Псалом бурь и тишины - Розанна А. Браун
Шрифт:
Интервал:
– Пойдем, – сказала она Афуе и стала спускаться с корабля по веревочной лестнице.
Как бы там ни было, им надо оказаться подальше от Деделе, когда та очнется.
– Ты в курсе, что нормальные люди, если уж они сбежали от похитителей, к ним не возвращаются?
Карина прикусила губу, чтобы не сказать чего-нибудь язвительного в ответ. Помочь им может только он, так что неумно его злить. Пробраться в караван-сарай оказалось легче, чем сбежать из него, и теперь они с Афуой стояли перед дверью, а Каракал изумленно смотрел на них. Карина даже забеспокоилась, как бы он опять ее не связал – просто из-за того, что они его потревожили.
– У меня для вас есть предложение. Оно получше, чем предыдущее, – поспешно сказала она. За спиной Каракала показался Ифе и помахал им рукой – хорошо, он не в обиде, что они его связали. Хотя, в принципе, он сам об этом попросил.
Каракал вскинул бровь. Он не посторонился, чтобы дать им войти, но и за кинжалом тоже не потянулся.
– К счастью для вас, лошади сбили мне сон. Так что готов послушать.
– Помните, вы упомянули затерянный город завенджи? Он на самом деле существует. Я его видела, и я думаю, если мы объединим усилия, то сможем его найти. Как только мы туда попадем, я пройду путем моей праматери Баии Алахари, обрету благословение богов и верну Зиран.
Каракал вскинул бровь еще выше, и она поспешила добавить:
– Подумайте, что вы приобретете, если мы доберемся до Доро-Лекке. Вы сказали, что хотели бы избавиться от магии. У вас появится такая возможность. Мощи Доро-Лекке хватит на то, чтобы избавить от магического бремени даже очень сильного завенджи. Вы выйдете оттуда другим человеком – человеком, разорвавшим все связи с прежней жизнью в роли воина Гвардии Стражей.
Карина не верила в судьбу. Не полагалась на удачу. Но она видела шанс, когда он появлялся перед ней, – и сейчас ровно такой стоял напротив – с кинжалами на поясе и боевыми шрамами на руках. В конце концов, Баия Алахари прошла этот путь и изменила мир. Если это получилось у прародительницы Карины, значит, она тоже может преуспеть.
Затаив дыхание, Карина смотрела, как Каракал сопоставляет возможности избавиться от магических сил и быть пойманным, оказывая помощь самой разыскиваемой беглянке Сонанде.
– Нам понадобятся припасы, – медленно сказал Каракал, и Карина довольно нецарственно взвизгнула от радости. – Но если мы найдем этот тайный город, я оставляю за собой право передать тебя властям и заработать на этом.
– Хорошо. Но когда мы найдем этот тайный город и я вновь стану султаншей, я выполню обещание, которое дала вам раньше. Я прощу вам дезертирство из Стражей, и вы освободитесь – и от магии, и от прошлого.
В глазах Каракала вспыхнуло пламя, и Карина поняла: никакая магия, никакое божество не остановят этого человека, если он увидит перед собой то, что желает больше всего на свете, – свободу. Ради свободы он предаст ее без всякого сожаления.
Карина ничего не имела против безжалостности. Тебя не может предать тот, кому ты не доверяешь.
Она протянула руку.
– Мы договорились?
Он пожал ее. Карине могло это показаться, но она почувствовала, как воздух вокруг них пришел в движение, реагируя на заключение союза между двумя завенджи одной и той же Сизигии.
Каракал ухмыльнулся, став похожим на дикого кота, чье имя он носил.
– Мы договорились, ваше высочество.
11. Малик
Фарид принял известие о том, что всем им суждено умереть, с куда большим спокойствием, чем ожидал Малик.
– Конечно. Сердце царя для воскрешения. Душа царицы для обновления. Два обряда. Две жертвы.
Малик рассеянно кивал в такт словам учителя. Он не мог по-настоящему разделить воодушевление Фарида, потому что у него сильно болела рука. После погружения в воспоминания Идира ему удалось восстановить контроль над собственным телом, только порезав внутреннюю сторону правого предплечья. Как и на испытании со Стражами, распустившаяся боль помогла делу, но теперь у него кровоточили и болели обе руки.
Фарид не заметил второй повязки, как не замечал и первой. Он оживленно ходил взад-вперед по кабинету.
– Когда я много лет назад проник во владения Царя Без Лица и беседовал с ним, он не сказал, что Обряд Воскрешения – только первый из двух ритуалов.
Эта говорящая мартышка не сообразила, что надо спросить.
Малик решил не делиться с учителем этим замечанием обосуме. И не надо расстраиваться, что Фарид не заметил его новой раны. У дворцового камергера было множество гораздо более важных забот, чем самоповреждения Малика.
– Все это кажется таким знакомым, – задумчиво сказал Малик. – Нашествие саранчи, потом землетрясения, потом мор, потом чудовища. Где-то я об этом уже слышал.
Фарид некоторое время обдумывал его слова, затем его глаза загорелись. Он бросился к столу и принялся рыться в груде свитков на нем. Откуда-то снизу он выудил кипу распадающихся листов пергамента, сшитых вместе ветхой нитью. На первом листе был нарисован гриот, сидящий на бревне у костра, а перед ним – расположившиеся полукругом дети. Книга детских сказок.
– «Сказка о четырех друзьях», – с ликованием объявил он и, найдя нужную страницу, стал читать вслух.
Давным-давно, во времена странствий и страданий, четыре друга – правитель, пророк, глупец и зверь – собрались за одним столом. Сначала они мирно беседовали и угощались яствами, но тут правитель изрек, что во всем Сонанде один он равен по силе Великой Матери.
«Иначе отчего у меня столько земель, на которых произрастает столько сладких и сытных фруктов?» – произнес он.
В то время боги были ближе к нашему миру, чем сейчас. Услышав похвальбу правителя, Великая Мать цыкнула в недовольстве и сказала: «Раз ты мыслишь так, я пошлю саранчу, которая пожрет все твои сладкие фрукты, – твои земли опустеют, а дети будут голодны. Тогда ты узнаешь, что нет никого, равного мне.
– Разве это не напоминает вчерашнее нашествие саранчи? – Фарид указал на картинку, на которой были изображены опускающаяся на поле туча саранчи и разбегающиеся в разные стороны испуганные люди.
Но хотя саранча поела все фрукты и хлеб и поля стали пусты, четыре друга не вняли предостережению Великой Матери. На следующий день они вновь встретились для беседы, и в этот раз уже пророк изрек: «Во всем Сонанде один я равен по силе Великой Матери, иначе отчего небеса всегда очищаются от облаков, когда я произношу речи?»
Услышав похвальбу пророка, Великая Мать
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!