Вестник в старом мире - Revan

с едой. Головорез снял шляпу и принюхался длинным и кривым носом. Со стола пахло запеченой ветчиной. Насыщенное темно-розовое мясо с хрустящей корочкой лежало нарезанным с дольками лимона. В глиняной глубокой тарелке дымился свежий отварной картофель, и специально для гурманов стояла чаша с гранатовым соусом.

— Ба, да чтоб так каждое дело проходило, — заявил облизываясь широкий.

— Варешку прикрой. Сначала работа. Я осмотрю зал, ты второй этаж, ты подвал, — возница раздавал приказы, угрожающе тряся кулаком с кастетом.

— Ладно, ладно.

Они встретились через пару минут в общем зале. Возница рукавом вытер с края рта гранатовый соус.

— Ничего.

— И у меня, что дальше? — широкий толкнул возницу.

— Будем ждать.

— Ждать на пустой желудок мало удовольствия, — пожал плечами головорез и положил промокшую шляпу на стол.

— Вы пока ходили, я вот что нашел, — возница наклонился и поставил на свет лампы пузатую бутылку самогона.

— Это засада, — широкий сел за стол с едой, — но такая хорошая.

— Так может отраву подсыпали? — задумался головорез со шляпой.

— Ну ты подумай, нам больше достанется, — широкий наколол вилкой картофелину, и уже с набитым ртом выговорил: — Наливай давай, чего ждать с пустым желудком?

Возница вытащил из бутылки пробку и пододвинул деревянную кружку.

Кондрат сидел у окна чердака с видом на дворик и пил горячий чай из фляги. Он качался на стуле, закутанный в шерстяной плед. Дождь мерно барабанил по черепице, пока незваные гости поздно ужинали или рано завтракали. Но важнее всего, что это была их последняя трапеза.

Через полчаса послышались первые крики, они слабо пробивались через стену дождя. Но даже так, крики боли никто не мог услышать, в квартале сейчас сидел один Кондрат. Дома выкупили и строители активно реставрировали комнаты в дневное время.

Еще через пять минут крики утихли достаточно, чтобы снаружи их уже никто не мог услышать. Кондрат посмотрел на карманные часы, допил чай и пощел в ресторан.

У входа нервно переступали лошади, которых привязали бандиты Седого.

— Ну-ну, тихо, — Кондрат погладил коня по носу и надел толстые кожаные перчатки.

Он медлил. После всех криков и той таинственности, которую на него нагнал Призрак, Кондрат откровенно боялся заходить. Но пересилив себя, он перешагнул порог, чтобы потом резко выбежать на улицу. Смрад, и то месиво, что осталось от головорезов.

— Кондрат, попробуй одно средство, там ничего такого, — Кондрат закрыл нос прищепкой и передразнивал гнусатым голосом Вадима, пока грузил мешки с телами в двуколку, — Ну может пованяет немного, потом отмоем. Ага, немного.

Он закрыл ресторан и повез останки на городскую свалку.

***

Утро началось с противного холодного грибного дождика. Росса облепила пол и перила клипера так, что стало опасно ходить.

— Больше я тебя за штурвал не пущу! — Захарченко наклонился к морю через перила с позеленевшим лицом.

Вадим с офигевшим видом держал штурвал. Не реагировал на подначки от экипажа. Буря закончилась и они шли в порт Риги. Фрегат Российской империи остался где-то в заливе и больше их не преследовал. Все бы ничего, но клиперу сильно досталось: сломалась третья мачта, удар об воду заклинил руль так, что его всей командой потом чинили.

От самой команды осталось чуть больше десяти человек, это если считать вместе с Алексеем, Миколой, Захарченко, Ромашкой, Щербатым и Бревном. Остальные погибли или в бурю или при захвате корабля.

В порт Риги, спасаысь от непогоды, забились сотни кораблей. К причалам шли рыбаки, торговцы и военные со всей балтики. В паре мест даже показался британский Джек.

Клиппер дополз до стоянки только через час. Не хватало места в порту, и скорости кораблю.

— Так, так. Вы откуда? — на борт поднялся бородатый мужчина в зеленоватом пиджаке и с папочкой в руках.

— Так из англии вестимо, — отозвался Вадим, оторвавшись от изучения капитанского журнала, который он нашел в каюте.

— Из англии. Что везете?

— Пассажиров и китовый жир.

— Хорошо, сейчас установим вашу мзду.

— Вы хотели сказать налог? — состроив грустное лицо спросил Вадим.

— А я как сказал? — уточнил чиновник, открывая регистрационную книгу, — Как называется корабль?

— Так там же табличка есть, — Вадим показал на борт.

Он думал, что делать с кораблем. Груз и пассажиры поедут, ну или пойдут в Петроград.

— Наверное оторвалась. Кстате, откуда у вас такие повреждения? — чиновник показал на отверстие в борту от ядра.

— Ваше благородие, — Вадим взял его под локоть и повел в сторону от пары солдат, которые пришли к кораблю, — Поймите, у меня горе. До России оставалось всего ничего, а тут буря. Я и так десять человек команды потерял, даже не представляю во сколько еще ремонт обойдется. Ну что, мы два православных человека не найдем общий язык?

С этими словами Вадим вложил пять сторублевых купюр в папку чиновника.

— Да упокоит бог их души, — перекрестился чинуша и захлопнул папку, — Я не собираюсь наживаться на горе братьев крестьян. Но название корабля записать должен.

Вадим перекрестился и выдал:

— Вестник. Мы обычно чай до Сити возили, но вот черт попутал в этот раз, — заметив хмурость на лице чиновника, Вадим сменил тему, — Любезнейший, мне еще понадобиться ваша помощь. Кораблю нужен ремонт, а без вас я не доживу до очеркди на верфи.

— Любезный, поймите, вы же не один в бурю попали, — чиновник приоткрыл папку.

— Со всем пониманием, — улыбнулся Вадим и положил купюру.

Торчать в Риге и ждать ремонта он не собирался. За кораблем остался следить Микола и нанятый управляющий, который проследит за расходами, которые обещали быть огромными.

В Петроград они отправились через поселок Важима, оставив добираться добытый китовый жир с одним из караванов. Но даже так путешествие заняло больше недели и Вадим вернулся в город только к середине октября.

В поселке ждали хорошие новости: во всех цехах поставили водяные колеса, чтобы питать производство от речки.

На встречу семьям вышли мастера-ювелиры, хотя теперь их называли оружейниками. Исхудавшие жены и дети после освобождения из плена Седого пошли на поправку. Теплая устреча, слезы и громкие дети. Вадим отвел старейшину этого маленького дела. Седоволосый мужчина с широкими плечами, мозолистыми руками,