Операция «Вирус» - Ярослав Веров

— Ага, вот и славно, — проговорил полицейский. — А то мне в участок пора. Господин начальник, наверное, уже проспались после вчерашнего…

— Настойку захвати ему на опохмел, — распорядилась хозяйка. — Да к ужину не опаздывай. А вы в дом проходите, — обратилась она к Максиму. — Только разуйтесь у крыльца, я вчера полы вымыла.

Неприятный скрипучий звук разбудил Максима. Будто кто-то царапал гвоздем по стеклу. И не царапал даже, а старательно выцарапывал длинную с завитушками подпись. Потом раздался короткий гортанный выкрик, панически захлопали большие крылья, мерзкий скрежет отдалился. Стали слышны бубнящие голоса за стеной, время от времени прерываемые бравурной музыкой. Максим догадался, что это тот самый простенький радиотелевизионный приемник, что возвышался на почетном месте в гостиной полицейского Притулатана.

Надо было вставать, но вставать не хотелось. Когда еще доведется полежать на чистых, накрахмаленных простынях. Вымытым, сытым, почти здоровым. В блаженном полузабытьи. Хотя забываться не стоило. Островная Империя открылась новой гранью, не менее загадочной и пугающей, чем та, которой она ощетинилась против остального мира.

После плотного завтрака, борясь со сном, Максим примерно с полчаса наблюдал за мельтешащими на телевизионном экране картинками. Демонстрировались главным образом рекламные ролики. Ими «прокладывались» вокальные выступления каких-то личностей трудно различимого пола и возраста. А может быть, наоборот, вокалом перемежались ролики. Несколько минут передавали новости. Понять толком ничего было нельзя. Какие-то муниципальные выборы, хроника происшествий, прогноз погоды. После опять сладкая патока рекламы и простенького песенного искусства. Ни словечка о том, что творится за пределами Внутреннего Круга. Словно не бороздят загаженные охрянкой воды Гнилого моря смертоносные призраки Белых субмарин, словно не вымирают от лучевой ломки жители материка, и все это так же далеко отсюда, как Северный полюс. Здесь лишь обывательский покой и умиротворенность. Цветут в палисадниках цветочки. Румяные домохозяйки пекут пироги. Добродушные пожилые полицейские оберегают покой граждан от мелких хулиганов и без малейшей настороженности относятся к гостям с той стороны пролива. Детишки, кои во Внешнем Круге допускаются только у дикарей, бегают по утренней зорьке рыбу удить. А голованы притворяются добропорядочными псами, которые не только все понимают, но и даже могут сказать…

Под открытым окном, откуда веяло вечерней прохладой, кто-то принялся шумно чесаться. Максим соскользнул с кровати и осторожно выглянул. Так и есть — Ушастик. Голован опустил лапу, задранную к уху, и произнес:

— Скрипун. Я его прогнал.

Максим взобрался на подоконник, сел, свесив ноги наружу.

— Скрипун — это птица? — спросил он.

— Зверь, — откликнулся Ушастик. — Крылатый… Я тебя знаю, ты Мак Сим.

Максим присвистнул.

— Откуда ты меня знаешь? — спросил он.

— Весь мой народ знает Мака Сима Кам Мерера.

Это была новость почище той, что сообщил Щекн-Итрч об Абалкине. Но, памятуя ответ Щекна на следующий вопрос «журналиста Каммерера», Максим не стал интересоваться, что народ голованов думает о нем. Вместо этого он спросил:

— А твой народ не знает случайно, как мне попасть в центр?

Ушастик фыркнул и помотал лобастой головой. Но это не было отрицанием, потому что после долгой паузы голован сообщил:

— Тебе не надо об этом беспокоится. Об этом уже побеспокоились.

— Кто? — не удержался Максим от следующего вопроса.

— Народ голованов, — сообщил Ушастик и ретировался, оставив в воздухе запах нагретой канифоли.

Максим вернулся в комнату и снова лег. Услышанное надо было осмыслить. Голованы не умеют лгать, посему слова Ушастика следует понимать буквально. Здешние цзеху позаботились о том, чтобы переправить Максима в центр Островной Империи. Интересно, каким образом? Конечно, гораздо интереснее знать — зачем, но голованам бесполезно задавать вопросы о смысле чего бы то ни было. Даже — поступков, не говоря уже о смысле жизни… Ладно, главное — оказаться в этом чертовом центре. Там ответы на многие вопросы. И следы «Черного Дьявола» там затерялись…

Приотворилась дверь, показался сын полицейского, инженер судоремонтного завода Иядрудан.

— Вы не спите?

Максим приподнялся на локте.

— Нет.

— Хотел с вами поговорить.

— Проходите.

Иядрудан боком протиснулся в комнату, опустился на краешек стула, словно гостем здесь был он, а не Максим.

— Вы что-то хотели спросить? — поинтересовался Максим, видя, что инженер не решается начать разговор.

— Да, именно спросить, — проговорил Иядрудан. — Видите ли, плывуны… простите, гости с той стороны у нас большая редкость. Да и расспросить их чаще всего не удается… Просто не успеваем. А нам очень важно знать…

— Простите, — перебил его Максим, — а кому это «нам»?

Инженер смущенно улыбнулся.

— У нас на заводе образовалось что-то вроде дискуссионного клуба. Спорим на разные темы, книгами обмениваемся и всякими слухами. Так вот, нам бы хотелось знать, что происходит там, за проливом. А то рассказывают разные ужасы, а достоверной информации нет…

— Хотите достоверной информации? — Максим сел на постели. — Извольте, только вряд ли она вам понравится…

В придуманном мире

Покрытые редким снегом вершины невысокого прибрежного хребта — неожиданно в памяти возник Партенит, расставание с Аленой — остались позади, проплыли под фюзеляжем мерно и мощно взмахивающего крыльями летательного аппарата. Максиму с трудом удалось сохранить непроницаемое выражение лица: открывшаяся его взору долина представляла собой огромный… полис?.. город-сад? Да, пожалуй, город-сад. Друзы разноцветных кристаллов — зданий, немногим уступающих высотой земным тысячеэтажникам, — ярко сверкали разноцветьем огней в предрассветных саракшианских сумерках, а окружавшие их темные расплывчатые пятна были, несомненно, растительностью — или садами. Чуть далее, у линии горизонта, маячили контуры совсем уже гигантских сооружений, напоминающих своим видом развернутые на ветру косые паруса. Похоже на энергостанции, и скорее всего — они и есть. Вспомнился Бромберг: «Львиная доля энергии, производимой в Островной Империи, исходит из ее центра…» Вот тебе, Мак, и центр — еще один центр в твоей жизни, однако непохоже, чтобы этот центр можно было взорвать… или как-нибудь еще уязвить. Да и нужно ли?

Увиденное вызывало все большее беспокойство, если не сказать — смятение. Тридцать три раза массаракш, увиденное просто не лезло ни в какие ворота! Он, Максим, представлял проникновение в загадочный центр Островной Империи несколько иначе. Кровь он себе представлял, смерть. Много крови и смерти. И грязи. А вместо этого — вежливые, предупредительные люди, незнакомая, но, очевидно, совершенная техника… рай… благодать. И беспокойство. Нет уж, лучше бы разведки, контрразведки, палачи и флотские офицеры, лучше бы — стрелять, ибо враг есть враг. А прогрессор — это тот, кто четко умеет делить на своих и врагов… Одно дело — с боем прорваться в таинственный центр, и совсем другое — когда тебя туда ведут под белы рученьки, словно лучшего друга. А вот выпустят ли обратно?