Театр любви - Барбара Картленд

Его палец был на спусковом крючке.

— О Боже, что мне делать? — шептала она. — Помоги… мне! Пожалуйста… Господи… помоги.. мне!

Молясь, она подняла руки и прижала их к ангелу.

Она думала, что он прочно прикреплен к каменному подножию.

Но вот, крепче упершись в него, она вдруг ощутила, как статуя чуть-чуть сдвинулась.

Тогда она выше подняла руки и толкнула ее с силой, на какую только была способна.

Ангел подвинулся, покачнулся и вдруг опрокинулся, свалившись на каменный пол с оглушительным грохотом.

Грохот повторился громогласным эхом внутри часовни.

Джослин непроизвольно обернулся, застигнутый врасплох этим крушением.

Подобная оказия и нужна была герцогу.

Левой рукой он схватился за револьвер и рванул его вверх.

Одновременно, вложив в правый кулак всю мощь своего атлетического тела, он нанес Джослину удар в подбородок.

Этот сокрушительный удар вызвал бы восхищение профессионального боксера.

Кузен пошатнулся и рухнул на спину.

Падая, он нажал на курок, и пуля достигла потолка.

Звук выстрела добавился к грохоту упавшего ангела.

За ними последовал пронзительный визг Фионы.

Джослин стукнулся головой о каменный пол и теперь лежал не шевелясь.

Герцог наклонился и поднял револьвер, валявшийся недалеко от кузена.

Когда он выпрямился, священник съежился у алтаря, повторяя дрожащим голосом:

— Он заставил меня сделать это! Он заставил меня сделать это!

Герцог бросил на него презрительный взгляд и повернулся к Фионе.

В это время в часовню вбежали ночной сторож и дежурный лакей из холла.

Они проскочили мимо Лавелы, не заметив ее.

Она тихо скользнула в тень внутри часовни.

Ночной сторож первым подбежал к герцогу.

— С вами все в порядке, ваша светлость?

Мы слышали выстрел.

Он взглянул на револьвер в руке господина.

— Все в порядке, — обронил Шелдон Мур.

Когда к ним приблизился лакей, дежуривший в холле, герцог спросил его:

— Как этот священник попал сюда?

— Он приехал в почтовой карете, ваша светлость. Она ждет его снаружи.

— Тогда отведите его туда, — велел герцог, — и доставьте в тот же экипаж мистера Джослина!

Лакей и сторож были явно удивлены.

Однако, повинуясь, они подошли к лежавшему без чувств Джослину.

Подняли его за плечи и за ноги.

Герцог наблюдал, как они двинулись по проходу.

Жестом он приказал священнику следовать за ними.

Тот с завидной резвостью прошмыгнул мимо герцога, словно боялся, что и его ударят.

В ту минуту, когда он поспешно удирал по проходу, герцог сказал Фионе:

— Поскольку вы женщина, а сейчас позднее время, я не настаиваю, чтобы вы уезжали с ними. Но с наступлением утра вы покинете этот дом!

Она подвинулась к нему.

— Как ты можешь так поступать со мной, Шелдон? — умоляла она. — Я люблю тебя! Я всегда хотела быть твоей женой!

— Напротив — я проявляю милосердие, не заставляя вас ехать с вашим любовником, — сказал как отрубил он, — и я надеюсь никогда не видеть вас вновь!

Фиона, пораженная, смотрела на него.

Но затем она осмыслила то, что он сказал, и то, что он знал о ней и Джослине.

Ее веки дрогнули.

Поняв, что это крах всех ее планов и намерений, она вышла с высоко поднятой головой.

Лишь после того, как она исчезла из виду, герцог тихо позвал:

— Лавела!

Он глядел в затемненный угол часовни, где она скрывалась.

Все еще переполненная страхом, она выбежала к нему.

Не в силах сдерживать свое волнение, она прерывисто твердила:

— Я молилась… я молилась… в отчаянии, как можно… помочь вам!

— Вы спасли меня, — тихо молвил герцог. — Как выразить словами мою благодарность?

Он тяжело вздохнул.

— Мне даже не верится, что все это было в действительности и что вы оказались здесь в нужный момент.

— Я… спустилась… по лестнице… в часовню, потому что я… хотела… вознести благодарственную молитву… за… удивительный вечер, — запинаясь, рассказывала Лавела, — но я думаю… Бог, должно быть, послал меня… на помощь вам.

— Я уверен в этом, — ответил герцог.

Он положил револьвер, который все еще сжимал в руке, на скамью.

— Я думаю, мы должны вознести нашу благодарственную молитву вместе, — произнес он.

Девушка улыбнулась ему и стала от этого еще более походить на ангела.

Она опустилась на колени у подножия алтаря.

Герцог присоединился к ней, и они оба закрыли глаза.

Закончив самую усердную молитву из когда-либо произнесенных им за всю жизнь, герцог встал и, протянув руку Лавеле, помог ей подняться.

— Вы спасли меня! — повторил он, как будто все еще никак не мог поверить в реальность происшедшего.

— Вы не… думаете, что он… попытается вновь… напасть на вас? — прошептала она.

— Я думаю, попытается, — подтвердил герцог, — и мне остается лишь надеяться, что вам, моему ангелу-хранителю, удастся каким-то образом защитить меня.

— Я буду… стараться… вы знаете, что я буду… стараться, — пролепетала Лавела, — но… я напугана.

Она была столь прелестна, когда смотрела на него снизу вверх с беспокойством в глазах, что герцог произнес:

— Я поблагодарил Бога, но, думаю, Лавела, я должен поблагодарить и вас!

Он осторожно взял ее за плечи и, наклонив голову, поцеловал.

Он поцеловал ее очень нежно — ведь в ту минуту он не думал о ней как о привлекательной женщине.

Она была ангелом, спасшим его от страшной и унизительной будущности.

Но когда он ощутил сладость ее мягких губ, его поцелуй стал горячим и страстным.

И в то же время в нем сохранялось почтительное благоговение перед Лавелой.

Девушка почувствовала, будто перед ней внезапно открылись Небесные Врата и она вознеслась в их пределы.

Ее еще никто не целовал, и это прикосновение губ изумило и поразило ее.

Ей казалось невероятно прекрасным, что столь великолепный и добрейший человек целует ее.

Затем она испытала странное ощущение, которого ранее не знала.