Адора - Бертрис Смолл

— Султаном стану не я, а наш брат Сулейман; он старше меня.

Халил хитро посмотрел на брата:

— Прав-то он имеет больше, но разве ты уступишь ему отцовский престол?

— А ты, Халил, знаешь историю о том, как любопытной Варваре на базаре нос оторвали? — смеясь, спросил Мурад.

Халил улыбнулся брату и повернулся к матери.

Феодора крепко обняла сына:

— Прости, Халил, что оставляю тебя, но сейчас это единственная возможность хоть как-то помочь твоему отцу. Будь мужчиной, сынок, я постараюсь вызволить тебя как можно быстрее.

— Не беспокойся, мама, со мной все будет в порядке, к тому же у меня здесь такие хорошие друзья.

— Нам пора, госпожа, — услышала Феодора тихий голос Мурада. — Я хочу выехать из города до сумерек.

Лошади тронулись, но Феодора успела прокричать напоследок еще несколько слов:

— Ирина, не раздражай Александра, кто знает, что у него на уме. До свидания, — крикнула она уже сыну. — Помни, я очень люблю тебя и буду с нетерпением ждать нашей встречи!

Когда они выезжали из города, их нагнал Александр. Он вежливо попрощался с Мурадом и подошел к Феодоре.

— Не беспокойся, красавица моя, — сказал он еле слышно. — Твой сын вернется к тебе живым и невредимым, я буду беречь его как своего собственного.

— Я верю тебе, Александр, — так же тихо ответила Феодора. — Только прошу тебя не особенно баловать его и не учить пиратскому ремеслу.

Александр тихо рассмеялся и кивнул головой в знак согласия:

— Ладно, не буду. Но знаешь, мне очень грустно сейчас, я даже боюсь впасть в хандру: ведь от меня уезжает мой лучший партнер по шахматам. Я очень надеюсь, что когда-нибудь мы сможем продолжить наши шахматные баталии.

Александр говорил полушутливо, но Феодора видела, что ему совсем не весело.

— Ничего не могу тебе обещать, — сказала она ему. — Но я бы тоже не отказалась продолжить наше знакомство, хотя это вряд ли теперь будет возможно. Да хранит тебя Бог, Александр.

— Доброго пути, любовь моя, — проговорил он, глядя прямо в ее изумительные глаза.

Он словно пытался оставить в своей памяти каждую черточку ее лица, весь образ Феодоры, и поэтому смотрел на нее долгим любящим взглядом, от которого ей было немного не по себе. Но миг расставания настал: Александр учтиво поклонился Феодоре, повернулся к Мураду и увидел, что он смотрит на него яростным и ненавидящим взглядом. «Уж не влюблен ли он в жену своего папаши? Интересно, если это так, кто из нас выйдет победителем?»— подумал Александр и, кивнув Мураду, вскочил на коня и ускакал.

Путешествие началось спокойно. Но уже через два часа после отъезда на темном вечернем небе сгустились тучи и полил сильный дождь. Принц Мурад был вынужден взять Феодору на руки и перенести ее в крытые носилки. Он осторожно поднял принцессу и понес, обходя быстро разраставшиеся лужи.

Впервые за столько лет Феодора ощутила тепло его сильных рук. Достаточно одного движения головой, и их губы могли бы встретиться. Дыхание перехватило, и захотелось, чтобы он никогда не разжимал своих объятий. По его лицу Феодора видела, что и он испытывает нечто подобное. Он старался придать себе вид человека, просто исполняющего обязанности, которые не затрагивают его чувств и желаний, но горящие глаза выдавали его. Он желал ее!

На ночлег остановились в маленьком городке, недалеко от Фоки. С рассветом двинулись дальше. Мурад стал молчалив и старался держаться подальше от Феодоры. Он ехал во главе отряда, ни с кем не разговаривая, погруженный в свои думы. Думы о себе, о Феодоре, о своих чувствах к ней. Ему стало ясно, что он до сих пор влюблен в нее. Когда он жил в Галиополе, было легче позабыть про свои чувства; сейчас же, когда она находилась совсем рядом, его постоянно охватывало желание подъехать к ней и поцеловать. Никакая другая женщина не вызывала в нем такого сильного физического желания, бороться с которым было почти невозможно. Вдруг ему вспомнилось, как восемь лет назад в монастырском саду он сказал Феодоре, что если станет султаном, то обязательно женится на ней. Сейчас он понял, что это желание не ушло, хотя отношения между ними стали уже иными. Его гордость никогда бы не позволила сделать Феодору своей женой, но гордость не могла избавить его от любви к византийской принцессе.

Так прошел еще день пути. Следующий ночлег пришелся на безлюдную местность, где было невозможно найти сносный дом для столь высокопоставленных особ. Для Феодоры поставили большой шатер, остальным пришлось ночевать под открытым небом. Войдя в шатер, Феодора нашла там несколько складных стульев и столик: оказывается, Мурад позаботился обо всем заранее. Вскоре солдаты приготовили ужин. Он не был особенно изысканным, но после целого дня пути ей показалось, что ничего вкуснее она никогда не ела. Она пригласила в шатер принца Мурада, чтобы поужинать вместе, но он вежливо отказался, сказав, что у него много дел и он перекусит с солдатами.

Это было странно, но Феодора чувствовала, как былые ощущения и переживания, связанные с принцем Мурадом, снова захватывают ее сердце. Ей вдруг захотелось его ласк, его мягких сильных рук, захотелось, чтобы он гладил ее грудь, захотелось его нежных губ, которые бы исцеловали каждый тайный утолок ее тела. Именно Мурад был первым мужчиной в ее жизни. Среди персиковых деревьев монастырского сада, роз и орхидей она с ним впервые ощутила радость любви и настоящее блаженство. Внезапно поток ее мыслей прервал голос того, о ком она только что думала:

— Вам понравился ужин, госпожа?

Она обернулась и увидела принца Мурада.

— Да, очень, — живо ответила она. — Но я не люблю есть одна. Почему вы не захотели составить мне компанию? Только не надо говорить, что у вас было много дел.

— Вкушать трапезу с женщиной, которая является женой моего отца? Это только его право, я же такого права не имею, — ответил он с загадочной усмешкой.

— Конечно, нет! Я имею в виду совсем другое! — воскликнула в притворном ужасе Феодора. — Но у меня здесь нет даже слуг, которые бы могли скрасить мое одиночество, и вы — единственный человек, которого я могу пригласить за свой стол. Не солдат же мне звать к себе.

Он оценил юмор прекрасной византийки и рассмеялся:

— Как я вижу, вы жаждете моего общества лишь потому, что я принц, то есть ровня вам. Вот уж не думал, что вы такой сноб, Адора.

— Нет! Нет! Вы опять не правильно поняли меня. Она слегка покраснела: впервые за столько лет Мурад назвал ее этим именем — Адора.

— Ну тогда объясните мне, чего я не понял, — сказал он и присел перед ней на корточки. Она посмотрела ему прямо в глаза и увидела огонь, сжигающий этого внешне спокойного и насмешливого человека.

— Что вы скажете, если я, отбросив все приличия, признаюсь вам, что просто хотела… видеть тебя? — промолвила Феодора еле слышно.

Она даже сначала не поняла, что произошло и как это получилось, но едва она окончила свое признание, как оказалась в крепких объятиях принца Мурада.