Тайна желтых нарциссов - Эдгар Уоллес

Что, если время несчастного случая в Эшфорде указано неточно? Если Торнтон Лайн убит раньше? Если Одетта Райдер действительно хладнокровно…

Церковные часы пробили два, он слышал их бой каждые четверть часа. Но наконец задремал. Сыщику снилось, что он в Китае попал в руки банды «Счастливые сердца». Увидел себя в каком-то храме, лежащим на большом квадратном черном камне, а его руки и ноги были связаны шелковыми веревками. Склонившись, над ним стоял атаман шайки с ножом в руках и с лицом Одетты Райдер. Джек видел, как острый кинжал был направлен в его грудь, и проснулся, обливаясь холодным потом.

Часы только что пробили три, и воцарилась гнетущая тишина. Сыщик, опасаясь шелохнуться, тщетно пытался различить что-либо в темноте. И таинственный посетитель не выдавал себя. Джек осторожно ощупал столик у кровати. Сумка исчезла.

Чуть слышно скрипнул пол у двери. Тарлинг мгновенно вскочил с кровати и увидел, как дверь распахнулась и кто-то выскочил в коридор, но тут же споткнулся и упал. Не дав подняться, сыщик схватил беглеца за руку, рванул на себя и быстро запер дверь.

— Ну, а теперь посмотрим, что за редкую птицу нам удалось поймать? — со злостью сказал Тарлинг и зажег свет.

Он чуть не упал от неожиданности. Перед ним стояла Одетта Райдер. В руках у нее был кожаный портфель.

Джек молча смотрел на нее. Наконец, не слыша собственного голоса, спросил:

— Вы?!

Одетта была бледна и не спускала с него глаз.

— Да, это я, — тихо ответила она.

— Как вы сюда попали? — он протянул руку, и девушка, не говоря ни слова, отдала ему портфель.

— Садитесь, — любезно предложил Тарлинг.

Он боялся, что Одетта упадет в обморок.

— Надеюсь, вам было не слишком больно? Все это так неожиданно…

— О, нет, вы вели себя по-джентельменски, — устало сказала она, присаживаясь к столу и тяжело опуская голову в ладони.

Джек стоял рядом с ней в замешательстве.

— Значит, это вы приезжали на велосипеде, — нарушил он затянувшееся молчание. — Этого я не предполагал.

Вдруг ему пришло в голову, что Одетта не совершила ничего противозаконного, приехав к матери на велосипеде и забрав, вероятно, свою сумку, свою собственность. Если кто и совершил нарушение, так это он сам, без всяких на то оснований, забрал ее вещь.

— На велосипеде? Нет, это была не я.

— Как это не вы?

— Да, я была там, видела, как вы посветили фонариком, и стояла совсем близко, когда вы подняли сумку, — беззвучно произнесла она, — но на велосипеде приезжала не я.

— Кто же это был? — спросил он. Но девушка лишь покачала головой.

— Отдайте мне, пожалуйста, мою сумку, — она протянула руку, но он заколебался.

В этих обстоятельствах Джек не имел никакого права конфисковывать вещь. Он нашел выход, положил сумку на стол.

Девушка не сделала ни малейшей попытки взять ее.

— Одетта, — ласково сказал он, кладя руку ей на плечо. — Почему вы не хотите довериться мне?

— Что я вам должна доверить? — спросила она, избегая его взгляда.

— Скажите мне все, что знаете об этой истории. Я охотно помогу вам, это в моих силах.

Девушка поглядела на него.

— Почему вы хотите мне помочь? Не понимаю.

— Потому что я люблю вас, — тихо ответил Джек.

Ему показалось, как будто эти слова были произнесены не им самим, а пришли откуда-то издалека. Он не хотел говорить ей о любви. Он еще не успел разобраться в своем чувстве и все-таки сказал правду.

Впечатление, произведенное этими словами, было необычным. Одетта не испугалась, но и не удивилась, только опустила глаза и произнесла:

— Ах!

Жуткое спокойствие, с которым она восприняла признание, от которого у Тарлинга перехватило дыхание, было для него вторым потрясением за эту ночь. Девушка, вероятно, подозревала это.

Какая-то неведомая сила повлекла его к ней. Он опустился на колено и взял ее руку.

— Одетта, милая, — нежно сказал Джек. — Прошу тебя, будь со мной откровенна.

Она сидела с опущенной головой и говорила так тихо, что он едва понимал ее.

— Что мне вам сказать?

— Что ты знаешь обо всем этом? Разве не видишь, что вокруг тебя сгущаются тучи?

— О чем же я должна рассказать? — снова спросила девушка.

Он замялся.

— Пролить свет на убийство Торнтона Лайна? Но я ничего не знаю об этом.

Тарлинг нежно гладил ее, она сидела прямо и неподвижно. Он поднялся бледный, опечаленный и, медленно направившись к двери, отпер ее.

— Теперь я больше ни о чем не буду спрашивать вас, — сказал Джек с холодным металлом в голосе. — Вы же прекрасно отдаете себе отчет в том, с какой целью проникли ночью в мою комнату. Я предполагаю, что вы, следуя за мной, устроились в этой гостинице.

Девушка кивнула.

— Это вам нужно? — спросила она, указывая на сумку. — Возьмите.

Одетта встала и пошатнулась. Он тут же подхватил ее. Она легко поддалась его прикосновению. Тарлинг поцеловал ее в бледные губы.

— Одетта, Одетта, — прошептал он. — Разве ты не чувствуешь, что я люблю тебя больше всего на свете, что готов отдать жизнь, чтобы уберечь тебя от несчастья? Ты действительно ничего не хотела бы сказать мне?

— Нет, нет, — простонала она. — Прошу тебя, не спрашивай ни о чем. Я боюсь, о, мне так страшно!

Тарлинг прижал ее к себе.

— Ты не должна бояться меня, — сказал он настойчиво, — и если бы ты заслужила все муки ада, и если кого-то защищаешь, скажи мне — кого, и я защищу его. Моя любовь к тебе безгранична!

— Нет, нет! — воскликнула девушка, отталкивая его. — Не спрашивай!

— Спросите меня!

Тарлинг мгновенно обернулся. В открытых дверях стоял какой-то господин.

— Мильбург?! — зло произнес сыщик.

— Да, Мильбург, — с издевкой ответил тот. — Мне очень жаль, что пришлось прервать эту слезливую сцену, но обстоятельства настолько экстренны, что мне приходится нарушить правила игры, мистер.

Тарлинг отпустил Одетту и двинулся навстречу ухмыляющемуся управляющему. Он окинул его с ног до головы быстрым взглядом и отметил про себя, что брюки наглеца были скреплены зажимами и обрызганы грязью.

— Так значит, это вы уехали на велосипеде из дома миссис Райдер?

— Да, я часто разъезжаю на велосипеде.

— Что вам угодно от меня?

— Я хотел бы одного — чтобы вы сдержали свое обещание, — мягко ответил Мильбург.