведчика — абверовца Юлиуса Шульце-Хольтуса под «крышу» германского консула в Тавризе. Он становится резидентом Абвера в Иране.

А что касается планов оппозиции, то во многом им свои идеи удавалось осуществить. По данным нашей разведки, в Иране в то время действовало более двадцати прогерманских, антисоюзниче-ских организаций. Крупнейшей из них была, так называемая Голубая партия, получившая свое название от голубых бюллетеней депутатов иранского меджлиса, которые голосовали против ратификации Договора о союзе между Ираном, СССР и Великобританией, подписанном в январе 1942 года.