Отдаю свое сердце миру - Деб Калетти

Она мечтает поесть то, чего хочется и когда хочется. Старые добрые хлопья на завтрак или бургеры в фастфуде, или Skittles, которые она раскладывает по цветам, пока делает уроки. Она общается по телефону с Заком Оу и Оливией практически каждый день, да и с Малкольмом тоже, но все равно предпочла бы играть с ними в видеоигры и смотреть глупые фильмы по телевизору, а не выслушивать, как набирает обороты GoFundMe, кто и что написал на страничке в Facebook, куда она по-прежнему не осмеливается заглядывать. Она скучает даже по маме Зака Оу, которая будит его каждое утро, хотя он ставит будильник, вечно капает ему на мозги, что надо делать уроки, хотя у него с домашкой всегда все в порядке. Она немного грубоватая, и лицо у нее сердитое, так что Аннабель часто жалеет Зака Оу, но сейчас она так скучает по его матери, что сердце ноет от боли.

С нее хватит, поскольку то, что она делает, бессмысленно, как и вся эта затея в целом. И это самая большая проблема. Почему она приняла такое решение? Она уже и сама толком не знает, почему. Сет Греггори по-прежнему где-то там, ее будущее остается в ее руках, и, что бы она ни сделала, это ничего не изменит, раз до сих пор не изменило. Достаточно вспомнить те беды, что уже случились и случаются, случаются, случаются, и ничего. Все то же самое. И еще, еще, еще. Если такие ужасы могут происходить в классах детсадовцев, маленьких первоклашек в розовых резиновых сапожках, с рюкзачками в милых бабочках, тогда все это безнадежно. Никто ничего не предпринял. Детсадовцы. Ничего. Прелестные невинные дети.

Аннабель плюхается прямо на землю, на перекрестье Ист-Моррис-роуд и шоссе WA 27. Дует горячий ветер. Она подпирает голову руками. Она слишком усталая и разбитая, чтобы плакать.

Она знает, что сказала бы Кэт. «Еще один день. Продержись еще один день».

Она не выдержит еще одного дня.

Рука сама тянется к телефону. Можно позвонить доктору Манн. Можно позвонить Заку или Малкольму, и они отговорят ее, напомнят, что на ее страничке в Facebook уже четыреста фолловеров, а GoFundMe поднялся до двух тысяч долларов.

Но все идет наперекосяк, поэтому она звонит дедушке Эду. Во всяком случае, пытается позвонить, но ее телефон вне зоны действия сети.

Тут впору крепко выругаться, да и как следует притопнуть ногой, что она и делает. Правда, лишь взметает тучи грязи, которая налипает на потное тело. Все это тянет на истерику, но на душе становится легче. Ужас, ужас, но легче. Она швыряет камень. Обычно она плохо целится (потому и ненавидела бейсбол на уроках физкультуры), но сейчас камень попадает точно в знак «ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ ПЕРЕЕЗД», и такая меткость приносит небывалое удовлетворение. Она бросает еще один камень и промахивается.

Аннабель злится на свой телефон. Злится на весь белый свет. До нее вдруг доходит, что одной злости недостаточно. Господи, да она должна кипеть от ярости. Заходиться в бешеной ярости каждый божий день. Ее ярость должна первым делом обрушиться на Хищника, выплескиваясь всеми доступными ее телу средствами. А она хоронит свой гнев под маской добродетели, вины и страха, но это позор, потому что людям сильным положено изливать свою злость. Люди по-настоящему сильные высказывают все, что думают, прямо в лицо, каким бы устрашающим оно ни было.

Ладно. Черт возьми, так и быть! У нее нет выбора, кроме как бежать дальше, к условленному месту встречи: Вест-Чатколет-роуд, Уорли, Айдахо. Дедушка, вероятно, уже в Уорли, исследует все четыре его улицы, чтобы представить ей полный отчет в самых мучительных подробностях. Вряд ли эта информация будет отличаться от той, что она получала по каждому городку, куда их заносило до сих пор. Сами подумайте: много ли можно рассказать про почту, церковь и хозяйственный магазин Ace Hardware?

Вот именно. Так что с нее довольно. Даже Лоретта дезертировала. Святой Христофор, вероятно, вздыхает с облегчением. Предельно ясно, в каком направлении должна следовать Аннабель Аньелли, и это выбор не в пользу WA 27. Она поворачивает налево, на Южную Болотную дорогу, где, кстати, нет никаких болот. Здесь вообще нет воды, как нет и ничего голубого, кроме неба, одинаково безоблачного во всех направлениях.

Следующий ориентир – Ист-Калумет-роуд, Рокфорд, Вашингтон. Оттуда она повернет на Чатколет и окажется на границе, и тогда все закончится.

* * *

Она видит впереди поворот на Чатколет-роуд. А рядом – фермерский дом, белый и живописный, с сараями и хозяйственными постройками. Величественно возвышаются ряды зернохранилищ. Странно, но она, кажется, видит и людей у дороги. Небольшая группка, как будто они ждут автобус на остановке. Она надеется, что это автобусная остановка. Если так, может быть, она сядет на следующий. И просто поедет туда, куда ее повезут. Идея настолько заманчивая, что она ненадолго предается фантазиям, которые на мгновение кажутся реальностью. Вот она улыбается водителю автобуса, чтобы он ничего не заподозрил. Выбирает место у аварийного выхода. И так, с пересадками, путешествует на автобусах, поездах и самолетах, пока не оказывается в солнечной Мексике, даже если Сет Греггори этого не потерпит.

Люди, столпившиеся у дороги, смотрят на нее. Еще бы! Вероятно, они не привыкли видеть такое: девушка в спортивном прикиде бежит по пустынной дороге посреди богом забытой земли. Конечно, для них эта земля самая что ни на есть родная, но все же.

Люди действительно таращатся. Она считает, сколько их: один, два, три, четыре, пять, шесть. Плюс ребенок. Плюс собака. Это, наверное, весь город. Под их взглядами становится немного неловко. Она чувствует себя инопланетянкой, посадившей свой НЛО на полях, где зреет урожай. Она хочет сказать им, что родом с мирной планеты, но, очевидно, это будет ложь.

Но что это? Теперь они кричат. Господи! Это ее пугает. Но они выглядят счастливыми. И радостно подпрыгивают.

Они выкрикивают ее имя.

«Вперед, Аннабель!»

«Боже мой, боже мой». Она в ужасе и смущении. Но постой-ка – может быть, у Зака Оу или Оливии, или у кого-то из их знакомых имеются родственники в Уорли, что в штате Вашингтон. Вот и объяснение. Глупый Зак позвонил какой-нибудь своей тетушке, а та притащила своих друзей.

Какая-то женщина тянется к ней. У нее в руках целлофановый мешок, полный ломтиков апельсина.

– Вау, – изумляется Аннабель. – Это все мне?

– Не останавливайся. Беги! – говорит женщина. На ней джинсовые шорты, популярные у мамочек-домохозяек, и клетчатая рубашка без рукавов.

– Все в порядке. Я могу остановиться. Спасибо вам. Вы здесь ради меня?

Маленький мальчик – с мягкими и блестящими волосами, в детских джинсах с миниатюрным ковбойским ремнем – держит в руке воздушный шарик из красной фольги с нарисованной пожарной машиной. Шарик немного сдутый.

– Смелее, Джонатан, – подбадривает его другая женщина. Волосы у нее цвета сухой травы, а сама она толстая, как копна сена. – Он подумал, что тебе понравится этот шарик с его дня рождения. Чтобы отпраздновать пересечение границы.