Восточный пакт - Сергей Извольский

Какой я сегодня утром красавчик, прямо все получаться начало – подумал было я, и сразу вдогонку получил приятный сюрприз: пришло сообщение, что Андре отменил назначенную на сегодня «встречу». Проведенные два занятия он еще ночью запретил нам даже называть тренировками, рассказав, что его тренировки еще не начинались.

В только что полученном сообщении каждому из команды предназначался расписанный план нагрузок на период с пятницы по понедельник, а вот напротив моего имени стояла ремарка «занятия по индивидуальному плану». На радостях от такого известия я допил чай, забил на учебу и покинул гимназию, отправившись в усадьбу Юсуповых-Штейнберг.

Несмотря на то, что с учебой на сегодня было покончено, поспать мне так и не удалось. Необходимо было решить вопрос со снятием денег со счета, а также с попаданием в протекторат, потому что делать это как в прошлый раз, прилетая или приезжая по билету на имя Артура Волкова чревато последствиями. Все же в Волынском протекторате меня не только продавший аравийцам Мюллер помнит, но и сотрудники Линклейтерс - адвокатской конторы, из которой меня конфедераты вытащили. Но этот вопрос оказался вполне решаемый - с перемещением на территорию протектората помог Андре, еще утром процедуру проговорили.

Перед тем, как покинуть поздним вечером усадьбу через черный ход, оставил Зоряне необходимые указания – насчет того, что необходимо сообщить завтра утром Анастасии, а также фон Колеру; запасной парашют ведь тоже надо оставить.

Зоряна, было видно, за меня волновалась, хотя и старалась не показывать вида. Попрощались довольно сдержанно, но я все же видел, что девушка едва-едва владеет собой от волнения. Да и сам я, если честно, переживал.

Утро субботы встретил в небольшом уютном мотеле города Кобрин, ожидая обещанного проводника. И только когда окончательно проснулся, приняв душ, я полностью осознал, какую схему сейчас пытаюсь провернуть. На свежую голову стало несколько неуютно, словно в порыве азарта необдуманно совершил крупную ставку и вдруг понял, что комбинация карт в руке не такая уж и хорошая, как казалась в начале.

На несколько мгновений даже заволновался запоздало, размышляя во что ввязался, но чуть погодя вспомнил рассказ Джека Лондона о неукротимом белом человеке и успокоился. А после и проводник подошел, ответственный за мою доставку в протекторат, так что волноваться некогда стало.

- Добгый день, меня зовут Моисей Яковлевич, и сегодня я напгавлю все усилия на то, чтобы помогать вам в гешении наличных пгоблем, - бодро представился молодой человек лет двадцати пяти, вид которого на несколько мгновений ввел меня в ступор.

Передо мной сейчас стоял самый настоящий еврей-ордодокс: черный костюм, белоснежная рубашка без галстука застегнутая до последней пуговицы, широкополая черная шляпа, из-под которой выбивались вьющиеся ярко-рыжие, свисающие до середины жидковатой бороды пейсы.

За плечом столь неожиданно выглядящего визитера маячил совсем уж молодой спутник точь-в-точь таком же обличии, только волосы его были не огненно-рыжими, а светлыми, пшеничными. Кроме того у него не было бороды, зато он гордо нес на носу массивные очки в роговой оправе.

Выждав несколько секунд, заметив мое удивление и дав время прийти в себя, визитер взглядом показал мне вглубь комнаты, непрозрачно намекая, что неплохо бы пригласить гостей войти.

- Вы из какой конторы? – поинтересовался я для проформы.

- Фгидман Моисей Яковлевич, адвокатское бюго Лазег-гзсен и Лазег-гсен, к вашим услугам.

- Прошу, - приоткрыл я дверь чуть шире. Порывисто кивнув, так что длинные завитые пейсы качнулись, Фридман вошел. Одной рукой при этом он придержал полы пиджака, а второй поднял впереди себя внушительных размеров хромированный кейс.

Следом за Фридманом прошел его спутник с пшеничными волосами, и совершенно не обращая на меня внимания, направился в другую комнату апартаментов. Чувствовал он себя по ощущениям совершенно как дома. Выглянув в проем, я убедился в этом: молодой человек уже сбросил пиджак, включил голо-экран и раскрыл свой небольшой чемодан, доставая игровой джойстик и разбираясь с проводом нейрошунта.

Меня вдруг догнала зудящая мысль, и я глянул в спину своего сегодняшнего неожиданного проводника.

- Моисей Яковлевич!

- Да, Агтуг Сег-геевич? – не утрудился тот даже взглянуть на меня, возложив на стол свой массивный кейс.

- Сегодня же суббота.

- Вы таки хотите сказать, что мне сегодня даже нельзя обгывать туалетную бумагу по пегфогации, занимаясь делами? – понимающе усмехнулся Моисей Яковлевич.

Про туалетную бумагу я не знал, но о запрете на работу в субботу в общем и хотел сказать, поэтому просто кивнул.

- Не пегеживайте, в адвокатском бюго Лазег-гсен и Лазег-гсен всегда… - Фридман сделал паузу, показав пальцем в потолок и убедительно добавил, - всегда все под контголем. После юрист блеснул белоснежной улыбкой и широким жестом фокусника распахнул свой кейс, доставая оттуда предметы одежды.

Наблюдая, как костюм, туфли, шляпа с париком и даже массивные роговые очки выкладываются на стол, я понял все. Желая убедиться в догадке, вновь заглянул в проем двери в соседнюю комнату. Бессловесный спутник Фридмана уже вольготно развалился на кресле. На диване поодаль вались небрежно брошенные пиджак, шляпа с париком и очки с накладным носом, а сам преобразившийся юноша уже был в широкой каске-сфере дополненной реальности, в руках держал джойстик, а на голо-экране перед ним горел объемный логотип игры «Мир Боевых Роботов».

- Пгошу, Агтуг Сег-геевич, - отвлекая, показал мне на одежду Фридман.

Интересно, он также только в маске хасида-ортодокса, как и спутник? А специфический говор такой же камуфляж как пейсы, или на самом деле Фридман так разговаривает? – думал я, переодеваясь.

Костюм подошел идеально. Не очень привычно было лишь без галстука в застегнутой до горла рубашке. Рука то и дело машинально тянулась к верхней пуговице, расстегнуть. Со шляпой и париком мне помог Фридман – маскировочные накладки были явно не из простого силикона, и прилипнув к коже стали от нее почти неотличимы.

Закончив мое преображение и оценив результат, молодой юрист жестом предложил последовать на выход, куда мы и двинулись. В больших тяжелых очках было очень непривычно, качающиеся на ветру пейсы неприятно щекотали щеки, кожа под накладками зудела, но я стоически терпел. Тем более идти оказалось не так далеко – по словам юриста-проводника, не более трех кварталов.

Внимания со спутником, несмотря на экзальтированные, на мой взгляд наряды, мы совсем не привлекали. Кроме нас, я увидел еще нескольких человек в похожей одежде. Наткнувшись взглядом уже на третьего встреченного ортодокса, я обратился к памяти Олега и вдруг полностью осознал, в чем дело.

Здесь, в этом мире, не было Второй мировой. И последствия этой не случившийся трагедии мирового масштаба во многом кардинально изменили окружающую действительность. Вернее, изменили для меня – а для местных обитателей наоборот, все осталось по-прежнему.