Несостоявшаяся свадьба - Нэнси Гэри

— Будь ты проклят, — сказал отец негромко, затем встал, уронил порванную газету на пол, повернулся и вышел. Больше они не разговаривали.

Считая часы, оставшиеся до своей свадьбы, Джек пытался не думать о стычке с отцом. В конце концов, это его праздник. Он обойдется и без присутствия отца на своем празднике, убеждал себя Джек. Он любил Хоуп, и ее родители, по крайней мере, одобряют их брак. Когда молодые возвратятся из свадебного путешествия, буря отрицательных эмоций поутихнет и наступит неминуемый штиль.

Но хотя он, ожидая невесту, сохранял невозмутимый вид, внутри он ощущал неприятную пустоту. Джек был гордостью своих родителей на протяжении долгих лет и думал, что они разделят его радость в такой знаменательный день. А вместо этого матери пришлось со скорбной миной на лице объяснять всем, кто интересовался отсутствием Кэбота-старшего, что ее муж внезапно заболел.

«Пищевое отравление, можете себе представить!» — повторяла она, причем делала это весьма убедительно. Джим мог отсиживаться сейчас у себя в библиотеке, кипя от злости на собственного сына, но никто в Манчестере не должен знать правду.

Четыре пятьдесят три на циферблате его часов.

Может, он ошибается, глядя на римские цифры?

Хоуп нет и в помине, и Брэд что-то не возвращается.

Хоуп чувствительна, вспыльчива, но разве она способна так подвести жениха, не явившись к алтарю?

«Рогоносец! — Отец стряхнул пыль со старого словечка и бросил его в лицо сыну. — Рогоносец! Рогоносец!»

Решила ли она в последнюю минуту остаться со своим Карлом? Возможно ли такое коварство после тех прекрасных минут, что они пережили вместе? С каждой уходящей минутой в нем нарастало сомнение в ее верности. Может быть, родители не так уж были не правы?

— Фрэнсис! — позвали ее шепотом.

Она оглянулась. Билл Лоуренс манил ее пальцем. Фрэнсис стала выбираться к нему.

— Я сейчас вернусь, — извинилась она перед Сэмом.

Когда они с Биллом вдвоем шли к выходу, сотни глаз провожали их. Выйдя из церкви, Лоуренс остановился.

— Пожалуйста, сходи за Хоуп, — упавшим голосом произнес он.

Видимо, на лице Фрэнсис отразилось такое изумление, что он тут же объяснил:

— Я уже несколько раз поднимался к ней и стучал, а она говорила, что ей нужно еще время. Я спрашивал, все ли в порядке, и она отвечала, что да и что хочет еще немного побыть одна. Последний раз она вообще заперлась и не стала отвечать. Просто не знаю, что делать. Аделаида на грани истерики. Гости начинают роптать, и дальше откладывать мы уже не можем.

— Аделаида говорила с ней?

— Нет. Если она покинет церковь, это будет неправильно истолковано.

— А почему ты считаешь, что Хоуп послушается меня?

— Вчера на обратном пути домой она все твердила, как было приятно встретиться с тобой и как ей тебя недоставало.

— Возможно, ты…

Билл предупредил возражения Фрэнсис, резко взмахнув рукой.

— Если бы на этом месте был твой отец, я бы обратился к нему. Он всегда умел улаживать дела. Я помню, каким он был дипломатичным.

Фрэнсис слегка покоробило, что о ее отце говорят в прошедшем времени. Сперва инсульт, а затем трагическая гибель жены превратили его из человека в растение. Теперь старшей дочери придется, по всей видимости, примерить на себя отцовскую обувь и помахать его волшебной тростью.

Карие глаза Билла умоляюще смотрели на нее.

Для Фрэнсис он был почти чужой, вернее, совсем какой-то отдаленный от общности, которая называлась семьей Пратт. Тетушка и кузины были ей гораздо ближе. Билл Лоуренс маячил где-то на втором плане, исчезал каждое утро, торопясь на работу в Бостон, и возвращался поздно. Но всегда при встрече целовал жену в лоб, что-то нежно ворковал ей на ухо, и этот неизменный ритуал вызывал у юной Фрэнсис теплое чувство к нему. Ее родители в эпоху ее детства так себя не вели. Поэтому Билл Лоуренс воспринимался ею как любящий глава своей маленькой семьи, и вообще как добрый порядочный человек. Он курил трубку, набитую душистым табаком, покачивая маленькую Хоуп, усевшуюся ему на колено, расспрашивал с интересом, как она провела день, и внимательно выслушивал ее сбивчивый рассказ.

— Конечно, Билл. Я постараюсь… если что-то от меня зависит… — Фрэнсис трудно было подобрать подходящие слова.

Едва Фрэнсис вошла в холл дома тетушки Аделаиды, у нее голова закружилась от цветочного аромата. Букеты были повсюду, и даже лестница, ведущая наверх, к комнате Хоуп, благоухала. Никто не встретил ее, не спросил, зачем она здесь, но голоса невидимок раздавались по всему дому, наравне со звяканьем тарелок и столового серебра. Подготовка к свадебному обеду шла полным ходом, только в скрытых от глаз Фрэнсис помещениях.

Преодолев крутой лестничный пролет, она постучалась в дверь Хоуп. Отклика не последовало. Фрэнсис покрутила дверную ручку лишь с целью убедиться, как ей было сказано Биллом, что Хоуп заперлась изнутри.

— Хоуп! — позвала она запаздывающую невесту. — Это я, Фрэнни. Ты в порядке?

Молчание.

— Ты что, не хочешь говорить?

Никакого ответа. Фрэнсис задумалась. Какую роль в сложившихся обстоятельствах ей предстояло сыграть? Она не так уж хорошо знала Хоуп, а уж про ее отношения с Джеком Кэботом — вообще ничего. Если Хоуп вдруг возненавидела своего жениха и вздумала обрушить свою свадьбу наподобие горной лавины, то она ведет себя соответственно принятому решению и не вступит с Фрэнсис в переговоры.

Представительница семейства Праттов и своего когда-то всемогущего отца в данный момент чувствовала себя более чем неловко. Зачем она вмешивается в назревающий скандал, и какую помощь она может оказать симпатичным ей родственникам, с проблемами которых она так мало знакома?

«Вот твой отец бы смог…» Произнесенные Биллом слова запечатлелись у нее в мозгу. Она, как дочь Ричарда Пратта, унаследовавшая его способности, должна не подкачать и поддержать его репутацию удачливого переговорщика.

Приникнув к двери, Фрэнсис произнесла шепотом, но достаточно внятно, чтобы ее услышали по ту сторону:

— Я скажу тебе кое-что про себя, о чем мало кто знает, — начала она в надежде, что такое вступление пробудит у Хоуп женское любопытство.

Фрэнсис не очень-то хотелось делиться со строптивой невестой тем, что давно было погребено в прошлом, но на какие-то жертвы все равно приходилось идти, раз она взяла на себя столь сложную миссию.

— Я была обручена однажды, много лет назад. Я думала, что мой парень достанет мне луну с неба, и без оглядки приняла его предложение.

Фрэнсис вслушалась в тишину за дверью. Никакой реакции.

— Прошли месяцы после нашего обручения, и кое-что изменилось. Может быть, причиной тому было мое внутреннее нежелание стать чьей-то женой. Сама я не понимала, чему противилась. Разве я не могу остаться собой, выйдя замуж? Разве я в этом случае расстанусь со своей индивидуальностью? И все-таки я стала внимательно присматриваться к своему жениху, критически оценивать его поведение, сдирать с него словесные одежды, фигурально выражаясь.