Святые отцы Церкви и церковные писатели в трудах православных ученых. Святитель Василий Великий. СБОРНИК СТАТЕЙ - Емец

нем понятиям, от Отца исходит, чрез Сына простирается и совершается Духом Святым. Посему имя действования не делится на множество действующих, так как нет усвоенного каждому и особенного попечения о чем-либо. Но что ни происходит, касающееся или промышления о нас, или Домостроительства и состава вселенной, – все производится Тремя, впрочем, произведений не три».[209]

Единство действования Григорий выясняет на примере. По учению Священного Писания, жизнь мы получили от Отца, Сына и Святого Духа. Однако тройственность даровавших не дает нам права заключать, что от каждого получили особую жизнь, – в таком случае мы имели бы три жизни. «Одна и та же жизнь, – говорит Григорий, – приводится в действие Отцом, уготовляется Сыном, зависит от соизволения Духа».[210] Точно так же и во всем Троица действует нераздельно. «Всякое благое дело и имя не во времени, без перерывов, зависимо от безначальной силы и воли, приводится в совершение в силе Духа Единородным Богом, и не бывает или не представляется мыслью никакого протяжения времени в движении Божественной воли от Отца чрез Сына к Духу».[211]

Отсюда, заключает Григорий, «как не называем тремя Животворящими производящих одну и ту же жизнь, ни созерцаемых в одной и той же благости тремя Благими, так не можем называть тремя Богами совокупно и нераздельно друг через друга приводящих в действие на нас и на всяких тварей оную Божескую, то есть надзирающую, силу и деятельность».[212]

Свое заключение Григорий подтверждает ссылкой на апостола Павла, который говорит: един Спаситель всем человеком, паче же верным (1 Тим. 4:10). Апостол учит нас именовать единого Спасителя. Тем не менее мы исповедуем, что «Спасителем всех бывает Бог всяческих, между тем как совершает спасение Сын благодатию Духа».[213] Точно так же, признавая всю Троицу участвующей в надзирающей деятельности, мы должны именовать Ее единым Божеством.

Таким образом, по учению Григория Нисского, Бог Сам по Себе непостижим, а насколько проявляется Его деятельность в мире, мы должны заключить, что Он един по существу.

Более определенно единство Лиц Святой Троицы по существу развито Григорием в его учении о взаимном отношении Ипостасей.

Учение о троичности Ипостасей, учит Григорий, не противоречит единству Божества на том основании, что решает вопрос о различном способе бытия Лиц, а не о различии Их по существу. «Исповедуя безразличие естества, не отрицаем разности быть причиною и происходить от причины, понимаем, что этим только и различаются Одно от Другого, именно, что, как веруем, Одно Лицо есть причина, а Другое от причины. И в том, что от причины, опять представляем себе другую разность; ибо Одно прямо от Первого, Другое от Первого же при посредстве Того, что от Него прямо, почему и единородность несомненно остается при Сыне, и Духу несомненно также принадлежит бытие от Отца, потому что посредничество Сына и Ему сохраняет единородность и Духа не удаляет от естественного сближения с Отцом».[214] Вся разность Ипостасей заключается в том, что Одна из них является виновницей бытия Двух Других. Но это различие Ипостасей не вносит никакого разделения в естество Божие. Наоборот, ипостасные свойства, указывая только способ бытия Лиц, доказывают единство существа, потому что Ипостаси Сына и Духа, имея причиной бытия Ипостась Отца, сохраняют тесное единство с Ней.

В доказательство нераздельности существа Божия в Ипостасях Григорий приводит те же соображения, что и Василий Великий: «Лица Божества нераздельны между Собою ни по времени, ни по месту, ни в воле, ни в начинаниях, ни в деятельности, ни в том, чтобы претерпевать что-либо подобное усматриваемому в человеке, кроме одного только, что Отец есть Отец, а не Сын, Сын – не Отец, а подобно сему и Дух Святой – не Отец и не Сын».[215]

Учение Григория Богослова о единстве Лиц Святой Троицы служит завершением учения каппадокийцев. Его учение о единстве Лиц по существу более ясно и определенно, чем у Василия Великого и Григория Нисского. Отношение Ипостасей к существу и между Собою развито более точно.

Кратко сам Григорий Богослов излагает свое учение так: «Безначальное, Начало и Сущее с Началом – един Бог... Имя Безначальному – Отец, Начальному – Сын, Сущему с Началом – Дух Святой, а естество в Трех единое – Бог, Единение же – Отец, из Которого Другие и к Которому Они возводятся, не сливаясь, а сопребывая с Ним и не разделяемые между Собою ни временем, ни хотением, ни могуществом. Ибо сие нас делает чем-то многим, потому что каждый разногласен и сам с собою, и с другими. Но тем, у которых естество просто и бытие тождественно, приличествует единство».[216]

Из этого краткого изложения учения Григория видны следующие тезисы его учения о Святой Троице. Бог един по существу и троичен в Лицах. Единство существа не сливает троичных Лиц, но и Лица не разделяют Божественного естества, которое просто, а потому неделимо. Ничто не нарушает единства Ипостасей в противоположность разрозненности человеческих личностей и раздвоенности самосознания даже отдельных личностей: Лица Святой Троицы едино по времени, хотению и могуществу, так что бытие Их тождественно.

Развивая эти тезисы, Григорий учит, что существо Божие, бестелесное, простое и нераздельное,[217] безразлично принадлежит всем трем Ипостасям. «Все, что имеет Отец, принадлежит и Сыну, кроме нерожденности; все, что имеет Сын, принадлежит Духу, кроме рождения. А нерожденность и рождение не сущности различают, по моему мнению, но различаются в одной и той же сущности».[218] Говоря о нераздельности в трех Лицах непостижимого существа Божия, Григорий для более ясного выражения своей мысли прибегает к аналогии: «Божество в Разделенных неделимо, как в трех солнцах, которые заключены одно в другом, одно растворение света».[219] Такая аналогия дает ясное представление об учении Григория о единстве, нераздельности существа Божия в трех Ипостасях.

Ипостасное различие Лиц не сливается единством существа этих Лиц, не разделяя в свою очередь единого существа. «Разность проявления [Лиц] или взаимного соотношения производит и разность их наименований, – говорит Григорий. – Ибо и Сыну ничего не недостает, чтобы быть Отцом (так как сыновство не есть недостаток), но Он не есть еще посему Отец. В противном случае и Отцу недостает чего-то, чтобы быть Сыном, потому что Отец не Сын. Но сие не означает недостатка (откуда ему быть?) и убавления в сущности. Это самое – быть нерожденным, рождаться и исходить – дает наименования: первое – Отцу, второе – Сыну, третье – Святому Духу... так что неслитность трех Ипостасей соблюдается в едином естестве и достоинстве Божества. Сын не Отец, потому что Отец один, но то