Несостоявшаяся свадьба - Нэнси Гэри

— Пожалуйста, сходи к маме в ванную…

— Иди сама.

— Я не могу. Вдруг я наткнусь на кого-нибудь? Не хочу, чтобы меня видели.

— Все равно тебе придется показаться на людях.

— Только не сейчас. После… Я приму лекарство… и скоро буду готова. Пожалуйста, Пенни! Прошу тебя…

Хоуп вдруг перешла на крик. Она вся тряслась мелкой дрожью, а руки ее бесцельно шарили в воздухе, словно стараясь ухватить что-то невидимое.

— Только это. Больше я ничего не прошу…

Пенелопа прониклась жалостью к сестре, но одновременно ее истерика вызывала у нее чувство брезгливости. Она подумала, что неплохо было бы, если б Джек застал свою «принцессу» в таком состоянии. А еще лучше — напичканную успокаивающими средствами, вялую и бездушную, как кукла. Может, тогда он опомнится. Слабый лучик надежды забрезжил в мозгу Пенелопы. Пусть Джек сказал накануне, что поезд уже ушел. Неправда. Ведь бывали случаи, когда бракосочетание отменялось в самый последний момент. Может быть, Пенелопе еще уготована победа и вожделенный приз.

— А ты принимала это лекарство раньше?

Хоуп отрицательно мотнула головой, и слезы потекли у нее из глаз.

— Окажи мне услугу, Пенни… — всхлипывая, бормотала она.

Как хватает совести у их матери подсовывать благородному, честному, слепому в своей влюбленности парню столь негодный товар — больную и распущенную девицу — в невесты? А у отчима Пенелопы вообще нет стыда. Он хоть волоком потащит полубезумную дочь к алтарю ради материальной выгоды и дутого престижа.

Пенелопа выдавила из себя ободряющую улыбку.

— Попробую пошуровать в ванной у мамы… если ты уверена, что лекарство там есть. Только бы Аделаида меня не застукала. — Пенелопа повернулась к двери.

— Не знаю, что бы я делала без тебя, — произнесла Хоуп ей вслед.

Фрэнсис блуждала взглядом меж круглых столов, которыми была уставлена лужайка Прибрежного певческого клуба, и под клетчатыми зонтами и соломенными шляпками не различала лиц. Она поборола искушение расположиться в банкетном зале, примыкающем к буфету, что имело свои преимущества, как-то: удобная близость к напиткам и закускам, но зато исключало возможность повидать Тедди.

Старушка ее предупредила: «Если погода позволит, я буду снаружи. Внутри, когда многолюдно, я страдаю клаустрофобией. К тому же в этом помещении невозможно расслышать собеседника. Акустика там ужасная». А так как небо было безоблачным, искать Тедди следовало на лужайке.

Фрэнсис покинула зал и вышла на воздух.

В конце концов она заметила Тедди и Хоуп, примостившихся на складных стульчиках за пустым столом. На бабушке была видавшая виды соломенная шляпа, розовое с желтым летнее платье, странно перепоясанное под самой ее объемистой грудью, и телесного цвета ортопедические ботинки. Ее трость была прислонена к спинке стула.

До начала ленча еще оставалось десять минут, но, видимо, Тедди уже успела заблаговременно навестить буфет. Ее тарелка была полна. Фрэнсис отметила, что старушка не страдает отсутствием аппетита. Сандвичи с огурцами, фаршированные яйца, заливное с томатным соусом, причем все в изрядном количестве.

— Ты что-то поздно являешься, — упрекнула она Фрэнсис. — Подражаешь моей неорганизованной внучке? Ступай в буфет, запасайся закусками и возвращайся скорее. Я умираю с тоски. Пенелопа отказалась прийти. Аделаида вся в хлопотах и предупредила, что опоздает. А наша невеста, помимо того, что неприлично опоздала, сидит истуканом и до сих пор не проронила ни словечка. Выходит, мне не с кем потрепаться. Вся надежда на тебя. Возможно, ты припасла кое-что интересное, чем с нами и поделишься.

Фрэнсис усмехнулась. Старые люди обладают преимуществом говорить вслух что думают, отпускать критические замечания и рискованные остроты, не стесняясь и не боясь осуждения окружающих. Все списывается на возраст и принимается более молодыми поколениями со снисходительным добродушием.

Фрэнсис вернулась в помещение, взяла из стопки тарелку и двинулась вдоль буфетной стойки. Меню не изменилось с той поры, когда ее приводили сюда еще ребенком. Она могла, закрыв глаза, вспомнить последовательность выставленных блюд и чуть ли не накладывать их на тарелки вслепую. Выбор не отличался богатством, мебель и прочая обстановка давно обветшали, да и вообще клуб выглядел ужасно старомодным, однако все стремились в него попасть. Чтобы быть принятыми в члены клуба, люди записывались в очередь и ждали лет по пять, а то и дольше. Логика Фрэнсис восставала против подобного феномена.

Наполнив свою тарелку, она возвратилась к бабушкиному столу. Старушка обрадовалась и принялась разглагольствовать:

— Да будет тебе известно, что меня считают поклонницей и знатоком жемчуга. Мама утверждала, что мои сальные железы выделяют на кожу какие-то вещества, благотворно воздействующие на жемчуг. Скорее всего, это вздор, а может, и правда. Во всяком случае, все восторгаются розоватым оттенком моих жемчужин. Знакомые наперебой просят меня поносить их бусы, рассчитывая, что они тоже изменят цвет. Я соглашаюсь. Ты можешь не поверить, но не так давно я надевала на себя по семь-восемь ниток сразу и так ходила.

Воспользовавшись паузой, когда Тедди поднесла ко рту сандвич, Фрэнсис обратилась к Хоуп:

— Ну, как, ты готова?

— Я же сказала, что Хоуп не разговаривает. Я уже пыталась, — вмешалась Тедди. — Она портит ленч, который я ей устроила. Сама не ест ни крошки и отпугивает всех, кто бы к нам ни подошел.

— Я тоже нервничаю. — Своим признанием Фрэнсис попыталась пробить прозрачный купол, в котором замкнулась мятущаяся, но внешне невозмутимая девушка. — В такой день всегда возникает масса непредвиденных мелочей… Если я могу чем-то помочь…

— У Аделаиды ничего непредвиденного не возникает, — возразила Тедди. — Во всем полный порядок. Сейчас дом похож на военную базу. Раз наша девочка не смылась вовремя, ее сегодня захомутают честь по чести с благословения преподобного Уитни.

При упоминании этого имени Хоуп вздрогнула.

— Не слишком ли цинично мы рассуждаем? — Фрэнсис хотелось сгладить впечатление от бабушкиной грубости. Хоуп выглядела такой подавленной, что естественным желанием было встать на ее защиту. При всех достоинствах Тедди ее язычок был ядовит. Ради острого словца она могла пренебречь даже элементарными приличиями.

— Только, пожалуйста, не надо, Фрэнни. Пожалей старуху и не говори, что тебя тоже охватил религиозный зуд и все церковное для тебя свято. В нашей семье и одной фанатички хватает.

Фрэнсис, не догадавшись, о чем идет речь, перевела удивленный взгляд на Хоуп. Девушка слегка оживилась, по крайней мере подала голос.

— Тедди не нравится, что я работаю волонтером для церкви, — робко объяснила она. — Мне кажется, что вы иначе к этому относитесь. Правда, Фрэнни?

— Когда я лежала со сломанной ногой прошлым летом, прикованная к постели, преподобный Уитни ни разу даже не поинтересовался, каково мне. Что же это за священник?